Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

После освобождения велели было в сторону Центра следовать, но по пути вызов дали. Поехали перевозить женщину сорока четырёх лет из дневного стационара ПНД в «настоящий» психиатрический стационар.

Врач Виктория Евгеньевна вручила нам направление и объяснила:

– У больной сенесто-ипохондрический синдром, у нас она совсем недавно, примерно месяц. До этого, где только не была, обследована-переобследована полностью, ничего не подтвердилось.

– А по какому поводу обследовалась?

– Если коротко, то она боится разрыва сердца.

– Ну а почему вы не хотите её здесь на дневном полечить?

– Так она сегодня суи*дальные намерения высказала. Говорит, надоело мучиться, лучше повеситься и всё прекратить.

– Где она сама-то?

– В четвёртой палате. Я ей не стала заранее говорить.

Больная лежала на кровати, отвернувшись к стене.

– Юлия Александровна, – негромко окликнул я её, слегка прикоснувшись к плечу.

Она нехотя повернулась, приподняла голову и с недоумением посмотрела на нас.

– Пойдёмте выйдем в коридор и там побеседуем, – сказал я.

Обычно женщина в любых условиях остаётся женщиной. При встрече с посторонним человеком она хотя бы попытается прихорошиться. Но здесь всё оказалось не так. По непричёсанным сальным волосам, помятому лицу и неухоженным рукам с грязными ногтями было понятно, что собственная внешность больную абсолютно не волновала.

– Юлия Александровна, мы – «скорая помощь» …

– А зачем вы приехали-то? – весьма неприветливо спросила она.

– Узнать, как ваше состояние, что беспокоит?

– Да сколько можно одно и тоже спрашивать? Я уж тыщу раз вызывала, от вас всё равно никакой помощи не дождёшься. И везде так. Меня с больным сердцем к психиатру спихнули и успокоились, лишь бы не лечить, ответственность на себя не брать.

– Юлия Александровна, а что с сердцем не так? Что вас беспокоит?

– У меня каждый день приступы бывают. Сердце очень сильно кровью накачивается. Верней, перекачивается. И от этого оно может лопнуть, ведь кровь-то из него не сразу вытекает. Вы же сами знаете, что такое разрыв сердца, чего вам объяснять?

– Разрыв сердца возникает по-другому. Ладно, а как вы узнаёте, что сердце переполнилось кровью?

– Чувствую, как же ещё? В него начинает хлестать кровь, и оно раздувается, огромным становится. Если ещё хоть капля прибавится, то будет разрыв. Вы просто не понимаете, что значит жить на грани смерти.

– А боль в груди вы чувствуете?

– Боли нет, я чувствую, как сердце распирает, и оно сразу начинает лёгкие сдавливать. От этого дышать тяжело становится.

– Вы здесь сколько времени находитесь?

– Дней десять.

– Как вы считаете, ваше состояние стало получше?

– Ничего не лучше.

– Юлия Александровна, а как вы оцениваете своё будущее? Верите, что всё наладится?

– Да вы смеётесь, что ли? Моё будущее на кладбище! Надоели эти мучения чёртовы. Зачем мне такая жизнь? Всё равно я для всех лишняя и не нужна никому. Мать и та волком смотрит, думает, что я придуриваюсь. Работать заставляет, каждой копейкой попрекает.

– Нет, Юлия Александровна, рановато вам думать о кладбище. Есть у вас отличная перспектива. Сейчас поедем в больницу и там вы получите эффективное лечение.

– А куда, в Старосельское, что ли?

– Да, именно туда.

– Ой, я боюсь туда к психам ехать. Мне уж порассказали, какой там кошмар творится!

– Не надо бояться. Ведь вы же не агрессивная, не буйная, ни на кого не бросаетесь. Поэтому вас положат к спокойным больным без психозов.

Сенесто-ипохондрический синдром представляет собой убеждённость больного в наличии у него тяжёлой болезни. При этом больной испытывает сенестопатии – неприятные, тягостные ощущения, отличающиеся необычностью. Юлия Александровна испытывала не боль в сердце, а чувство его переполнения кровью и давления на лёгкие. Вообще сенестопатии отличаются огромным разнообразием и причудливостью. К примеру, больные могут ощущать бульканье в мозге или скручивание кишечника в узел.

Сенестопатии не имеют под собой реальной соматической основы. Однако больные убеждены в обратном и используют их в качестве «доказательств» тяжкого недуга. Обязательно отмечу, что сенестопатии – это не притворство и не что-то мимолётное. Человек не может от них просто отмахнуться или подавить силой воли. К сожалению, прогноз при этой бяке не отличается оптимистичностью. Лечение всегда долгое и трудное, не стоит рассчитывать на быстрый положительный эффект.

Думается мне, что патологической основой сенестопатий Юлии Александровны является эндогенный процесс, то бишь шизофрения. Ведь сразу бросились в глаза характерные признаки. В первую очередь – это амбивалентность, сочетание прямо противоположных устремлений. Она боится смерти от разрыва сердца и в то же время настроена на добровольный уход из жизни. Кроме того, Юлия Александровна почти лишена эмоций, речь её монотонна. И третьим признаком выступает нежелание ухаживать за собой и соблюдать хотя бы минимальную личную гигиену. Но как бы то ни было, а это предположение я оставил при себе. Ведь ещё слишком мал срок наблюдения. Так что, как говорится, время покажет.

После этого вызова нас на обед позвали, как ни странно, вовремя.

Пошёл было карточки сдавать на закрытие, глянул, а километраж-то опять забыл проставить! Пришлось идти к водителю в их комнату отдыха, неофициально называемую «Казино». А как можно назвать по-другому, если там круглосуточно идёт карточная игра на деньги? Правда, небольшие. Руководство периодически проводит кампании по борьбе с этим непотребством, но похоже, что оно неискоренимо.

В этот раз времени хватило и на обед, и на чаепитие. Потом подымили спокойно и в «телевизионке» посидели. Прилетевший вызов нас врасплох не застал, но возмутил. Дали ДТП, сбили женщину сорока пяти лет. Кроме нас на Центре были две общепрофильных бригады, такой вызов могли бы им дать. Но на нашей психиатрической бригаде словно свет клином сошёлся, всё подряд, без разбора наваливают. И всё-таки удержался я, не пошёл на разборки. Ибо заранее знаю, что дело это совершенно бессмысленное.

Место вызова находилось совсем недалеко, а потому весь путь занял не более пяти минут.

Пострадавшая была в сознании и лежала рядом со старенькой красной иномаркой. Тут же стояло шестеро зрителей почему-то исключительно мужского пола.

– Больно, больно… Ой, мамочки, как больно! – сквозь слёзы говорила она.

Без лишних разговоров загрузили пострадавшую в машину, где я её сразу опросил и осмотрел.

– Что вас сейчас беспокоит?

– Правая нога болит. Он меня сбил и на ногу наехал. Я даже и не поняла, как под машиной оказалась. Спасибо мужчинам, они её приподняли и вытащили меня.

– Ещё что-то беспокоит?

– Тошнит, и голова кружится.

Для того, чтоб добраться до повреждённой ноги, пришлось безжалостно разрезать узкие джинсы и аккуратно снять обувь. Как только мы всё это сделали, зрелище предстало удручающее. Стопа и нижняя треть голени были буквально раздроблены.

А