Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

полыхало вовсю. Из трёх окон вырывалось мощное пламя, а из небольшого, четвёртого, валил чёрный дым. Но праздно глазеть на огненную стихию нам не позволили пожарные, которые практически сразу привели пострадавшего. Лицо его было обожжено, волосы опалены, одежда на груди обгорела. Удивительно, как только смог он дойти до нас своими ногами.

Параллельно с осмотром выяснил я обстоятельства случившегося.

– Что произошло?

– Аккумулятор взорвался…

– Какой, автомобильный, что ли?

– Не, я для велосипеда собрал, литиевый.

– И что, вот прямо ни с того ни с сего взорвался?

– Ну да… Сначала дымище пошёл, я хотел отключить, а ничего не видно. Потом помню, что сильно бахнуло и всё… Не знаю, как я на улице оказался, кто пожарных вызвал…

– Что сейчас беспокоит?

– Жжёт сильно… Мутит…

– Голова болит?

– Да… И ещё звон какой-то стоит…

У пострадавшего были обожжены лицо, шея и грудь. Тяжесть ожогов варьировалась от 1 до 3 степени. А кроме того, имела место и контузия вследствие взрыва.

Сознание утратилось внезапно. Посмотрел вокруг бессмысленным взглядом и отключился. Этого, в общем-то, и следовало ожидать. Было понятно сразу, что организм не мог оставить без реакции столь серьёзные повреждения. На момент нашего прибытия пострадавший находился в эректильной стадии шока. При этом мобилизуются все внутренние силы, чтобы компенсировать возникшие нарушения. Однако эти силы небезграничны и быстро иссякают, в результате чего организм, прекратив борьбу, сдаётся. У пострадавшего эректильная стадия длилась достаточно долго, что означало последующее тяжёлое течение шока.

После оказания помощи давление чуть повысилось, но сознание так и не вернулось. Хорошо хоть успели паспортные данные записать. Далее я вызвал другую бригаду для перевозки пострадавшего в стационар. Почему мы сами его не повезли? Да потому что дежурящая бригада не вправе никуда уезжать, пока не отпустит руководитель пожаротушения.

В данном случае пострадавший сам к себе призвал беду. Ведь литий-ионные аккумуляторы не терпят панибратского отношения и требуют особой осторожности. Нет, сам я с ними дел не имел, но никогда не забуду случаи, о которых сообщали на конференциях. В одном из них взорвался электросамокат, в результате чего выбило окно, и квартира полностью выгорела. К счастью, тогда без жертв и пострадавших обошлось. А в другом – двое подростков решили посмотреть, что будет, если аккумулятор пробить гвоздём. От повреждения он вспыхнул, подскочил и прилетел аккурат в глаз одному из экспериментаторов. Итог этой забавы печален: орган зрения погиб. Но самое удручающее заключается в том, что люди как шли, так и продолжают идти на риск, не обращая внимания на массу трагических примеров.

Следующий вызов был на психоз и порезанные вены у женщины тридцати шести лет.

В прихожей нас встретили двое мужчин.

– Я вас к дочери вызвал, – не дожидаясь вопросов, сказал один из них, немолодой, седовласый и солидный. Вообще непонятно, что с ней такое.

– А что именно происходит? – спросил я.

– Она третий день сама не своя, целыми днями лежит, не ест ничего, плачет. Я спрашивал, не заболела ли. Болит что-нибудь? Нет, говорит, ничего. Ну тогда может на работе какие неприятности? Нет, говорит, но всё равно плохо, предчувствие у меня страшное.

– Ну а сегодня-то что было?

– Взбесилась она! Лежала-лежала и вдруг вскочила, начала по квартире метаться, орёт: «Не нужна мне такая жизнь!» Прибежала на кухню, схватила нож и сразу себе по руке резанула. Мы с сыном её силой в кровать уложили и скотчем связали.

– Не понял, так она сейчас связанная лежит? – опешил я.

– Да, а если бы не связали, то неизвестно чего бы натворила.

Больная, с симпатичным лицом и растрёпанными чёрными волосами, лежала на кровати и тихонько подвывала. Не теряя времени, мои парни срезали скотч, которым были связаны руки и ноги. Сразу после этого она хотела было вскочить, но её удержали.

– Екатерина Борисовна, что с вами случилось? – спросил я.

– Плохо мне, не могу больше! – с надрывом сказала она.

– А это «плохо» в чём выражается?

– Во всём. У меня предчувствие, оно меня не обманет. О-о-ой, как плохо-то…

– Что именно вы предчувствуете?

– Мы все на улице окажемся и будем с голоду умирать. Тоска всю грудь сдавила…

– Екатерина Борисовна, а порезаться вы зачем решили?

– Я умереть хочу! Умереть и больше не мучиться! Всё равно я жить не буду! Зря сразу в сердце не воткнула…

– Может быть, что-то случилось? Например, неприятное событие?

– Да какие события? У меня всё плохо, вы не понимаете, что ли? Не нужна мне такая жизнь!

– Екатерина Борисовна, на вас нашла чёрная туча и принесла иллюзию беды. В реальности же ничего плохого не случалось. Поверьте, такое тяжкое состояние – временное. Вот только без лечения туча не уйдёт и просветление не наступит. Поэтому собирайтесь в больницу.

– От чего меня лечить-то? Мою судьбу вы всё равно не измените.

– Судьба тут ни при чём. А после лечения всё придёт в норму и жизнь опять будет красочной.

В конечном итоге Екатерина Борисовна дала добровольное согласие на госпитализацию. Выставил я ей тревожно-депрессивное расстройство. В данном случае депрессия была ажитированной, которая вместо заторможенности сопровождалась речевым и двигательным возбуждением. Что же касается нанесённого самоповреждения, то оно никакой опасности не представляло. Короткая ранка линейной формы, больше походила на царапину. По поводу прогноза выскажусь осторожно: лечение может потребоваться долгое.

Следующий вызов получили необычный, первый в моей практике: молодого человека в возрасте двадцати одного года укусил паук. «Странно…», – подумал я. Ядовитых пауков в наших краях отродясь не водилось, а тем более в мороз им взяться неоткуда.

Открыл нам сам больной, молодой мужчина атлетического телосложения, одетый в футболку и шорты.

– Здрасьте, меня паук укусил! – прямо с порога сообщил он.

– А откуда он у вас взялся? – спросил я.

– Как откуда, купил. Птицеед, большой такой, мохнатый. Он в террариуме жил.

– Так его больше нет, что ли?

– Убежал. Короче, я стал террариум чистить, открыл, и он сразу мне на руку залез. Хотел его другой рукой снять, и он меня укусил вот сюда, – показал он на правое предплечье.

Да, след от укуса был отчётливым: на покрасневшей коже виднелись две маленькие колотые ранки.

– Что вас сейчас беспокоит?

– Жжёт слегка, уже проходит. А сначала так сильно, ваще жесть! Я загуглил, оказывается, для людей это неопасно.

– Получается, что паук в бегах?

– Да, я не знаю, где его искать. Может, сам приползёт. Блин, родители придут, убьют.

– Ну ничего, подумаешь, один-то раз!

Сделали мы ему антигистаминный препарат в мышцу и отчалили со спокойной душой. Не знаю, какое удовольствие могут доставлять ядовитые экзоты. Ведь пауки, скорпионы,