Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

– Понятно. В общем, все фельдшерские бригады в свободное от работы время будут учиться искусственной вентиляции лёгких.

Сразу по окончании сходняка отправился я на улицу дозу никотина принять. Тем временем из медицинского корпуса вышел Андрей Ильич, с лица которого не сходило мрачное выражение.

– Постою с тобой, Юрий Иваныч, мозги охлажу, иначе у меня крыша поедет.

– Ну а какая крыша не любит быстрой езды?

– Вот так, Юрий Иваныч, пришла беда откуда не ждали…

– Ты проверку имеешь в виду?

– Конечно, чего же ещё. Только я обрадовался, что всё в колею вошло, и на тебе! У меня в колледже часов невыданных целая куча, а я здесь привязан к этим проверялкам. Главный вообще запретил куда-то надолго отлучаться.

– Ну и как, чего-нибудь нарыли они?

– Конечно, в первый же день. Раньше-то мы как делали? Всех кого куда разгоняли и оставляли две образцово-показательных машины. Они их осматривали, и всё, никаких вопросов не было. А в этот раз им, видимо, установка дана побольше г… накопать. Ну и стали все машины подряд проверять.

– Так у нас же машины новые, оборудование всё есть. К чему придираться-то?

– Они нашли к чему. По стандарту автомобили класса Б должны оснащаться трёхканальными кардиографами. А у нас – двенадцатиканальные. Да ещё с этими отсосами дурацкими прокол вышел. Откуда я знал, что на них регистрашка отозвана? У нас медтехники горы, мы что, должны ежедневно каждое наименование проверять? А когда остальной работой заниматься?

– Тут, Андрей Ильич, дело не просто в поиске г… Бюджет теперь всегда дефицитный, вот они и пополняют его как могут.

– Да, это всё известно. Вот только не хочется из своего кармана его пополнять. А от этого никуда не деться, меня опять в преступники записали…

Первый вызов прилетел пораньше, чем обычно, ещё девяти не было. Поехали к мужчине тридцати под вопросом лет с травмой головы, находившемуся без сознания на улице. Непонятно почему этот вызов передали не сразу, а с задержкой почти в сорок минут. Поэтому пришлось включать светомузыку, чтоб хотя бы создать видимость оперативности.

Пострадавший лежал лицом вниз на тротуаре у старого заброшенного четырёхэтажного здания. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это был уже не пострадавший, а лишь его бездыханное тело. В теменно-затылочной области зияла большая рана. Рядом валялись два кирпича со свежими сколами, которые, видимо, и упали на бедолагу. Характер травмы однозначно говорил о том, что человек погиб мгновенно от разрушения головного мозга. К сожалению, шансов на возвращение к жизни у него не было изначально.

За нашими действиями наблюдало не менее десяти человек. Но это были не праздные зеваки, а искренне возмущённые граждане.

– Ну что, сразу наповал, да? – спросил мужчина в возрасте.

– Да, сразу, – ответил я. – Вы сами-то видели?

– Он впереди нас шёл, и ему прямо на голову кирпич упал, – сказала женщина средних лет. – Этого и следовало ожидать. Вон, того гляди весь фасад рухнет, но никому и дела нет. Хоть бы ограждение поставили!

– Господи, молодой какой, думал ли, где смерть-то свою найдёт? – горестно произнесла старая бабулечка.

Полиция приехала довольно быстро, взяли с меня объяснение, после чего отпустили нас восвояси.

Да, с бабушкой нельзя не согласиться: неизвестно где и когда нас подстережёт дама с косой. И тем не менее нет здесь непробиваемой фатальности. Во многих случаях всё-таки есть возможность предотвратить или устранить угрозу. Вот только не все пользуются этой возможностью. Спрашивается, кто мешал собственнику здания отслеживать его техническое состояние? Вполне возможно, что ответственным лицам просто не хотелось затевать сложную бюрократическую канитель. Но можно было просто поставить ограждение, ведь это же не какая-то сверхсложная задача. Хотя теперь от всяких «бы» да «кабы» толку никакого нет. Что случилось, то случилось…

Следующий вызов был в кафе, где у мужчины тридцати двух лет приключилась травма головы с кровотечением. Вызвала нас полиция, что означало криминальный характер травмы.

Это кафе мне было хорошо знакомо. Мы с супругой бываем там время от времени. Оно небольшое, по-домашнему уютное, с прекрасной кухней и приличными посетителями, в которое хочется приходить вновь и вновь. Однако в этот раз всё оказалось по-другому. За одним из столиков у разбитого большого стекла, сидел пострадавший, на голове которого, словно чалма, красовалась пропитанная кровью тряпка. За другими столиками расположились молодой человек с девушкой и двое полицейских.

– Здравствуйте! Что случилось? – спросил я.

– Да вон, ребята поскандалили, – ответил прапорщик с нагрудным жетоном ППС.

– Какое поскандалили? – возмутилась девушка. – Вам же только сейчас всё рассказали, вы не слушали, что ли? Мы спокойно сидели, пили кофе, а эти два де***ила сюда пришли и сразу к нам докопались.

– Так вы их знаете, что ли? – уточнил я.

– Нет конечно, вы что! Вот этот ко мне полез, стал за грудь хватать. Миша его оттолкнул, и он прямо в стекло врезался. А другой сразу убежал. Вы поймите, не было никакой драки, никто никого не бил!

– Ладно, сейчас в отдел приедем, там всё расскажете, – примирительно ответил прапорщик.

Пострадавший тем временем не молчал:

– Да чё ты гонишь, ты, <циничное нецензурное оскорбление>! Мы тебя на хор поставим, отвечаю! – развязно обращался он к девушке.

– А ну, рот свой захлопни! – грозно скомандовал фельдшер Герман. – Давай показывай свою башку! Руку убери!

Когда сняли «чалму», глазам открылась скальпированная рана в полголовы. Механизм её образования был прост до безобразия: большой осколок стекла упал вскользь и отслоил мягкие ткани в виде лоскута. Однако, несмотря на объёмную кровопотерю, пострадавший чувствовал себя бодрячком и держал нормальное давление.

– А-а-а! Больно, <распутная женщина>! Ты чё творишь-то? – орал он благим матом, пока медбрат Виталий обрабатывал рану.

– Не ори! Сам виноват, не х***ен было к девушке приставать, – сказал Герман.

– Скажите, а у него череп-то цел? – спросил молодой человек, заступившийся за девушку.

– Цел, не переживай! – ответил я.

К сожалению, никаких документов у пострадавшего не было, поэтому его данные пришлось выспрашивать. Человек трезвый назвал бы всё быстро и чётко, но у этого господина так не получилось. В конечном итоге свезли мы его в хирургию.

Не было во мне ни капли добрых человеческих чувств к пострадавшему. Тот, кто паразитирует на обществе, ставит превыше всего свои низменные потребности и способен лишь нести зло, не заслуживает хорошего отношения. А вот парню, заступившемуся за девушку, сочувствую искренне. Возможно, предстоят ему перипетии уголовного процесса. И тем не менее очень хочется надеяться на благополучный исход.

После этого получили перевозку мужчины шестидесяти шести лет