Зорагалдиум. Потусторонний мир - 1ex0

происходило среди краснокожих захватчиков. Не долго они собирались с силами. Оказавшись на достаточном расстоянии от наших позиций, они решили задействовать следующий свой план. Миги, одержимые и ражгары собирались вокруг раждалодов, которые производили магические манипуляции с сопна. Это было нечто необычное и странное, чего не мог видеть и понять ни один саткарал. Потоки тёмно-красной силы магии саткаров пронизывали как самого заклинателя, так и всех огненных отродий, которые собрались вокруг него. Саткарам для творения сопна не нужно прибегать к помощи эфира, ведь они уже саткары, а потому могут творить со своими душами, сущностями и телами всё, что только сумеют придумать. И вот сейчас происходило слияние. Сопна раждалодов не так силён, как у саткаралов, а потому они не были способны манипулировать саткарами. Единственное проявление саткарской магии, которую они могли явить в этом бою – призвать алое пламя Хора. Однако то, что творилось сейчас среди них, было очень сложным приёмом, который способен исполнить не каждый могущественный сопнар. Все саткары, которые окружали раждалода, притягивались к нему и соединялись друг с другом на всех уровнях: душами, сущностью, духом и плотью. Из-за всего этого образовывался один саткар исполинских размеров. Конечно, саткаром это назвать не получится, потому что видом существо напоминало просто какой-то сгусток плоти, принимавший различные чудовищные формы. Все саткары, которые влипли в это, слились настолько плотно, что стали единой массой. Повелитель огня Хора был центром их объединения, а потому именно он направлял всю эта массу. Да, из-за этого количество саткаров сделалось в сто раз меньше, так что лагерь окружало теперь семь громадин. Но в то же самое время сражение с ними будет сложнее, чем со множеством отдельных обычных саткаров, ведь, как уже было сказано, сливались они не только своей плотью, но всеми другими аспектами своей жизни. Их сущности смешивались, складывались и усиливались, из-за чего теперь даже обрушивание на них могущества зора не даст ожидаемых результатов. Теперь эти уродливые ходячие куски плоти стали такие же непробиваемые, как и если бы мы сражались против саткара-владыки. И, как будто бы этого мало, сюда переместился Фисталуон.

Архидур – высшее звено саткаров-слуг. Владыки доверяли этому виду саткаров руководить своими войсками. Будучи огромным во всех смыслах этого слова существом, он умудрялся быть и хорошим воителем, и хорошим полководцем, а также владел некоторыми видами разрушительной магии. Помимо всего этого, он был очень тщеславен. Ведь не успел он полностью переместиться сюда, как послышался его громогласный низкий голосище, который распространялся, наверное, на всё полушарие планеты. Он выкрикивал своё имя и прибавлял к нему всякие звучные титулы на подобии «Фисталуон Непобедимый» или «Фисталуон Несущий смерть», или «Фисталуон Пожиратель душ». И, конечно же, явившись из своей пентаграммы целиком, он сначала закончил перечень своих званий, а после принялся угрожать, сравнивая своё нашествие с неотвратимостью рока и свои удары с божественной карой. Много чего пришлось нам выслушать от него. Но это же было и на руку нам. Таким образом противник лишь оттягивал время, чтобы мы успели как следует разглядеть его. В живую архидуров, подчинённых владыкам, нам не приходилось видеть. И вот, у нас есть уникальная возможность проникнуть своим взором в его сущность. Да, он был могуч, однако ж мощь, которой он сейчас обладал, не соответствовала тому, что он о себе возомнил. Быть может, в былые дни, когда саткаров вёл их создатель, архидуры и были непобедимыми, несущими смерть пожирателями душ, чья поступь сравнима с нашествием неотвратимой судьбы, а удары подобны божественным, но сейчас это был саткар с раздутым самомнением. Да, саткар сильный, однако самомнение станет его ошибкой, ведь таим образом он переоценивал свои силы.

Чародеям пришлось сложить всё своё магическое могущество, чтобы противостоять вражескому натиску, ведь Фисталуон не торопился вступать в ближний бой. Он двигался вместе с огромными порождениями, которых назвал азду́нам (с древнего «нас много»), и не переставал делать два дела одновременно: кричать о собственном величии, а также ниспровергать свою магию на то место, которое мы обороняли. Огненные сгустки огромной концентрации, пламенные вихри зур’урака, красные молнии – всё это приходилось отбивать валирдалам. Что было необычного в этих чарах, так это то, что стихийная магия в таких случаях сплеталась с саткарской, неся двойственный эффект. Мало создать противовес или воздействовать противоположностью, так ещё и нужно было остановить сопна. Однако ленгерады сумели отыскать способ, как можно решить эта проблему с ходу: Калик и Бена́р, как самые сильные сопнары из всех присутствующих, сосредоточатся на саткарской части магии архидура, когда как остальные будут стараться гасить основной эффект. Конечно, первые несколько нападений предводителя саткарского воинства они пропустили, потому что нужно было ещё научиться действовать заодно. Всё же последующие демонстрации магического величия саткара-выскочки они благополучно выдерживали.

Правда, среди людей были потери. Из-за того, что магия Фисталуона была очень концентрированной, то, врезаясь в постройки, она создавала могущественную волну, которая несла разрушения не только в том месте, куда врезалась, но и всему окружающему пространству. Те постройки, которые более-менее уцелели, разрушались, а уже разрушенные были завалены обломками тем, что разрушались. Таким образом повреждались некоторые укрытия, где находились люди. Кто-то погибал под завалами, кто-то получал сильные травмы. Из чародеев двое ринулись на помощь населению. Но их категорически не хватало. Для залечивания тяжёлых ран требовалось время. И так получалось, что ко всем они не успеют.

Более того, положение усугублялось тем, что аздуны уже подступали к этому месту. Мы пытались вести с ними бой, однако их сущность была настолько плотной, что для их пробития потребуется несколько бессмертных на одного аздуна. И, как будто бы этого мало, в строй возвращались саткары, которых мы уже уничтожили. По всей видимости, Кальдебарсон и Аббалитон возвращали их к жизни, чтобы они продолжали идти в бой. Ситуации стремительно обращалась в бедствие. Однако бедствия не случилось.

Картогир корпит над умирающей женщиной. Магия воды, направляемая им, слишком долго восстанавливала её состояние, ведь повреждение очень серьёзное. Чародей сильно нервничал, однако на лице была доброта, а в словах утешение, с помощью которого он разрушал все беспокойства умирающей. Но гибель удалось предотвратить. Правда, он думал, что, спасая одну жизнь, он позволил многим умереть. На это даже указывало безмолвие, которое образовалось вокруг. Ведь совершенно недавно ещё несколько мужчин и женщин стонали от боли, умоляя помочь им, однако теперь их голоса стихли. «Умерли» - с глубочайшим огорчением подметил про себя Картогир. А потому, закончив исцеление, он поднялся с колен и осмотрелся. Людей в помещении стало