Екатерина II. Как пополнялись и тратились личные средства. Кошелек императрицы - Игорь Викторович Зимин

руб.» (апрель 1767 г.). Оплачивала книги и эстампы, по которым учились пажи: «В награждение учителю пажескому за книги и эстампы» (апрель 1765 г.). Материально поддерживала преподавателей и администраторов Корпуса: «Пожалованные инспектору над пажами Бишу 1000 руб.» (январь 1790 г.); «…банкиру Сутерланду за вексель, посланный в Париж для получения бывшему здесь при пажах учителю Ла-Бишу, 100 руб.» (февраль 1791г.). Выплачивала «подъемные» некоторым из выпускников Корпуса: «О выдаче выпущенным камер-пажами Богданову и Спиридову каждому по 500руб., а обоим 1000 руб.» (февраль 1771 г.); «…пожалованные выпущенному из камер-пажей гвардии в порутчики 500 руб.» (июль 1789 г.).

Поскольку камер-пажи прислуживали во время трапез, то многих из юных аристократов императрица знала лично, например: камер-паж барон Мальтиц, матушка которого – баронесса фон Мальтиц, командовала всеми штатными фрейлинами, жившими в Зимнем дворце. Поэтому при выпуске юный барон не только получил от императрицы 500 руб.[318], но и во время службы в гвардии пожаловала ему 1000 руб.

Придворные арапы. Арапы начали свою службу при дворе еще в период Московского царства. При Петре I должность придворного арапа официально включили в придворный штат, с соответствующим жалованьем. Служили арапы и при дворе Екатерины II. В придворном штате упоминаются арапы: Иозиф Мартынов, Аджи Семенов, Канбар Иванов, Абрам Петров, Петр Петров. Их русские имена и фамилии наглядно указывают, что их интеграция в российскую жизнь носила вполне официальный характер – с должностью и штатом.

Оказывались арапы при Императорском дворе разными путями. Их покупали у английских моряков: «Английскому шкиперу Кетелгу за арапа 250 руб.» (август 1766 г.). Их покупали в Европе фавориты императрицы для отправки в Россию: «Графу Ивану Григорьевичу Орлову за купленных малолетних арапа и арапку 900 руб.» (сентябрь 1769 г.), привозили русские моряки: «Флота капитану Бещенцову за двух арапов 1000 руб.» (май 1791 г.). Они разными путями бежали в Россию из Османской империи: «Графу Н.И. Панину для раздачи 25 человекам беглым арапам свиты турецкого посла, которые во время первой его аудиенции ставили присланную от султана палатку, каждому по 20 руб., всем 500 руб.» (ноябрь 1775 г.).

Арапов, оказавшихся при Императорском дворе, одевали в европейскую одежду и старались дать образование: «Флота капитану Биллингсу за одежду, сделанную американцам им привезенным, выдано 176 руб. 35 коп.» (23 июля 1795 г.)[319]. Все это оплачивалось императрицей из ее комнатной суммы. Например, в марте 1780 г. она оплатила обучение (150 руб.) в Школьном доме при Лютеранской церкви «арапу де ла Гваделупа». Причем оплата шла одним списком с другими детьми придворных[320].

Арап «де ла Гваделупа» – это негр «г. Азор», в должностные обязанности которого входило кормление дворцовых черепах. Его знала императрица и дважды упомянула его имя в письмах к барону М. Гримму: «…но кстати, об Азоре: я думаю, вы знаете, что он писал своей матери, которая находится в Гваделупе. Его письмо было туда отправлено. Третьего дня он получил ответ. Мать его пишет: белые, кажется, почитают черных едва выше зверей. Азор собирается отвечать ей, что в России негры достигают самых высоких чинов и что есть негры генералы… Кроме того, он претендует, чтоб его маменька и сестрица приехали к нему. Я смертельно боюсь, чтоб он не вообразил сделать из них придворных дам моей свиты…»[321].

В феврале 1778 г. в Зимнем дворце состоялся «праздник Азора». В камер-фурьерском журнале за 13 февраля 1778 г. упоминается, что в оперном доме состоялась итальянская опера «Ахилл»: «В продолжении оной оперы находящийся при Ея Императорском Величестве арапчик Азор, представлявший Африканского вельможу, и блюстителя всего света сокровищ, разносил нижеследующим знатным особам обоего пола билеты, приглашая во внутренние Ея Императорского Величества покои». После завершения оперы, приглашенные (29 чел.) проследовали в бриллиантовую комнату, где «представлены были 3 стола карточные, на которых столах поставлено было по ящику бриллиантов, во всяком ящике по 52 камня, а каждый камень по 1 крат и продолжалась игра в макао, у кого выходило 9 , тот и брал из ящика один камень». Затем последовал ужин. На столах установили «пирамиды», «украшенные драгоценными каменьями, как бриллиантами, яхонтами, изумрудами, жемчугом, так золотою рудою, и разных родов редкими каменьями». При вступлении императрицы в первую комнату отдернули занавес, и «в ту самую минуту блеснула в глаза зрителей литера А, выложенная драгоценными бриллиантами, таковые два литеры на зеленом бархате были убраны: одна – бриллиантами, а другая – жемчугом крупным» [322].

Вся эта история, в которой задействовали «арапчика Азора», посвящалась рождению первого внука императрицы – Александра, а «сценаристами» этого перфоманса стали Г.А. Потемкин и императрица. Екатерина II в одном из писем упоминала, что настоящего Азора «теперь зовут не иначе как Григорий Александрович из Гваделупы».

В результате к концу 1780-х гг. сложилась традиция, что придворных «арапчиков» обучали именно в знаменитой Питершуле. Примером тому фрагментарная биография арапчонка Алмаза. Впервые его имя упоминается в камер-фурьер-ском журнале 30 марта 1786 г., когда по письму вице-канцлера графа И.А. Остермана Екатерина II «изволила повелеть причислить» в Придворный штат «подведенного бухарским купцом Авозберди Максютовым арапчика Алмаза»[323].

Когда мальчик подрос, Екатерина II распорядилась: «Обер-гофмаршалу Орлову для отдачи в училище на содержание и обучение малолетнего арапа Алмаза[324] на 1788 г. 300 руб.» (февраль 1788г.); «…на содержание и обучение в немецком Петропавловском училище малолетнего арапа Алмаза на 1790 г. 300 руб.» (март 1790 г.); «…за содержание и обучение в Петропавловской школе малолетнего арапа Александра Григорьева на сей 1791 г. 300 руб.» (январь 1791 г.); «Об отпуске ежегодно в Петропавловское немецкое училище на обучение малолетнего арапа Василия по 350 руб.» (май 1791 г.). Но некоторые из «арапчиков» получали домашнее образование. Так, для «арапчиков» Кристиана и Мустафы в 1781 г. наняли учителя[325], в том числе и рисования[326].

Иногда учителя приходили к «арапчикам» прямо «на дом», и тогда императрица сама оплачивала уроки из той наличности, что была у нее под рукой. Эти траты камердинеры еженедельно фиксировали в специальных книгах. Например, в течение первой недели января 1778 г. в ведомости камердинера указывалось: «Отдано камер-лакею Андрею Голсту для платежа учителям за обучение двух арапчиков и Клавдия за прошедший декабрь месяц прошлого 1777 года: фехтовальному – 18 руб., рисовальному – 10 руб., танцевальному 26 руб., музыканту – 18 руб. Итого 72 руб.»[327].

У некоторых из арапов придворная карьера складывалась довольно причудливо. Например, у одного из малолетних арапов обнаружился прекрасный голос; его моментально зачислили в штат Придворной капеллы,