Воспоминания. От службы России к беспощадной войне с бывшим отечеством – две стороны судьбы генерала императорской армии, ставшего фельдмаршалом и президентом Финляндии - Карл Густав Эмиль Маннергейм

года до 40 лет были обязаны нести военную службу под знаменами. Не было недостатка в голосах, предостерегающих или выражающих сомнение. Газета «Свенска дагбладет»[23] писала, что перспектива вооружить «в своих собственных рядах» левые элементы – «тех же людей, с которыми мы сражались на юге» – заставила сенат колебаться, хотя в конце концов ему пришлось уступить сильному давлению военного руководства.

Лично я не могу припомнить каких-либо расхождений во мнениях по этому вопросу между мной и сенатом, а тем более какого-либо «сильного давления». Однако я, несомненно, ясно дал понять, что пришло время принять соответствующие меры. Что до опасности вооружения народа, то все наше предприятие было основано на вере, что большинство людей хотят освободить страну и ради этого готовы жертвовать кровью и жизнью. Наша вера в наш народ подтвердилась в первых боях, когда плечом к плечу сражались представители всех сословий. Число не откликнувшихся на приказ о призыве было обнадеживающе мало, а боевые качества призывников полностью оправдали и мою личную веру в них. Я не знаю ни одного случая политической обструкции в Белой армии.

На доступной Ставке статистической информации, она приступила к планированию армии, основанной на всей оборонительной мощи страны, учитывая не только непосредственные требования ситуации, но и будущую готовность. На завершающей стадии этот план был нацелен на армию в девять дивизий из двадцати семи пехотных и других родов войск полков. Что касается офицерского и унтер-офицерского состава, то план опирался главным образом на подготовленных немцами егерей. 27-й егерский батальон вырос в крупное подразделение, состоявшее из четырех рот егерей, двух пулеметных и одной саперной рот, одной батареи, отделения связистов и кавалерийского отделения. Помимо серьезной подготовки, батальон принимал активное участие в боевых действиях на Восточном фронте.

Эти егери стали неоценимым подспорьем, когда необходимо было обучать вновь сформированные подразделения призывников и командовать ими, а от их уже вернувшихся товарищей мы знали, насколько они хорошо подготовлены для выполнения этой задачи. Возвращения батальона ждали с нетерпением, если не сказать – с волнением, поскольку дорог был каждый день.

Еще в Хельсинки я настаивал, чтобы сенатор Свинхувуд без промедления вызвал батальон, и продолжал настаивать на этом из Ставки, добавляя, что одновременно необходима присылка максимума оружия и боеприпасов.

17 февраля в порт Ваасы прибыл первый отряд из 80 егерей с ценной партией приобретенных в Германии русских военных трофеев[24], но основные силы, ИЗО человек, прошли через льды Балтики только 25 февраля.

На параде в Ваасе хорошо обученные егери являли впечатляющее зрелище: молодые, выносливые, обстрелянные бойцы с горящими энтузиазмом глазами, каких больше не встретишь на мировом театре военных действий. В приветственной речи я напомнил им, что они не отчаялись, когда судьба Отечества рисовалась мрачной, и финская армия рассчитывает на них как на своих инструкторов и лидеров, и перед ними стоит великая и славная задача.

Идея принадлежности к полкам, чьи командиры вышли не из их собственных рядов, егерям не понравилась, и поэтому я решил создать необходимое количество подразделений в виде самостоятельных батальонов, названных егерскими батальонами. Их было 18, сгруппированных в шесть полков, образовавших три бригады. Кроме того, кавалерийский полк и несколько батарей были сформированы из призывников, а егери стали офицерами и унтер-офицерами. Общая численность егерских войск составляла 14 000 человек.

Окончательно фронт был организован в середине февраля, когда войска были разделены на следующие оперативные корпуса: корпус «Сатакунта», дислоцированный между Ботническим заливом и озером Нясиярви, где 20 февраля принял командование полковник Эрнест Линдер, корпус «Тавастланд», дислоцированный между озерами Нясиярви и Пяйянне, под командованием полковника Мартина Ветцера, корпус «Саво» между озерами Пяйянне и Сайма под командованием генерал-майора Лефстрема, корпус «Карелия» между озерами Сайма и Ладога под командованием егеря капитана Арнольда Сихво.

Нам все еще приходилось оставаться в обороне, а потому я предупредил командиров корпусов, чтобы они не позволяли втянуть себя в даже самое незначительное наступление.

Настало время передать передовые войска под единое командование, поскольку вскоре их выносливость подверглась суровому испытанию. В первой половине февраля русские и красные предприняли безуспешные яростные атаки на несколько ключевых позиций на белом фронте. Ко 2 февраля противник собрал 10-тысячные силы для начала широкомасштабного наступления, стратегической целью которого была линия Ювяскюля—Хаапамяки—Кристинестад. Половина этих сил атаковала центральный сектор Вилпулла—Руовеси с заманчивой целью – Хаапамяки. Уже к 25 февраля стало очевидно, что это первое масштабное вражеское наступление провалилось.

Одновременно с атаками в Сатакунте и Тавастланде красные начали наступление в Карелии, оказавшееся притом значительно более продолжительным. После набора в Петрограде новых отрядов и снабжения красногвардейцев оружием и боеприпасами 10-тысячные силы атаковали линию Вуокси. Главный удар был направлен на сектор Антреа. Поскольку число белых защитников едва достигало двух тысяч, опасность была серьезной, тем не менее, несмотря на то что с других фронтов не удалось выделить резервы, карелы смогли отразить все атаки, совершив один из величайших подвигов в Освободительной войне. 9 марта наступление красных на Карелию, которому так и не удалось прорвать белый фронт, прекратилось.

Тот факт, что наступление красных было отражено на всех фронтах, продемонстрировал, что шюцкор обрел силу и сплоченность. Не удалось сломить численно малые белые силы, к тому же часто получавшие приобретаемое нами в Германии оружие в последний момент. Времени на обучение обращению с ним было мало, или оно вообще отсутствовало, но врожденные боевые качества финна и его знание спортивного оружия преодолели эти трудности.

В эти критические февральские недели за белым фронтом шла интенсивная деятельность. Речь шла о том, чтобы собраться с силами, перехватить инициативу, разгромить Красную армию Севера, окончательно устранить угрозу Хаапамяки и занять Тампере. Но войска на передовой были очень истощены, организация артиллерии еще не завершилась, а призывной пехоты просто не существовало, поскольку призыв состоялся только в последний день февраля. Но если было много аргументов против наступления, в его пользу было больше.

Помимо того что быстрых действий требовали террор и голод в Южной Финляндии, я знал, что противники вели лихорадочную подготовку к наступлению. По оценкам Ставки, вскоре у него между Ботническим заливом и Пяйянне будет 25 000 человек. Приближалась весна, и мобильность войск ограничит распутица. Открытые после таяния льда озера и реки облегчат противнику оборону. Учитывая эти факты, я 27 февраля отдал приказ о принятии мер, которые позволят нам с середины марта перейти в наступление.

Глава 7

Освободительная война.

Март—май 1918 года

От обороны к наступлению. – Немецкая экспедиция. – Парад победы. – Конфликт с