Антибол 2. Со щитом или на щите - Татьяна Зимина

— Ага, — он посмотрел на баронессу. — Вот где собака порылась. Сокровищница! Ты всеми силами пыталась выпнуть нас с турнира, но как только запахло жареным, прибежала за помощью.

Уховёртка закрыла глаза. Покачалась с носков на пятки, а потом посмотрела на Макса.

— Во-первых, я обратилась не к тебе, — спокойно сказала она. — А во вторых… Я ненавижу тебя, Максимилиан Золотов. Но всё-таки не до такой степени, чтобы пойти под трибунал.

— Так, а вот с этого места поподробней, — хищно улыбнувшись, попросил Макс.

— Не здесь, — баронесса бросила взгляд на совершенно пустой коридор. — И не сейчас. Идёмте.

* * *

Привет-привет, мой драгоценный и горячо любимый читатель! Это я, твой пупсик. То есть, бессменный и чрезвычайно информированный спортивный обозреватель Сиди-Читай.

Вот и подкатило к горлу последнее предупреждение: сегодня наши с тобой горячо уважаемые Сыны Задниц играют с Ангелами Ада.

Какие чувства ты испытываешь по этому поводу? О чём думаешь в этот ответственный момент, когда перед глазами проходит буквально вся жизнь, и становится мучительно ясно: последний час — он трудный самый.

ВЫСТУПАЮ СВЕДЕТЕЛЕМ

Обладаюсчий приятнай, внушаюсчей даверие внешнастью гражданин выступит свидетилем: того, што никто ничиго ни крал, никто никаго ни убевал, а так жи на пахаранах и сватьбах.

Имеица преличный чорный кастюм (падходит ка всем случаям), и располагаюсчая к даверию улыбка.

Абращаца по адрису: кладбеще Чорных Манахов, Усыпальница номир восимь.

Гр. Др. Задунайский.

Чтобы быть в курсе всего, твой искренне убеждённый в своей правоте спортивный обозреватель тайно пробрался в раздевалку команды Задниц и с боем взял интервью у команды Задниц.

С. К: — Привет-привет!

О. И (один из игроков): — Это что за мухоед?

С. К: — Я спортивный корреспондент! Хочу взять интервью!!!

О. И: — Смотри-ка, ребзя: мухоед, а разговаривает!

С. К: — Расскажите, пожалуйста, о своих планах на предстоящую игру!

О. И: — Ребзя, а он симпатичный. Ути-пуси… А давайте его себе возьмём! Талисманом будет…

Вот так я сменил место жительства. Теперь у меня есть благоустроенная отдельная клетка со всеми удобствами, поилка с водой, жердочка, и свой, никем не надёванный спальный носок.

Но самое главное: я теперь в Центре Событий! Вижу, слышу и обоняю всё, что делают эти великие люди, эти, не побоюсь этого слова, ГЛЫБЫ на лице отечественного и зарубежного футбола, эти монстры мяча и травы…

И ты порадуйся вместе со мной, о вдохновенный читатель! Ибо теперь ты будешь получать свежие новости не только из рук, а также из лап, щупалец и даже крыльев.

СРОЧНА!

Исчу богатаго, очень пожелого, абременёново множествам хворей мужа. Зависчанее в маю пользу афармляем прям на сватьбе!

А себе: или харашо, или ничиго. И этим всё сказано.

Висёлую жизнь да грабавой доски гарантирую.

Письмо с зависчанием в маю пользу атправлять да вастребования, на имя Хени.

И вот тебе первая сногсшибательная, высокоудойная новость: у троглодита Тарары есть тётя!

Зовут её мадам Вольпухсия, и она является председателем фан-клуба Сынов Задниц.

Как только вернусь на родину, сразу возьму у неё интервью.

А пока прощаюсь с тобой, мой ценный и преданный читатель, и принимаюсь собирать бесценный эксклюзивный материал, ну надо же, как повезло, эти олухи из «Дневного ЭС-И» и «Ночного ЭС-И» обзавидуются до смерти, мало того, что мне удалось попасть на Благор, так ещё и устроиться на хлебную и мёдную должность талисмана команды на полном обеспечении! А ещё со мной играют бантиком, а на ночь клетку накрывают тёплым уютным пледом.

Постскриптум: выкуси, дорогая тёщенька Аутодафа, домой я теперь точно не вернусь!

* * *

После долгого путешествия, сначала — по коридорам на своих двоих, затем — на механическом, душераздирающе-скрипучем, больше похожем на железную вагонетку лифте, мы стояли перед обыкновенной, обитой дерматином дверью.

Дерматин был украшен узором из обойных гвоздиков, и если бы не выложенный зеркальной плиткой пол, я бы решил, что мы оказались в родном измерении, в подъезде старой пятиэтажки.

— Золотом пахнет, — констатировал Макс, жадно принюхавшись.

Уховёртка только хмыкнула, а потом начала отпирать многочисленные замки.

— Ступайте точно по моим следам, — сказала она, с усилием открывая на вид простенькую, ничем не примечательную дверь. — И вообще: повторяйте всё, что я буду делать. Ясно? — она посмотрела на Макса, затем на меня.

Я кивнул. Вдруг возникло чувство, что сейчас, в данную минуту, выкобениваться — не стоит.

Макс фыркнул, заглянул за дверь… И тоже кивнул.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотал он себе под нос.

— А вот я в этом совсем не уверена, — сказала Уховёртка и совершила прыжок через голову, приземлившись сразу метрах в трёх от входа. А потом посмотрела на нас…

— Ты вот сейчас издеваешься, да? — спросил Макс. — Ладно, я понял: ты всё ещё зла на меня и мстишь. Более виртуозно, чем обычные женщины, но в конце концов: у каждого своё хобби.

— Здесь раньше было убежище от гремлинов, — сказала Уховёртка, сдув с лица золотую прядь. — По-другому не получится.

— Прямо Индиана Джонс какой-то, — буркнул Макс. А потом поднялся в воздух и перелетел к Уховёртке. Даже рук из карманов джинс не вытащил, паршивец.

А потом, также, как Уховёртка, выжидательно уставился на меня.

Глава 16

— Сколько здесь всего… — протянул Макс, когда Уховёртка посторонилась и пропустила его вперёд.

— На чужой инвентарь пасть не раззевай, — напомнила баронесса. — Вы здесь не за этим.

Груды золота.

Как в фильмах про поиски сокровищ. Только хуже.

В смысле — гораздо больше.

Пещера была громадной. Подозреваю, что находилась она глубоко под землёй — спускались мы довольно долго.

— Эй, ты слезать собираешься? — Макс отпустил руки и я сполз с его спины, осторожно угнездившись на собственных ногах. Под подошвами металлически звякнуло.

— Спасибо, что подбросил, — сказал я, оглядывая груды и груды монет, статуэток, подсвечников, каких-то блюд, браслетов и прочей дребедени, обычному человеку в жизни не нужной.

Объединяло это барахло одно: всё оно было из золота.

Красного золота, белого золота, обычного золотого золота…

— Обращайся, — ласково пригласил Макс. Но тут же опомнился: — Хотя нет, забудь.