Быть. Монография - Василий Леонидович Курабцев

Он так оценивал ценность крупных путешествий в жизни человека: но «если ты не видел Эверест, твоя жизнь на земле ничего не стоит» [33, 283]. Это, конечно, очень спорно, но для таких людей, как Конюхов, бесспорно. На меньшее они не согласны.

В-четвертых, это связанные со смыслом жизни качества – честолюбие, тщеславие и любознательность путешественника и искателя приключений. «Меня часто упрекают в том, что я честолюбив, тщеславен. Я и не стесняюсь признаться в этом. Ведь большинство людей так же тщеславны и честолюбивы, но почему-то скрывают это под маской таинственности, а в результате остаются всегда на задворках жизни, не стремясь достичь своих собственных высот. Или стесняясь сделать это.

Мне часто задают вопрос, что, кроме самолюбия, толкает меня в такие рискованные путешествия? Ответ же прост. Я – искатель приключений и давно вынашиваю идею трижды обойти планету на яхте без заходов в порты» [33, 303–304]. Ответ, конечно, совсем не прост. Как неоднозначна граница между тщеславным авантюристом (воином жизни) и, так сказать, обычным человеком. Но отсутствие стремления достичь собственных высот – показатель духовного нездоровья человека и его неизбежной деградации. Не-самореализации себя и не-служения Богу.

Виктор Франкл на эту тему рассуждал так: «Однако быть человеком означает быть обращенным к смыслу, требующему осуществления, и ценностям, требующим реализации. Это значит жить в поле напряжения, возникающего между полюсами реальности и идеалов, требующих материализации. Человек живет идеалами и ценностями» [51, 285]. «Поле напряжения» Федора Филипповича Конюхова с раннего детства было чрезвычайно высоко. Если же поля напряжения нет, то человек с легкостью может пойти по пути деградации и ранней смерти (наркомания, алкоголизм, «обломовщина», чревоугодие, аморализм, преступность и др.).

Когда в 1978 году Федор случайно узнал, что японец Уэмура дошел до Полюса в одиночку, он тут же загорелся подобной мечтой. «Запало мне в душу (выделено мной. – В. К.), что надо идти в одиночку» [33, 85]. Почему «надо идти в одиночку»? А потому, что Федор позавидовал Уэмуре, он не хотел уступать ни в чем и никому. Только быть лидером, Христофором Колумбом. Быть первопроходцем.

И все сбылось с Полюсом, и даже больше. У Христофора Колумба, отмечает Конюхов, тоже были «любознательность и любопытство». И это оказалось «рычагами человеческого прогресса» [33, 85].

К тому же Федор был уверен, что каждому человеку надо свершить то, что он получил от Бога как дар и задание. В первом кругосветном плавании на яхте «Караана» 13 ноября 1990 года Федор во время шторма записал в дневник: «Все, данное нам, – от Бога, и большего, чем дано, нам не свершить. Но не свершить того, на что благословлен свыше, уже грех» [33, 79]. Вероятно, Конюхов чувствовал – чтó он может совершить. Но понять это постороннему невозможно.

В-пятых, Федор с «раннего детства» (с десяти лет – с очевидностью) четко шел по своему намеченному пути крупного путешественника: совершал «марафонские пробеги по 100 километров в сутки. Пил морскую воду. В 15 лет переплыл на весельной лодке Азовское море» [33, 72]. «В годы учебы, утром, прежде чем отправиться в школу, делал пробежку в два километра вдоль моря, затем купался в нем в любую погоду и время года (выделено мной. – В. К.)». Кстати, закаливал себе вопреки требованиям и советам врачей. Идти, напрягаясь, по своему пути – удел очень немногих. Но это отчетливый путь к действительно заметной победе в жизни.

В школе Федор был неформальным лидером, имел много друзей, носил неслучайную кличку Капитан [33, 72]. Подростком уходил с отцом и другими рыбаками профессионально рыбачить на корабле, и все сверстники ему завидовали. Он еще в это время серьезно изучил мореходное дело, а мореходное училище только дополнило его опыт и знания.

Федор в своей жизни постоянно проходил «через огонь, воду и медные трубы». «Служил в армии, то меня направляли воевать во Вьетнам. То я в джунглях Сальвадора взрывал мосты» [33, 73]. Оказывается, Конюхов еще и русский несгибаемый солдат.

Но главное вело и сияло: в детстве он специально нанимался пасти коров и, получая один рубль в день, все деньги тратил на «книги о полярных странах и приключениях в джунглях и американских прериях» [33, 319]. Он признался в весьма зрелом возрасте: «В глубине моего сознания еще осталось детство, с годами оно не выходит из моей телесной оболочки. И я этому рад» [33, 309]. Эта детскость в жизни взрослого человека – Божий дар в скучной и суетной жизни, возможность жить, причем с неослабевающим оптимизмом.

В-шестых, Федор всегда твердо шел до конца, имел сильную, скорее, сверхразумную, целенаправленную волю. После нескольких путешествий Конюхов признался, что не желал бы, чтобы его сын Оскар стал путешественником. «Слишком опасное занятие. Но хочу, чтобы он шел к своей цели так, как я» [33, 84]. И тут он прав: сын Оскар – совсем другой человек, совсем другой человеческий мир. И невелика вероятность, что столь трудное жизненное дело окажется одинаковым у выдающегося отца и его сына. А вот шансы погибнуть у сына могут оказаться слишком высоки.

А шел к своей цели Федор почти как супермен. В яхт-клубе советского города Находки ему, мечтавшему о кругосветном плавании, говорили: «С ума сошел, кто же тебя выпустит одного, да и где ты достанешь яхту?» [33, 73]. Для советского человека это действительно было невозможно. А он думал: «Но в кругосветку можно идти и стариком, как англичанин Фрэнсис Чичестер» [33, 73]. Он никогда не сдавался перед «каменными стенами». И в конце концов все преодолел.

И путь однажды (вдруг) открылся. Директор страховой компании «Дальроссо» В. Шахов выписал Федору Конюхову чек на 100 тысяч долларов для приобретения яхты. А когда он отплыл на купленной в Австралии яхте, отплыл из австралийского порта, он никого из официальных соотечественников не оповестил. Отплыл на свой страх и риск. Оповещение посольства СССР закончилось бы, несомненно, запретом.

В начале второго кругосветного путешествия на яхте «Формоза» все его товарищи-моряки по разным причинам отказались продолжить плавание. Лысенко, например, у берегов Гонконга сказал, что «он сокращает рейс из-за потерянного времени и не будет совершать кругосветное плавание». Конюхов тогда написал: «Это означает, что я останусь один с дорогой яхтой, без знания языка. Что меня ждет?! Какие приключения?! Так, надо настроиться на успех и идти своим курсом» [33, 294–295]. Конечную причину отказа своих товарищей Федор объяснил просто: «У них никакого не было интереса в плавании. Они не хотели