Кавказ. Выпуск XXV. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе - Семен Броневский

черноморской торговле, известия о Батуме не подтверждали сего мнения, напротив того, население оного полагалось менее, нежели в городе Поти. Пристань Батумская есть открытый рейд, и сверх того быстрота реки Чорохи не позволяет судам подходить близко к городу, почему должны искать другого убежища, наипаче зимой. Однако тут производится изрядный торг с Ахалцихом теми же предметами, что и в Поти, о чем будет упомянуто в своем месте. Господин Пейсонель предлагал, что полезно бы было учредить в Батуме главную контору для торга с Персией чрез Тифлис, будучи наслышан, что сухопутная дорога от Батума до Тифлиса чрез Ахалцих весьма удобная. Вместо того известно, что дорога от Ахалциха в Тифлис гористая, трудная и способная только для конных вьюков.

Река Акампазис, или Чороха, в древние времена была границей между царством Понтийским и Колхидой, а ныне нижние части Чорохи отделяют Гурию от Требизонтского владения. Требизонт отстоит от Батума в 150 верстах сухим путем, или на расстоянии трех дней конной езды.

Между Поти и Батумом на самом берегу Черного моря должно искать развалины города Петра, или Кополета, построенного Юстинианом I и прославившегося многими осадами, каковые выдерживал оный попеременно от персиян и от римлян.

В 541 году по P. X. римский полководец Бессас, взяв Петру приступом, срыл крепостные стены. По показанию Гибона, Петра построена была в расстоянии одного дня езды за крепостью Ансара, то есть на северо-востоке от оной, а Данвиль полагает Петру в 15 милях на юг от Фазиса, следовательно, сие место должно быть не в дальнем расстоянии на север от Батума.

Весь описанный берег от устья Кубани до Батума почитается находящимся во владении или под покровительством Порты Оттоманской, за исключением мингрельского берега, поступившего под покровительство Российской империи в 1803 году. В настоящем смысле, крепости и замки, где есть турецкие гарнизоны, принадлежат туркам; остальная часть земель, наипаче во внутренности гор, пользуется совершенной независимостью; по крайней мере, в рассуждении черкесов и абхазов власть Порты всегда была сомнительна. Для наказания их за шалости турецкие начальники не смеют посылать малые отряды в горы; для набирания войска или умножения единомышленников принуждены действовать деньгами и подарками, на каковое употребление расходятся все доходы, собираемые от пошлин и сверх того присылаются по временам из Константинополя знатные суммы денег как для починки крепостей, так и для зарплаты турецким наемным войскам. Судя по сему положению вещей, кажется непонятным, какие причины могут побуждать Порту удерживать за собой берег на 500 верст расстояния, не приносящий никаких доходов и стоящий великих издержек. Однако она имеет к тому довольно сильные побуждения.

Первый узел, соединяющий турок с горскими народами, есть продажа пленных, которые сделались для турок необходимой потребностью по образу их жизни. Второй — единоверие, ибо магометанский закон, недавно утвердившийся между черкесами, распространяется также в Абхазии. Третий — политические виды, дабы всегда иметь способы противодействовать Российской власти в Кавказе. Горцы имеют также выгоды в содержании союза с турками; кроме прибыльного для них торга пленниками, самые требования турецких начальников представляют приятные для них виды корысти, на примере впадения в христианские земли, что они весьма охотно выполняют по склонности их к грабежу. Но коль скоро неудача в предприятиях или другие неудовольствия производят в них охлаждение к турецкой стороне, то прекращается не только дружба, но и наружные знаки оной, из чего явствует, что если бы горцы не находили выгод своих иметь тесные сношения с турками, сии последние не имели бы над ними никакой власти, несмотря на крепости и гарнизоны, по сему берегу существующие. В заключение сей главы мы поместим краткие сведения о продаже пленников, производимой в вышепомянутых крепостях и пристанях, по берегу Черного моря лежащих, потому что сей торг, мало изменяемый в видах своих, можно представить здесь в общем обозрении.

О торговле пленниками

Выше замечено при общем обозрении Кавказа, что торг пленниками на Кавказе производится по праву войны, то есть пленниками, отбитыми в сражении; а поелику кавказские народы всегда между собой в войне внешней или домашней, то и не бывает остановки в сем торге, который, как кажется, от древнейших времен производится одинаковым образом или с малыми изменениями. Во время императора Юстиниана I абазги, или нынешние абхазы, скопили мальчиков для продажи в Константинополе, где евнухи продавались дорогой ценой, и распространили сию торговлю до такой степени, что она была запрещена. Теперь не слышно, чтоб кавказские народы сами приготовляли сих жертв для азиатского сладострастия.

Обычай порабощать военных пленников и продавать их в виде собственности есть не только древний, но и повсеместный. Европа обязана уничтожением сего варварского обычая благотворному действию христианского закона, за исключением России, где право сие увековечилось над потомками военнопленных, известных в России под названием полных, или крепостных, холопей, коих до времен царя Алексея Михайловича никогда не смешивали с крестьянами, ни даже с кабальными холопями, потому что оба сии состояния были в России свободны. Переход крестьян с места на место запрещен царем Иваном Васильевичем Грозным после покорения Казани: сие было первым поводом к постепенному порабощению крестьян. Однако со всем тем в России нет коренного закона, по коему помещики имели бы право продавать крестьян отдельно от земли, и г. Болтин ясно доказал, что личное рабство и продажа крестьян введены обычаем, который чрез долговременное употребление превратился в закон.

Сие рассуждение о российских крестьянах не должно почитать за постороннее, поелику оно объясняет отчасти то, что мы видим на Кавказе. Сравнивая состояние помещичьих крестьян в России с таковым же в Кавказе, явствует, что первобытное отличие крестьян от холопей, или ясырей, меньше нарушено на Кавказе, нежели в России. Хотя тамошние помещики редко сами продают своих крестьян, соблюдая в том некоторую стыдливость, введенную обычаем.

Еще реже продают отцы своих детей по крайней бедности в деньгах и по свойственному им ожесточению. Статься может, что к уменьшению родительской любви и сострадания отчасти способствуют примеры счастливых случаев, возводящих иногда продаваемых пленников на высокие степени власти; каковые примеры часто повторялись в Египте и Константинополе. Султан египетский Баркок, родом из черкесов, в 1382 году основал вторую династию Мамелюков, называемую боргиты, или черкасы, царствовавшую до XVI века, не говоря о детях египетских, которые все такого же происхождения, ни о турецких пашах, достигающих в сии достоинства из пленников. Вообразив также, сколь великую сумму денег, составляющих для горского жителя сто или двести червонных, цена невысокая за девиц и мальчиков отменной красоты, мудрено поверить, чтобы кто из них устоял против