Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

- Вы идите Никита Андреевич, я сама зашью. – Она ждала возражений, зная, что он предпочитает доделывать все сам, до конца, но неожиданно Никита согласился:

- Хорошо.

Он уже был на выходе из операционной, когда туда зашла крайне взволнованная медсестра Ниночка и что-то горячо зашептала ему на ухо.

- Да, я понял. Не волнуйтесь, – спокойно ответил Никита, хотя, понятное дело, в ближайшее время его самого в покое явно не оставят. На ходу стягивая маску, наконец, вышел из операционной. К нему тут же подошли два амбала, один из которых произнес:

- Никита Андреевич, пройдемте в ваш кабинет. И давайте без глупостей. – Его повели, практически под конвоем, на глазах у всей больницы. Еще, когда Ниночка сказала про то, что происходит в больнице, он сразу все понял. По-видимому, Алене все удалось. Не знает, как, но очевидно, судя по переполоху, который устроили люди Шубина, ни ее, ни ребенка, здесь больше не было.

В кабинете, возле окна стоял Шубин. Когда он вошел, тот неторопливо повернулся к нему. Сразу бросилось в глаза, что лоск с него мигом слетел. Теперь он меньше всего напоминал добропорядочного банкира, скорее охотника. Взгляд убийственно тяжелый, не предвещающий ничего хорошего. Интересно, что амбалы остались за дверью.

- Никита Андреевич, церемонии разводить некогда, - Шубин сразу перешел к делу. – И сами понимаете, кости ломать вам совсем не хочется. Так что давайте не будем терять зря времени. Вы просто скажете, где мой сын?

Никита не спеша сел на стул возле стола и потер переносицу, слегка прикрыв при этом глаза. Затем, посмотрев на часы, автоматически отметил, что уже семь часов.

- Я не знаю где ваш сын, - спокойно ответил он.

- Зря вы геройствуете, - нехорошо усмехнулся Шубин, понятное дело, ничуть ему не поверив. - Поверьте мне на слово. Так или иначе, но вы скажете все, что я хочу и даже больше, о том, о чем даже сами и не подозревали. – Он внезапно подошел к Никите и, наклонившись к нему, с нажимом произнес:

- Только вам то, зачем это надо? Никак не пойму. Жили себе спокойно, и живите также дальше. Зачем вам эти проблемы?

- Боюсь, вам этого не понять. – Никита прямо посмотрел ему в глаза, показывая, что ничуть не боится его угроз.

Шубин, с силой сжав челюсть, снова отошел к окну, засунув руки в карманы пальто при этом. Оставалось только удивляться его стараниям по сдерживанию себя.

- Значит, не скажете, - вроде как задумчиво проговорил он. – Ну хорошо, пеняйте на себя. У меня в подвале и не такие ломались. – А потом подошел к двери и позвал охрану.

- Александр Викторович, можно два слова наедине? – Шубин резко развернулся, но замешкался только на секунду и все-таки дал знак своим амбалам и те снова вышли.

- Неужели одумались? – он даже чуть бровь приподнял, вроде как удивляясь.

Однако Никите было плевать на его удивление, он смертельно устал.

- Итак, внимательно слушаю.

Но Никите пришлось его разочаровать:

- Я прошу дать мне время, один день, а вернее, до завтрашнего обеда. А потом я сам приду к вам. Даю слово.

- С какой стати?

- На завтра у меня запланирована очень важная операция. Ребенка долго готовили к ней и случай тяжелый.

- Да мне плевать, - почти зашипел на него Шубин. – И снова склонился над Никитой и буквально с ненавистью посмотрел на него, прожигая его взглядом. Видно, что сдерживаться ему удавалось с трудом. – Скажи, где мой сын и жена, и катись к чертям собачьим, куда хочешь.

- Так может в этом все и дело?

- В чем? – резко отреагировал Шубин.

- Что тебе плевать на всех и на все, кроме себя самого и своих чертовых денег? – Никита против воли тоже стал выходить из себя. – Будь по-другому, может и жена с сыном были бы рядом.

Посверлив его еще какое-то время стальным взглядом, Шубин снова отошел.

- Хочу тебе напомнить, хотя это и не в моих правилах. Я делал операцию твоему сыну и хотя бы ради этого, дай мне эти сутки, а потом, повторяю, я сам приду к тебе. И ты займешься ломанием костей или что ты там собирался со мной делать. Сам подумай, куда я денусь? - Наступила пауза, достаточно долгая пауза. А потом вдруг Шубин подошел к двери и уже, взявшись за ручку, произнес:

- Даю тебе время до завтра, до конца операции. А за одним, подумай, стоит ли и дальше упорствовать. Не придешь, пеняй на себя, - и вышел.

А Никита даже вроде как опешил. Не ожидал он такого благородства от Шубина. И просил то без особой надежды. Просто люди действительно издалека приехали. Потратили кучу сил и средств, хотя совсем не богатые. Что же им теперь назад ни с чем ехать. Да и мальчонку жалко. Он ему на самом деле, помочь может. Но слава богу, обошлось. А сейчас спать. Домой точно уже не доедет. Даже об Алене думать не может. Он встал, закрыл дверь и улегся тут же на диване. Отрубился мгновенно, не успев ни о чем подумать. Все потом…

На следующий день самому ехать не пришлось. Шубину явно изменило терпение. Сразу после операции Никиту снова повели под конвоем, но уже до самой машины. Он только и успел на ходу халат сбросить и отдать его Ниночке, которая чуть не плача бежала за ними. Ну надо же, пигалица, а не боится этих мордоворотов.

- Никита Андреевич, чем я могу помочь?

- Ниночка, все будет хорошо, поверьте мне, - спокойно ответил он и, уже не оглядываясь, вышел на улицу. Погода была на удивление хорошая, но долго ему наслаждаться солнышком не дали, быстро запихав в машину. Ехать пришлось не очень далеко.

Машина въехала во двор огромного особняка. Никита некстати представил, что Алена жила здесь когда-то… Сегодня церемониться с ним явно никто не собирался. Едва они зашли в дом, его тут же привели в подвал. Шубин зашел минутой позже. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, охота не удалась. Он был просто в бешенстве. Глаза сверкали, движения нервные и нетерпеливые. Это было видно, когда он попытался прикурить сигарету, но потом, смяв ее, резко