Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

С усами по-другому. В екатерининские времена усы носили нижние чины в пехоте, затем «право на усы» получили офицеры гусарских полков. При Александре, последовательно отменявшем прусские традиции, с усами долго определиться не могли. В конце концов усы оставили только легкой кавалерии, гусарам и уланам. Для них усы стали чуть ли не обязательной частью имиджа. Кавалерист-девица Дурова очень переживала по этому поводу: «…Я могла б быть уверенною, что никогда ничьи подозрения не остановятся на мне, если б не одно обстоятельство: мне полагалось носить усы, а их нет и, разумеется, не будет… Часто уже смеются мне, говоря: “А что, брат, когда мы дождемся твоих усов? Уж не лапландец ли ты?”» Так и не дождутся, но какой-никакой, а порядок с усами был наведен.

Французские гусары останутся с усами даже тогда, когда исчезнут косы. Впрочем, вся политика в отношении усов была достаточно либеральной, не столь строгая, как со стрижками. Гвардейские гренадеры все с усами, кроме офицеров. Конные гренадеры гвардии – без усов. Предпочтение отдавалось единообразию, в рамках полка.

Во второй половине XIX века именно усы станут символом британской армии, легко узнаваемой традицией. Однако в интересующий нас период усы от сокрушительной победы были еще очень далеки. Во-первых, весь XVIII век британская аристократия проходила с гладко выбритым лицом, а это уже не какой-то там тренд, а самая что ни на есть традиция. Во-вторых, когда в самом конце XVIII столетия в некоторых драгунских полках появились усачи, общественность восприняла это негативно. Как «немецкое заимствование». К бакенбардам относились примерно так же.

Даже в 1812 году, когда в кавалерии было уже немало людей и с усами, и с бакенбардами, один из парламентариев клеймил их позором и заявлял, что «…даже наши собственные солдаты носят немецкую одежду и бакенбарды, как если бы немецкая морда с бакенбардами была более грозна для врага, чем гладкое открытое лицо англичанина». Горячился, конечно.

Усы, впрочем, все равно пробивали себе дорогу. Англичане воевали с французами, и безусые гусары выглядели бы как-то… не по-европейски, несмотря на все традиции. Однако без особенностей (речь ведь идет об англичанах) никак не обходилось. Усы то разрешались почти всем кавалеристам, то запрещались всем, кроме представителей легкой кавалерии. Особенно сложно было с офицерами. Даже в тех полках, где усы уже были обязательными, многие офицеры, отправляясь в отпуск, немедленно их сбривали. В соответствии с аристократической модой.

Эпопея с усами закончилась только тогда, когда сами усы стали модными. Это произойдет уже после окончания наполеоновских войн. А все английские знаменитые генералы-кавалеристы интересующей нас эпохи, Пэджэт, Ле Маршан, Стэплтон Коттон – безусые.

Косы, прически, усы… За всем нужно следить. Как это делать, например, в походе? Некие общие правила, разумеется, существовали. Англичане, которые так гордились гладкими лицами, должны были вроде бриться каждый день. Но даже офицеры, особенно в походе, этого не делали. Раз в два-три дня. Нижним чинам бритье полагалось два раза в неделю, причем в воскресенье – обязательно.

Надо признать, что офицеры кавалерии, аристократы, в Англии начала XIX века брились очень тщательно. Многие считают, что одна из причин – жизнь и деятельность небезызвестного Красавчика Браммелла. Великий денди Джордж Браммелл, по слухам, брился несколько раз в день, для безупречной гладкости. А Красавчику подражали все.

Примечательно, что изобретателем так называемой опасной бритвы был не англичанин, а француз, Жан-Жак Перре. В конце XVIII века благодаря ему появилась бритва Перре – лезвие с деревянной защитой. Шаг вперед, да еще какой. Но массовое производство опасных бритв из стали наладили как раз англичане, в Шеффилде. И не будет преувеличением сказать, что в эпоху наполеоновских войн бритвами английская армия была обеспечена лучше всех. Касается это, разумеется, офицеров, которые чаще всего брились сами.

Вообще-то во всех армиях для этого существовали специально обученные люди, цирюльники. Их полагалось иметь по штату. В России, например, в кавалерии – один на эскадрон. Как иначе? Рекруты, приходившие из деревень, бритвы в глаза не видели. Бритье полагалось раз в три дня в том числе и потому, что с режимом «раз в день» никакой цирюльник бы не справился.

Стрижка, бритье… Отнюдь не только! Во всех армиях без исключения цирюльник – это еще и лекарь, и фельдшер. Особенно хорошо подготовлен к кровопусканию. Бритва и тазик у всех есть. Черноватый юмор. И зубы вырывали, и помощь раненым оказывали. А прическами часто занимались еще и солдатские жены и маркитантки, за что получали небольшую плату.

…Кстати, среди маршалов Наполеона, причем – кавалеристов, был один профессиональный парикмахер. Жан-Батист Бессьер, командир конной гвардии императора. В юности ему пришлось обучиться парикмахерскому ремеслу и поработать в цирюльне, открытой отцом. Благодаря полученному опыту Бессьер всегда был выбрит до синевы и выглядел совершенно седым. Не от переживаний, а потому что сохранил привычку пудрить волосы. До конца жизни.

Глава третья

Бивуаки

«…Итак, перед нами расстилается равнина, или возвышается склон холма, да пусть даже гора. И нам говорят: “Разжигайте костры!”…И тотчас оружие составляется в пирамиды, выставляется боевое охранение, и каждая команда из нескольких шеренг выбирает место, наиболее удобное для того, чтобы устроиться на ночлег.

После того как участок выбран, каждый удаляется и начинает обшаривать окрестности во всех направлениях. Самые ловкие вскоре возвращаются; уходили они налегке, а возвращаются тяжело нагруженными, складывают свою ношу и уходят снова… Если вы обращали внимание на муравьев, путешествующих с одной кочки на другую, пересекаясь друг с другом, то можете представить себе первое движение по обустройству бивака… Один несет дрова; этот что-то съестное, а тот кухонную утварь. Вы спрашиваете, откуда берутся все эти предметы? Задайте эти вопросы бедному крестьянину, чей поникший вид ясно выражает горе…»

Мало кому из мемуаристов удалось так хорошо описать процесс создания бивуака, как драгуну Ойону. Бивуак, или бивак, постоянное «временное место жительство» для солдат, особенно – для французских. Лет двадцать подряд они только тем и занимались, что ходили, с небольшими перерывами, по всей Европе. В таком режиме бивуаки дело обыденное.

Существовали определенные правила выбора места для бивуаков. Старались разбивать их на какой-нибудь возвышенности. И наблюдение вести легче, и в случае внезапного нападения действия противника затруднены. Избегали болотистых мест, вредных для здоровья. Желательно – наличие поблизости воды, для лошадей это особенно важно.

У кавалерии для бивуака есть