Книга о Граде женском - Кристина Пизанская

href="ch2-226.xhtml#id258" class="a">[226] и уже разлагающееся, окровавленное, покрытое пылью и липкой грязью, зловонное, где-то мертвенно-бледное, а где-то почерневшее, стало совершенно неузнаваемым, женщина не могла не узнать лика того, кого она так любила. Ни смрад, ни грязь, покрывавшая лицо, не могли помешать ей целовать и крепко обнимать мужа. Никакие приказы и запреты царя Креонта не могли помешать Аргии громко возопить: «Увы, увы! Наконец отыскала я того, кого так люблю!». Тогда она разразилась бурным потоком слез, чтобы понять, остались ли в теле его какие-то признаки жизни, покрыла уста мужа несметными поцелуями, омыла слезами его бездыханные и уже разлагающиеся останки и все это время кричала, призывая его по имени, плакала и стенала. Наконец, она устроила ему последний в жизни прощальный обряд, соорудив погребальный костер, и сожгла его тело, скорбно плача. Оставшийся пепел она заботливо собрала в золотой сосуд. Совершив все описанное, она теперь была готова подвергнуть собственное тело смертельной опасности, чтобы отомстить за мужа. Она напала на город убийц своего мужа, в чем ей помогли многие другие женщины, бывшие с ней. Они бесстрашно бились, разрушили стены и захватили город, убив всех его обитателей.

LXVI. О благородной Агриппине

— Еще одной верной и прекрасной женщиной, которую следует поместить среди благородных жен, безмерно возлюбивших своих супругов, была Агриппина, дочь Марка Агриппы и Юлии, дочери императора Октавиана, властителя всего мира. Эта достойная женщина была выдана замуж за Германика, благороднейшего, образованного, очень мудрого человека, заботившегося об общем благе Рима[227]. В то время правил император Тиберий[228], человек дурных нравов, и он так завидовал доброй славе Германика, мужа упомянутой Агриппины, и всенародной любви к нему, что приказал его подстеречь и убить. После его гибели эта благородная женщина испытала такую скорбь, что и сама желала погибнуть. И она сделала для этого все, что могла, бесстрашно бросая Тиберию в лицо ужасные оскорбления. За это он повелел ее избить, жестоко пытать и бросить в темницу, но она из-за скорби по своему супругу, которую не могла преодолеть, больше возлюбила смерть, чем жизнь, поклявшись никогда больше не есть и не пить, Когда об этой клятве узнал тиран Тиберий, он решил продлить ее пытку и хотел насильно заставить ее есть, но не преуспел в этом. Он пытался заставить ее проглатывать пищу, но она показала ему, что хотя у него есть власть отправлять людей на тот свет, сохранять их жизни против их воли он не может, поскольку она сама выбрала как окончить свои дни.

LXVII. Кристина обращается к даме Праведность, та отвечает ей и приводит в пример Юлию, дочь Юлия Цезаря и жену Помпея

Когда дама Праведность рассказала мне об этих вещах, то я ответила ей: «Госпожа, для женского пола, несомненно, великая честь слышать о столь прекрасных дамах и среди других их добродетелей весьма радостно всем людям видеть великую любовь, живущую в сердцах замужних женщин. Пусть успокоятся и умолкнут Матеолус и остальные клеветники, которые из зависти и прочих дурных побуждений старались оболгать женщин. Но, госпожа, снова мне вспомнилось, что философ Теофраст, о котором я говорила выше, сказал, будто бы женщины начинают ненавидеть своих мужей, когда те становятся стариками, и еще, что они не испытывают любви к людям науки и ученым, поскольку якобы нельзя справиться с женщинами и вызванными ими хлопотами и заниматься изучением книг в одно и то же время».

Дама ответила: «О, дражайшая подруга, умолкни, прошу тебя! Я сейчас же приведу примеры, опровергающие их слова, с помощью которых будет показана их лживость.

Юлия, дочь Юлия Цезаря (род которого восходил к Энею и Венере Троянской), впоследствии ставшего императором, и Корнилы, его жены, была одной из благороднейших женщин Рима в свое время[229]. Эта женщина стала женой Помпея, великого завоевателя, о котором Боккаччо говорит, что он был уже старым и больным, когда победил всех правителей, свергнул и принудил покориться других, подчинил народы и разгромил пиратов[230]. Он приобрел расположение римлян и правителей всего мира, завоевав господство не только над землями, но также над морем и всеми водами, одержал блистательные победы, которые принесли ему великую славу. При этом благородная женщина Юлия, его жена, была еще очень молода, но любила его такой совершенной любовью и так была верна ему, что закончила свою жизнь необычайным образом. Однажды Помпею случилось принести жертву богам в благодарность за те великие победы, которые он одержал, как это было принято в те времена. Когда жертвенное животное лежало на алтаре, а Помпей стоял возле него, его одежда испачкалась кровью, вытекавшей из раны этого животного. Из-за этого он снял с себя одежду и отправил одного из своих слуг домой, чтобы тот принес ему свежее и чистое одеяние. К несчастью, случилось так, что того, кто нес одежду своего господина, испачканную кровью, увидела беременная Юлия, жена Помпея. Она хорошо знала, что в Риме лучших людей иногда преследовали и в одночасье убивали. Ее поразила эта картина и она поверила, что ее супруг по несчастливой случайности стал жертвой такой расправы. Тотчас же ее сердце охватила такая скорбь, что она не хотела больше жить. Она побледнела, лишилась чувств, ее глаза закатились, и не было никого, кто мог бы помочь ей или избавить ее от страха, поселившегося в ее душе. Ее смерть стала великим горем не только для мужа, но и для римлян, а также для всего мира, поскольку, если бы она и ее ребенок остались живы, никогда бы не случилось войны между Юлием Цезарем и Помпеем, губительной для всех затронутых ею стран[231].

LXVIII. О благородной даме Терции Эмилии

«Не возненавидела своего супруга за его старость и прекрасная кроткая Терция Эмилия, жена полководца Сципиона Африканского Старшего[232]. Эта женщина была благоразумной и крайне добродетельной. Несмотря на то, что муж был старше ее, а она все еще оставалась молодой и красивой, тем не менее, он делил ложе с одной из служанок, ее горничной. Это происходило так часто, что благородная женщина о том узнала. Однако, несмотря на то что муж причинил ей такое зло, она прибегла к мудрости, а не к пагубной склонности, называемой ревностью, и так мудро скрывала свою осведомленность, что ни ее супруг, ни кто-либо другой не слышали от нее упоминаний об этом. Ведь она не хотела предавать это огласке, поскольку ей казалось