Гитлер и европейские элиты. Правящий класс Европы на службе Третьего Рейха - Андрей Игоревич Изюмов

Нейиского договора ликвидируются; национальное объединение, к тому же мирными средствами, становится реальностью. Массовые демонстрации продолжались несколько дней, была объявлена амнистия всем политическим заключенным. В выступлении перед Народным собранием царь Борис, прозванный «объединителем», горячо благодарил германское и итальянское правительство. Страны «оси» одержали значительную психологическую и дипломатическую победу. Большинство болгар были убеждены, что благоприятное присоединение Добруджи – заслуга Третьего рейха; даже улицы в Софии власти переименовали в честь Гитлера и Муссолини[874]. В 1941 году для Софии планы строительства Великой Болгарии были актуальными. Заключенный союз с Германией создавал условия для воссоздания Болгарского величия через территориальные расширения, т. е. отъем или возврат «исконных болгарских земель» у соседей, прежде всего у Сербии и Румынии[875]. Болгария стала важнейшим плацдармом для военного нападения Гитлера на Югославию и Грецию[876]. В соответствии с договором Германия получила право ввести войска в Болгарию и с её территории развернуть вторжение в Грецию. Взамен Болгария должна была присоединить к своим землям греческую Фракию и вернуть выход к Эгейскому морю. В конце февраля 1941 года основная часть болгарской армии была сосредоточена на границе с Грецией. Поскольку предварительная договоренность царя Бориса с Гитлером была достигнута ещё в начале месяца и соглашения, подписанные в Вене, 1 марта лишь юридически оформили внешнеполитический курс, избранный болгарским правительством[877]. 19 апреля 1941 года трём болгарским дивизиям было разрешено вступить в югославскую часть Македонии для замены здесь гитлеровцев. Вслед за капитуляцией греческой армии под временное административное управление Болгарии были переданы также земли греческой Фракии. Тем самым соблюдалось основное условие присоединения Болгарии к Тройственному пакту: её солдаты не захватывали территории в ходе военных действий, а несли там боевую службу. Всего до 9 сентября 1944 года Болгария получила 14 тысяч квадратных километров территории. И хотя статус этих земель мог быть окончательно определен только после завершения войны, для большей части населения достигнутый результат казался огромным. Царь Борис, не пролив ни капли крови болгарских солдат, смог значительно приблизить страну к решению национально-территориальных проблем. Таким образом, можно предположить, что присоединение Болгарии к Тройственному пакту определялось целями не столько завоевательными, сколько национальными; «новый порядок» заключался в осуществлении идеи национального объединения[878]. Болгарский правящий класс был уверен в мощи военной машины Германии и её окончательной победе. После того как болгарские войска приняли участие в оккупации Югославии, царь Борис посчитал, что его страна стала активным союзником рейха[879]. Победа Германии в мировой войне сулила Болгарии стать мощным государством на Балканах, исполнившим свою историческую миссию по собиранию болгарских земель. Но Германия никогда не воспринимала Юго-Восточную Европу как самодостаточный регион. В Германии существовала геополитическая концепция, целиком усвоенная Гитлером, в соответствии с которой данная часть Европы – это потенциальная сфера влияния Третьего рейха[880]. Ввод немецких войск в Болгарию советское правительство расценило как расширение сферы войны и втягивание в неё Болгарии[881]. Захват югославской и греческой Македонии, Западной Фракии в 1941 году дал болгарской прогитлеровской клике повод для утверждения о национальном воссоединении Болгарии и осуществлении вековых устремлений болгарского народа[882]. Царь Борис решил проводить прогитлеровскую внешнюю политику, поддерживаемую болгарскими правящими группами, надеявшимися на молниеносную победу Германии в войне с Советской Россией[883]. Контроль в Болгарии немцы осуществляли в государственных и крупных частных учреждениях через своих консультантов. Аналогичные функции в болгарской армии выполнял институт германских инструкторов. На всех железнодорожных станциях, в морских и речных портах распоряжались немецкие коменданты. Они же имелись на контрольно-пропускных пунктах Болгарии. Гестапо располагало разветвленной сетью по всей стране. Болгарское правительство предоставило в распоряжение немецкого командования территорию, аэродромы, черноморские и дунайские порты для использования их в военных целях против СССР. Черноморское побережье Болгарии было превращено в немецкий плацдарм для «прыжка» на Одессу и Крым. На Варненских верфях строились боевые катера, десантные баржи и другие суда, предназначенные для войны с Советским Союзом. Убежденность в конечной победе германского оружия, соблазн и дальше получать от Гитлера новые территориальные приращения[884], вели болгарское правительство по пути зависимости от Берлина. Гитлер отзывался о царе Борисе как о твердом и последовательном стороннике германо-болгарского союза[885]. Правители Болгарии оказывали всяческое содействие и прямую военную помощь гитлеровской Германии. Болгарский экспедиционный корпус в Сербии охранял немецкие коммуникации и вел борьбу с югославскими частями Тито. Болгария с 22 июня 1941 года приняла на себя представительство интересов Германии в Москве. Правящие круги развернули в стране активную антисоветскую пропаганду. Болгария для Гитлера становилась крайне южной опорой фронта против Советского Союза[886].

Финляндия оказалась в стане Гитлера не волею случая, а в результате преднамеренных действий военно-политической группы, контролировавшей всю власть в стране[887]. В июле 1939 года правительство Финляндии объявило, что отказывается от всякого сотрудничества с СССР в случае агрессии со стороны Германии и будет рассматривать любую помощь СССР как акт агрессии»[888]. По мере массированного наступления гитлеровских армий в различных частях Европы финское правительство весной и летом 1940 года перманентно анализировало возможность получения какой-либо поддержки со стороны Германии. Поэтому, когда Берлин в августе 1940 года обратился к Финляндии с вопросом о возможности переброски через её территорию немецких войск в Северную Норвегию, этот запрос был немедленно удовлетворен – в частности ещё и потому, что Германия предложила продавать вооружение Финляндии. В течение осени германо-финляндские связи укреплялись, а в декабре 1940 года они увенчались предложением Гитлера правящим кругам Финляндии участвовать в операции «Барбаросса». Гитлер правильно рассчитал, что государственное руководство Финляндии будет готово вести военные действия на северном фланге русско-германского фронта. К тому же Германию интересовали регулярные поставки из финских никелевых шахт, расположенных в Петсамо. Финский правящий класс принял предложение Гитлера. «В пору наивысшего оптимизма государственное руководство Финляндии мечтало о завоевании земель в советской Карелии, а также на Кольском полуострове»[889]. В январе 1941 года в обстановке глубокой секретности вырабатывались направления германо-финляндского сотрудничества для крупномасштабного наступления на востоке. Немцы должны были наступать из северной части Финляндии. Финское военное командование обязалось развить наступление своих войск как на Карельском перешейке, так и к северу от Ладожского озера в направлении на Свирь. Там финны собирались соединиться с наступавшими с юга гитлеровскими войсками. Первые добровольцы из Финляндии стали прибывать в Германию в мае 1941 года. Среди них доминировали участники «зимней войны» 1939–1940 годов. Они получили назначение в части дивизии СС «Викинг». 22 июня 1941 года 400 финских отборных солдат в составе этой