Локки. Потомок бога. Книга 10 - Евгений Валерьевич Решетов

Если Древний обманул меня с башнями, оказавшимися не просто собирателями энергии, а настоящими жнецами, то где ещё он мог обмануть меня?

Я начал лихорадочно просеивать все слова, сказанные им в последнее время, и анализировать его действия, но не нашёл ничего подозрительного.

— Зараза, — процедил я.

Так просто не понять, где он может попытаться обдурить меня. И если уж честно, только определённая степень удачи позволила мне смекнуть, что башни совсем не такие, как о них рассказывал Древний.

Впрочем, наверное, дело не только в удаче, но и в степени моей подготовки. Мне же помогли знания, раздобытые в Башне. Не будь их, хрен бы я что понял.

А вон, кстати, и Башня. Она мрачной горой возвышалась над брусчаткой. А у её дверей всё так же стояли зверолюды-охранники. Они поприветствовали меня, сразу подобравшись при виде начальства.

Я рассеянно кивнул им и вошёл внутрь, где царила почти живая тьма, дышащая сыростью и угрозой.

Вытащив из кармана артефакт-навигатор, я приказал ему отвести меня к Древнему. Тот послушно вспыхнул жёлтым светом и повёл меня по каменному нутру строения.

Благо, что путь не занял много времени и не подкинул мне никаких проблем. Я спокойно добрался до зала, где Древний продолжал готовиться к ритуалу. Его металлический инструмент уже карябал руны, забравшись на купольный потолок.

Горящих свечей здесь тоже прибавилось, из-за чего зал стал больше походить на нутро церкви.

— Приветствую, Локки.

Осьминогоголовый еле заметно кивнул мне, стоя возле пыльного стола, сцепив за спиной перепончатые пальцы.

— И тебе не хворать, — буркнул я, дыша размеренно и глубоко, чтобы загнать эмоции в самый дальний уголок разума.

— Ты чем-то расстроен?

— Ага, — кивнул я и по-хозяйски уселся на стул, закинув ногу на ногу. — Представляешь, меня чуть не лишили остроухой, которую я притащил из другого мира.

— Как это? — заинтересовался Древний, дёрнув щупальцами, свисающими с подбородка словно змеи.

Я вздохнул, помассировал виски и рассказал ему, что произошло, после чего добавил:

— Вот теперь жалею. Может быть, всё-таки стоило отдать тому магу тело девчонки? Всё-таки он наверняка больше неё знал и успел бы поведать много интересной информации.

— Ты поступил так, как поступил, — пожал узкими плечами Древний.

— То ли это невероятно глубокая фраза, то ли абсолютно поверхностная, — скривился я и задумчиво проронил, устремив взор к потолку, будто искал там ответ: — А может, я конкретно в этом случае поставил сострадание выше своего блага? А ты как считаешь? Ты же теперь практически эксперт в сострадании.

— Свои цели надо всегда ставить выше сострадания. Тем более когда речь касается обычных смертных. Кто они для таких как мы?

— Муравьи, — сказал я и процитировал его же фразу, произнесённую на палубе судна, когда мы находились в мире Хаоса: — Тигра не волнуют муравьи.

— Верно, — слегка кивнул он.

И я окончательно убедился, что Древний способен пожертвовать всеми жителями Гар-Ног-Тона ради своих интересов.

В груди снова вспыхнул огонь, рождённый гневом. Это же геноцид! Но на моём лице не дрогнул ни один мускул, а расплылась лишь одобряющая улыбка.

— Надо бы сходить за оставшимся поглотителем энергии, — всё так же улыбаясь, произнёс я.

— Верно. Но я должен тебя предупредить: мир, где он находится, отличается от этого. В нём время идёт медленнее. Один час там равняется нескольким здесь.

— Любопытно, — протянул я и почесал щёку, прикидывая, что может произойти, если мне придётся там задержаться.

— Однако у тебя нет выбора, — заметил мои сомнения осьминогоголовый. — Нынешней ночью ты должен туда отправиться. Я уже подготовил артефакт, который поможет тебе справиться с заданием без особых трудностей.

— И что это? — скептически произнёс я, вскинув бровь. — Палочка-выручалочка, щука из проруби или, может быть, золотая рыбка, исполняющая желания?

Древний не оценил мою иронию. Вместо этого он дёрнул рукой, и с полки шкафа сорвалась сабля в ножнах. Она выглядела настолько неказисто, что у меня губы искривились в насмешливую ухмылку. И даже когда Древний вытащил её из ножен, из-за чего хищно блеснул сизо-голубой клинок, сабля всё равно не заставила моё сердце биться чаще.

Впрочем, я всё же сказал, справедливо полагая, что вряд ли осьминогоголовый вручит мне обычный клинок:

— И что может эта сабля?

— Она режет всё, — прошелестел тот. — Буквально всё: камень, сталь, магию.

— Да-а-а? — протянул я, заинтересованно сощурив глаза.

— Именно, — подтвердил он, вернул саблю в ножны и протянул её мне, легко держа за кончик, словно она весила не больше дыма от пепелища.

Я взял её за рукоять и осмотрел. Если она действительно режет всё, то это охренный артефакт.

— И какие координаты у этого мира? И что меня в нём ждёт? — спросил я, встав со стула.

Древний коротко и по делу всё рассказал, закончив не очень вежливыми словами:

— Можешь идти.

— Да, могу, но пока не пойду. Мне вот что любопытно… Как устроена Башня по отношению ко времени? Расскажи, раз уж ты упомянул разное течение времени, — спросил я, хотя уже догадывался, что она в этом плане из себя представляет.

— Если я буду подробно объяснять — это займёт слишком много времени. Так что вот тебе короткий ответ: в ней течёт своё время, и она вне пространства любого мира.

— Хм, даже не догадывался, что такое может быть, — соврал я и покинул его обитель, а затем и Башню.

И уже на площади, при свете луны и факелов, я рубанул саблей первый попавшийся камень. Клинок без труда располовинил его, словно скальпель кусок протухшего мозга.

Смотревшие на это зверолюды восхищённо ахнули и зацокали языками. Да и я сам, признаться, был слегка удивлён. Даже попросил одного из них швырнуть мне шлем. Тот сразу повиновался, снял его и бросил. Я прямо на лету одним-единственным взмахом сверкнувшей сабли рассёк шлем надвое, будто тот был бумажным.

— Да, хорошая вещица, — пробормотал я и даже на миг перестал гневаться на Древнего.

Однако спустя мгновение снова воспылал к нему не самыми добрыми чувствами и отправился в свой храм. Там я первым делом зарядил Око Ра, а затем разыскал Бурую. Она сидела за столом и что-то записывала в большую, почти амбарную книгу в кожаном переплёте.