Мистерии янтарного края - Георгий Георгиевич Батура

Единобожие или отрицание принципа развернутого (ступенчатого) сотворения мира, — это ошибочное представление, которое рождено специфическим переводом еврейской Торы на греческий язык Септуагинты. Причем, сама идея единобожия впрямую заимствована евреями у египтян, и скорее, у фараона Эхнатона, который впервые в истории человечества стал покланяться единому Богу Атону. И именно такое ошибочное представление иудеев стало восприниматься христианами в качестве духовного акмэ и «истины в последней инстанции». Эстафету единобожия Эхнатона подхватили именно иудеи, а затем — но уже в абсолютной форме — мусульмане. Христианское же «единобожие» в виде Троицы всегда вызывало вопросы и критику у представителей иных религий. И если рассуждать по аналогии с христианством, в таком случае и у иудеев их «единобожие» состоит из Двоицы: Бога Яхве и Духа-Руах.

Наличие трехступенчатой системы Сотворения мира в развитых религиях вовсе не означает, что мандеи, как, например, иудеи, просто переписали в свою «Библию-Гинзу» что-то из сокровищницы знаний других народов. Точно так же, как не скопировали этот египетский опыт творцы индийских Упанишад. Структура духовного мира одинакова для каждого народа нашей земли. И те народы, которые этого уровня достигали, запечатлели его в своих духовных памятниках.

И пока я вижу только три таких народа: египтяне, мандеи и индийцы. А теперь уже и русские. Опыт у всех один. Почему русские? Потому что эта книга никогда бы не была написана без участия живого Серафима Саровского. И как понимает мудрый читатель, это не пустые разговоры.

Итак, вернемся к тем двум словам, которые встречаются в приведенном ранее высказывании Иисуса дважды. Первое, которое мы уже рассмотрели, — это «покой». Второе — «иго», «ярмо». Любому, читающему этот текст на русском языке, невольно приходит в голову известное словосочетание — «татаро-монгольское иго». Но подобное понимание очень далеко отстоит от подлинной сути этого греческого слова (дзюгос/дзюгон) и того содержания, которое вкладывает в него сам Иисус. Приведу ряд однокоренных значений этого слова из самого большого русскоязычного словаря, составленного И.Х.Дворецким и вышедшего в свет в советское время, когда на Церковь не было никакой оглядки (Древнегреческо-русский словарь, Т. 1, Государственное издательство иностранных и национальных словарей, Москва — 1958, с. 737):

дзюгон — 13) пара; какта дзюга — парами, попарно;

дзюгоо — 1) соединять ярмом, т. е. подчинять, покорять;

дзюгиос — 3) сочетающий браком, соединяющий в брачный союз;

дзюгео — быть выстроенным, (стоять) в две шеренги.

Любому здравому человеку понятно, что словом дзюгос Иисус вовсе не дублирует имеющиеся уже в тексте слова «обремененный» и «ноша». То «ярмо», которое он возлагает на плечи мужчины в своей проповеди о Царстве Небесном действительно кажется непосильным: он предлагает своему последователю всю жизнь прожить в «паре» с одной женщиной, причем, даже если она окажется самодуркой, взбалмошной, больной, или глупой. В конечном счете, сам мужчина выбирает ее в спутницы жизни. Но в том случае, если это «ярмо» будет человеком сознательно на себя одето, впоследствии, уже по жизни, человек поймет, что оно действительно «легкое» (элафрон — «нетрудное», «незначительное»). Почему? Потому что параллельно с земной жизнью этого человека у него, на равноправной основе, будет существовать жизнь духовная, наполняющая содержанием и его земную жизнь.

И последнее слово этого высказывания — хрестос. Мы с ним уже знакомы. Но, пользуясь случаем, приведем цитату из книги «Иисус Христос в документах истории» (Издательство «АЛЕТЕЙЯ», Санкт-Петербург, 1998, с. 160):

Римский историк и писатель Гай Светоний Транквил (ок. 70 — 140 гг. н. э.) известен нам главным образом по своему труду «Жизнь двенадцати цезарей». В этом сочинении содержатся биографии римских императоров…

Упоминание о некоем Хресте в связи с народными волнениями в Риме ок. 50 г. н. э. находится в биографии императора Клавдия (41–54 гг. н. э.). Идентифицировать этого Хреста с Иисусом Христом крайне сложно. То, что Светоний пишет “Chrestus” вместо “Christus” вроде бы свидетельствует о том, что речь идет о каком-то другом лице, не основателе христианства…

Однако с давних пор предпринимаются попытки отождествить Светониева Хреста с Иисусом Христом и представить дело так, будто бы речь идет о христианской агитации среди евреев. В свое время Орозий (V в.), цитируя это место, просто исправил Chrestus на Christus. Позднее в церкви стали даже рассматривать императора Клавдия, как защитника христиан, т. к. он изгнал иудеев из Рима будто бы за то, что они не признали Христа. Немало сторонников отождествления Chrestus-Christus и теперь. Так, например, указывается, что произношение через “e” — Chrestiani (хрестиане, — Г.Б.) часто встречалось на Западе Империи вплоть до III века…

Делаются, впрочем, предположения, что Chrestus — это мессианский титул, и под ним разумеется если не Иисус Христос, то какой-то иной еврейский деятель, притязавший на роль Мессии. Вряд ли верно и это. Латинизированное Chrestus (или Chrestos) происходит не от Христос… но от хрестос (гр. «добрый», «счастливый»).

Уважаемый читатель, ты только представь себе, что в те далекие времена, которые нас интересуют, явился бы вдруг на земле человек, который бы стал убеждать всех людей вокруг, что ему, как и Моисею, открылся Бог, но уже не в кусте терновника, а ярко-красной калины (намек на мой любимый Калининград) и поручил ему объявить всему миру, что разрешается жить только «один — на один», а все сверх того — «от лукавого». Вы представляете себе реакцию на это всех мужчин, но не только, а и всех «стыдливых женщин»? Да его бы тут же «на вилы подняли», как говорят в нашем скромном народе. И действительно, подобной «проповеди» никто бы никогда не понял и не поверил.

Поэтому Иисус, как «щит», выставляет вперед свое Царство Небесное — басилейя тон уранон: упоминание о нем встречается у Матфея 49 раз. Но и это Царство никто из окружающих иудеев не понял. Все были уверены в том, что он ведет речь об ожидаемом всем Израилем малькут шамаим, что переводится с иврита на греческий язык как басилейя тон уранон, то есть то же самое «Царство Небес», которое проповедовал Иисус. Но евреи понимали это как Царство Израиля, которое установит пришедший еврейский Мессия, — он придет и водрузит власть (справедливую) евреев на всей земле. Ведь недаром, хотя уже и тайком, говорят, что евреи, как и русские, — это мессианский народ.

И если Иисус свое «Царство» так скрывал от чужого глаза, то насколько этот интимный вопрос был замаскирован?! Ведь даже