Тёмный гений Уолл-стрит: Непонятая жизнь Джея Гулда, короля баронов-разбойников - Эдвард Дж. Ренехан мл.

— или в медленно плавающей России, — неблокированные акции Erie были в изобилии в Нью-Йорке и, более того, по всей территории Соединенных Штатов. Учитывая доступность акций «Эри» в небольших количествах, когда Гулд и Фиск снизили их цену с помощью махинаций, о которых с усердием писала популярная пресса, они невольно создали большую субкультуру инвесторов из рабочего и среднего класса, которые заняли небольшие позиции в «Эри» на минимуме в тридцатые годы. Теперь, когда за акции боролись и Гулд, и Дрю, эти пекари, бригадиры и священнослужители вышли на улицы и стали продавать. К концу дня в четверг Дрю собрал достаточно акций, чтобы покрыть свои контракты, заплатив в среднем 57 долларов за акцию, что в сумме составило около 1,3 миллиона долларов. Гулд и Фиск тем временем купили все, что могли, примерно по тем же ценам, хотя бы для того, чтобы как можно дольше держать Дрю «в углу» и заставить его заплатить как можно дороже. В пятницу, когда Дрю и Гулд перестали покупать, цена на «Эри» стремительно упала до 42.

В конце инцидента Гулд и Фиск приобрели странную негативную славу изобретательных негодяев: единственных двух молодых людей, которым удалось одержать верх над Дэниелом Дрю, хотя и дорогой ценой. В то же время Фиск и Гоулд вышли из этого эпизода под благосклонностью многочисленных мелких игроков Уолл-стрит: всех тех пекарей и лавочников, которые на их хвостах сорвали куш. На данный момент большинство редакторов газет выражали скорее интригу, чем презрение, и скорее забаву, чем возмущение, когда речь заходила о Гулде. Казалось, мало настоящего злодейства в том, чтобы сделать жертвой такого человека, как Дрю, особенно с помощью схемы, которая обогатила так много мелких инвесторов. К середине ноября 1868 года имя Гулда было хорошо известно не только в финансовых кругах, но и всем читателям широкой прессы. Однако оно еще не имело того глубоко негативного оттенка, который должен был появиться в будущем.

Оценивая уголок Гулда в Эри, Джеймс Гордон Беннетт-младший из New York Herald выразил легкое раздражение, смешанное с большой дозой зависти: «Спекуляции последнего месяца были гигантского масштаба, равных которым на Уолл-стрит еще не было, и сомнительно, что они были превзойдены где-либо еще. Миллионами долларов оперировали так, как будто это были тысячи, а вложенный капитал был таким, что сторонние наблюдатели изумленно смотрели на смелость и дерзость операторов».[253]

Беннетт добавил, что операции клики Эри указывают на присутствие финансового мастера. «Какими бы сомнительными ни были эти схемы, их мастерство и успех свидетельствуют о наполеоновском гении того, кто их придумал».[254] Писатель Commercial and Financialronicle высказал мнение, что проблема, если она и была, заключалась не в том, что в Эри был финансовый мастер. Автор газеты Commercial and Financial Chronicle считает, что проблема, если она и существует, кроется не столько в людях, которые занимаются делами «Эри», сколько в законах, регулирующих деятельность этих людей: «Буква закона очень несовершенна в своем регулировании управления корпоративными интересами». Гулд и Фиск не совершили абсолютно ничего противозаконного. А зрелище умников, использующих неадекватные законы ради сиюминутной выгоды, было просто «не ново под солнцем».[255]

«Победителям достались трофеи, — писал Клеус, — но они дорого за них заплатили и едва не были уничтожены в момент своего триумфа. Они купили „Эри“ по „угловым“ ценам и были вынуждены нести ее, поскольку она никому не была нужна».[256] Действительно, «Стрит» по-прежнему относилась к «Эри» более чем настороженно. Двумя неделями ранее, в конце октября, группа брокеров с Уолл-стрит посетила Гулда в его офисе, чтобы пожаловаться на мутность акций Erie. По их словам, учитывая неопределенное количество акций Erie в обращении и, казалось бы, неограниченную возможность выпуска новых акций, было практически невозможно предоставлять кредиты под эти акции или разрешать покупать их на марже. В ответ Гулд заявил, что количество акций компании составляет примерно 39,5 миллиона долларов, и сказал своим слушателям, что следует ожидать выпуска новых облигаций и конвертации акций, чтобы собрать средства, необходимые для поддержания линии и удержания «Эри» вдали от Вандербильта.

«С невыразимым нахальством, — писали Адамсы, — нахальством настолько большим, что фактически навязал его аудитории и части прессы и заставил их поверить, что публика должна желать ему успеха, он описал, как выпуск акций в нужное время и на любую необходимую сумму может только удержать его под контролем…Самым странным было то, что его слушателям, похоже, и в голову не приходило, что автор этой комичной софистики был попечителем и опекуном акционеров, а не общественным благодетелем; и что владельцы дороги Эри, возможно, предпочли бы не лишаться своей собственности, чтобы обеспечить благословения конкуренции».[257]

Глава 18. Самый умный человек в Америке

В конце ноября судья Сазерленд из Бельмонта и судья Барнард из Гулда, как это быстро стало нью-йоркской традицией, выступили с противоположными заявлениями и постановлениями. 24-го числа, в тот самый день, когда «Россия» наконец-то появилась в гавани Нью-Йорка, Сазерленд приостановил действие постановления Барнарда о назначении Гулда управляющим «Эри» и выдал предписание о причинах, по которым это постановление не должно быть отменено. Через день он отменил постановление Барнарда и утвердил в должности управляющего судью в отставке Генри Э. Дэвиса. Через несколько часов после того, как Сазерленд вынес свое решение, Дэвис появился в офисе Erie вместе с другим бывшим судьей, Ноем Дэвисом, и Д. Б. Итоном, отставным юрисконсультом Erie. Невольный клерк, стоявший у входной двери, позволил им войти, несмотря на обратный приказ. Дэвис застал изумленных Гулда и Фиска в кабинете со своими адвокатами. Вскоре Фиск вышел из комнаты. Но вскоре он вернулся с Томми Линчем и еще десятью «грубоватыми» ирландцами, которые, как заверил Фиск Дэвиса, с радостью выведут новый приемник из здания по малейшему сигналу Фиска или Гулда. (Вскоре эти «головорезы Эри» во главе с Линчем, владельцем устричной лавки рядом с терминалом Эри в Джерси-Сити, стали постоянно присутствовать в офисах Эри и вокруг них.[258])

Джентльмен Дэвис немедленно возразил против тона и театральности Фиска, после чего Гулд быстро извинился за угрозы своего партнера. Однако в то же время Гулд вручил Дэвису постановление судьи Верховного суда Альберта Кардозо — представителя знатной сефардской еврейской семьи Нью-Йорка и отца будущего судьи Верховного суда США Бенджамина Кардозо, — отменяющее постановление Сазерленда. Как и Сазерленд с Барнардом, Кардозо был одним из пяти судей Верховного суда Нью-Йорка, работавших в то время на Манхэттене. Как быстро заметил Дэвис, постановление Кардозо было издано 24