Практическое руководство к стяжанию Иисусовой молитвы - Иеромонах Симон (Безкровный)

Поскольку Бог есть Личность, то и сам человек, имея образ и подобие Божие, также является личностью. Только личность может встретить Личного Бога лицом к лицу. Человеческая личность открывается молящейся душе через видение нетварного света.

Когда Духом Святым в сердце рождается непрестанная молитва, ум глубоко погружается внутрь. Тогда молитвенник переходит в иной мир — мир своего духа, исполненного благодати. Он живет так, словно не видит и не слышит ничего, происходящего вокруг. Тем не менее, не теряет при этом полного осознания всего, что происходит благодаря проницательности Святого Духа.

Духовная жизнь в непрестанной молитве — это постижение Бога и спасения. Обожение, или обоготворение духа человеческого, есть полнота святости. Поэтому святость состоит не в удалении от людей, а в удалении от помыслов. Такое удаление от помыслов называется исихией, или безмолвным житием. Тот, кто не пришел к такому безмолвию, не понимает его. Такие люди полагают, что уединенное сидение в лесу или в пещере и есть исихия. Уединение сердца от всех помышлений является подлинной исихией, или безмолвием, и есть сердце монашеской жизни. Это — пребывание в постоянном молитвенном созерцании.

Такая непрестанная молитва растет и углубляется в сердце, неподвластная более душевной прелести. Ум полностью смиряется, помыслы прекращаются, душа становится тихой и чистой, не имеющей страстей. Сердце, делаясь чутким и проницательным, научается постигать схождение благодати, как тонкое неуловимое веяние, как дыхание Духа Святого. Она смиряет душу, ум делает умиротворенным и просветляет сердце. И самое действенное ее средство — вразумлять, просвещать и обучать духовному рассуждению сердце, никогда не оставляющее покаяния.

Такой аскетический образ жизни невозможен без руководства опытного духовного старца. Духовный старец — это тот, кто живет в Духе Святом. Верный и преданный послушник усваивает от старца такой возвышенный образ жизни через послушание. Как свеча вспыхивает от свечи, так православная благодатная традиция молитвы и безмолвия передается от старца к послушнику. Старец является хранителем молитвенной традиции, источником живой воды благодати, а послушник — сосудом, многократно очищенным и вымытым до чистоты самоотверженным послушанием. Поэтому истинная монашеская жизнь есть духовный союз старца и послушника. Благодать молитвенной традиции передается от наставника верному послушнику, когда он, пройдя многий и великий искус в послушаниях, овладеет непрестанной молитвой и начнет неисходно пребывать в ней. В послушании старцу послушник недолгое время стяжает умиление, покаянный плач и благодатные слезы.

Сердце, пропитавшись явлениями Божественного света, начинает в некоторой мере постигать истину, обретает молитвенный опыт и начатки духовного рассуждения. Пройдя разнообразные и многочисленные искушения, подвижник научается различать благодатный, безвидный и невещественный свет по мирному и смиренному состоянию своей души, когда она укрепляется в неуклонной решимости следовать за Христом путем непрерывного покаяния. Но естество человеческое не успевает за душевными изменениями и, улучая момент, пытается все еще тянуть душу вспять, на прежние грехи тщеславия и самодовольства. Это время полного утверждения духа человеческого в безстрастии и следовании за Христом до соединения с Ним и окончательного обожения.

С обретением самодвижной молитвы совершается вселение подлинного безмолвия в ум и сердце, и в них наступает невыразимая тишина от мысленных движений в тихости и кротости Божественной благодати. Это есть истинное и непритворное смирение, когда молитвой сокрушаются гордыня и тщеславие, когда уходит всякое смиреннословие и ложное самоуничижение в мире ума и сердца. В непрестанной молитве, исключающей всякие помышления, соединяешься безмолвствующим сердцем с духом, подобием и образом Божиим, входя в неизмеримый покой Божий, забывая о земном и Небесном. На этом молитвенном этапе совершается постижение просвещенного благодатью духа человеческого и его единение с Господом в священном безмолвном созерцании лика Божия, вплоть до полного преображения человека во Христе.

Для постижения сути безсмертия духа требуется всемерная помощь Божия и великое разумение. Живя в теле смерти, мы видим, что страсти и помыслы тянут нас отпасть от Божественной благодати и Промысла Божия, в которых мы можем действительно познать свое безсмертие, чтобы стать победителями смерти и воскресшими во Христе прежде своей смерти. Земная жизнь неизбежно поворачивается к нам одним своим лицом, и это — лицо смерти: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16:33), — так говорит Спаситель. Неомраченная скорбями духовная радость возможна лишь на «краю желаний», то есть в вечности. А до той поры, непостижимой и истинной, пусть с нами неотступно пребывает наше покаяние.

К любой радости всегда примешивается скорбь об ее утрате. В чем состоит подвиг всякой души христианской? В отрешении от мира и стяжании Божественной благодати. Именно она и есть реки воды живой, которые потекут из нашего духовного сердца, победившего плоть. Всякое духовное знание усваивается лишь в уединении. Совершенная мера монашества — безмолвие ума. Непреходящий плод — чистота сердца. Полнота духовного совершенства — безстрастие, а безстрастие и есть сокровенный вход в безсмертие, ибо оно само есть безсмертие, поскольку Божественная любовь безстрастна. Чтобы стать христоподобным человеком в истинном смысле этого слова, спасение должно быть высшей и неизменной целью.

Непрестанная молитва проникает в самые сердечные глубины, разделяя душу и дух. Душу нам заповедано Евангелием возненавидеть, по слову Христову, а это — одно из труднейших испытаний для человека вследствие его сильной привязанности к душевным переживаниям и помышлениям. Благодать непрестанной молитвы открывает нам неизъяснимое: наш собственный дух, который является началом нашего безсмертия во Христе. В Духе совершается благодатное преображение и рождение новой личности, целиком познавшей Христа и ставшей с Ним одним целым. В безстрастии души обретается вышеестественное состояние духа, неизменное и неубывающее. Это время стяжания Христовой любви и уподобления Христу в духовном распятии всего естества человеческого, чтобы умереть прежде смерти и воскреснуть благодатным и обоготворенным духом в Господе Иисусе.

В безстрастии стяжается совершенное доверие к Господу. В этом доверии подвижник предает себя всецело в руки Божии, не оставив ни пяди места для эгоизма. Он не препятствует действовать в нем святому Промыслу Божию ни единым помышлением, ни малейшим движением воли, ни единым словом, весь отдавшись великому исхождению свыше Божественной благодати. Для эгоистического ума многие обстоятельства и события кажутся непонятными и лишенными всякой логики, однако дух человеческий, просвещенный благодатью, не ведает никаких противоречий во всем бытии: для него все — благо, все — Христос, все — истина.

Если не пройти дальше стяжания непрестанной молитвы и не устремиться к священному созерцанию, разве такой путь не ущербен? Если не желают стяжать благодатную молитву и отвергают священное созерцание, разве это достойные монахи? Если подвижники не стремятся уподобиться Христу, разве они когда-нибудь могут встретить Его? Непрестанная молитва согревает сердце