Практическое руководство к стяжанию Иисусовой молитвы - Иеромонах Симон (Безкровный)

еще нет созерцания. Чем устойчивее и внимательнее твое вхождение в молитвенное созерцание, тем дальше ты находишься от ошибок и искушений в умном безмолвии. Настоящий безмолвник никогда не оставляет любовь к Богу и ближним, помня, что это — основа всей его духовной практики. Когда молитва утверждается в благодати, она из непрестанной становится созерцательной, приводя дух к видению несозданного света.

Подобная молитва является, по своей сути, пришествием света Христова, открывающего нам «Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9:1). Господь Иисус Христос, явленный в нашем духе, становится нашей истинной вечной жизнью, соединяющей нас с Отцом Истины: «Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте» (Мк. 9:7). Насколько мы исполняем евангельские заповеди, настолько мы соединяемся с Сыном Божиим. Насколько мы постигли Сына, настолько открывается нам Отец Небесный. Познание Отца в благодатной молитве есть познание через Сына Отчей любви. Таким образом, созерцательная молитва в Духе Святом возводит наш дух в жизнь Святой Троицы: «Я открыл им Имя Твое, и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» (Ин. 17:26).

Те, кто довольствуются одной молитвой, не достигают возможного для человека совершенства, хотя и постигают Бога более глубоко, чем стремящиеся постичь Его одним интеллектом. Ни интеллектуальное богословие, ни молитва, даже горячая, но без умного богословского видения, не являются совершенством. Лишь постижение, включающее в себя оба указанных понимания, как единую жизнь в Духе, приближается к полноте Богопознания. Духовный подвиг состоит не только в том, чтобы стяжать благодать, но и и в том, чтобы хранить приобретенное состояние духа, даже когда благодать отходит, а именно, не отдавать ум старым привычкам рассудочного мышления. Нужно научиться не бороться со злом, а удерживать ум от зла. Преследуя зло, святым не стать, а злым станешь. Если мы научимся удерживать ум от впадения в греховные состояния, то несозданный свет созерцания поглощает этот ум, раскрывая в нас Божественное присутствие Христа.

Пока не придет всеутверждающее действие Божественной благодати, всякая аскетика и всякий подвиг человека останутся лишь человеческим действием и, следовательно, тленным. На самом деле весь духовный подвиг сводится к поиску слияния нашей веры с жизнью Самого Бога. Выражается этот поиск в молитве, но главным образом — в непрестанной молитве. Наиболее совершенной является чистая молитва, поэтому она есть вершина всех аскетических практик. Но священное созерцание является даром Самого Бога и, как таковое, находится по ту сторону земных усилий. Как говорил прп. Пафнутий, есть три отречения. Первое — отречение от мира, второе — отречение от страстей, как телесных, так и душевных, и третье — отречение от всего видимого и временного, когда мы собираем ум в сердце и в совершенном безмыслии, то есть умном безмолвии, заключаем его там, погружаясь духом в созерцание невидимого и вечного.

Практическое погружение ума в созерцание состоит в следующем: прекрати, насколько возможно, всякие мирские разговоры. Успокой дыхание так, чтобы оно было едва заметно. Научись пребывать в неподвижности тела, начиная с получаса, а затем постепенно увеличивая до часа и более, пока не придешь к совершенной неподвижности ума без всяких отвлечений. Практикуя так без устали днем и ночью, не стремись ни к каким видениям и озарениям, не цепляясь ни за что внутреннее и внешнее, и через непрестанную покаянную молитву ты несомненно полностью соединишься со Христом. Это и есть настоящее отречение и совершенное безстрастие. Все мирские попечения полностью оставляют созерцающее сердце, в котором начинает действовать благодатное молитвенное созерцание «во всяком благочестии и чистоте». Божественная любовь ко всем людям рождается и возрастает в нем, окрыляясь неизреченными действиями Святого Духа.

Благодатная молитва приносит духу нашему свет и творит нас причастниками славы Божией. Само видение Небесного света происходит в тот момент, когда человек его совсем не ожидает, ибо «не придет Царствие Божие приметным образом» (Лк. 17:20), как Отцы говорят, — с ожиданием. Но случается это внезапно и чаще всего во время молитвы. А предваряется такое видение особым миром души и несет в себе кроткую умиротворяющую любовь и подлинное воскресение души. Оно всецело есть плод покаяния и прощения грехов. Оно приходит к смиренным в день, в который не ожидаешь, и в час, о котором не думаешь. Святые покрывают благоговейным молчанием это таинство.

Благодать делает дух человека неизменным: освящает, обоживает, и наполняет его Божественной любовью и состраданием, и приводит к истине: «Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16). Действие любви Христовой рождается в нас не по нашим делам и желаниям, но есть произволение Святой Троицы. Такая Небесная любовь есть прямое и ничем не обусловленное Боговидение, воспринимаемое лишь очами просвещенного духа, когда совершенно отринуто всякое своеволие и многочисленные попечения века сего, когда человеку «оставляются грехи его». Ради стяжания Истины-Христа подвижник избирает совершенное удаление от всякого общения и ограничивает себя так, как не могут ограничить его никакие церковные уставы и постановления.

Признаки неложного внутреннего свидетельства об оставлении грехов таковы: вселение Святого Духа, проясняющего и изменяющего ум и сердце; рождение в душе преображающих ощущений благодатной жизни, которая не может быть следствием пустого воображения или перевозбуждения, тихая и кроткая святая радость и внутренний мир, достигающий такой степени, что ум забывает весь мир и приходит в состояние потери всякого осознания материального существования. Но восхищение духа человеческого в область Безначального Божественного бытия — явление весьма редкое. И такое видение дается человеку лишь на короткое время, а затем покидает его, если Бог, по неведомым для нас причинам, считает нужным, чтобы жизнь его продлилась на земле. В состоянии совершенной сверхизобильной благодати человек не может делать что-либо иное, ни даже иметь общение с другими людьми.

Подлинное духовное становление и преображение личного бытия совершает Божественная любовь, которой свойственно совершенство познания Бога и мира без участия ума. В совершенной любви место ума занимает Божественная благодать, дарующая человеку истинное ведение и познание Бога: «Если я всем сердцем люблю Бога, то я весь целиком пребываю в Нем. И только так Его бытие становится моим. Если я, подобно Христу, люблю всех, то бытие всех силою любви делается моим бытием» (старец Софроний). Без тайного, то есть скрытого от наших глаз, или же явного и видимого озарения нетварным светом человек не познает должным образом своего греха и ограниченности ума. Духовная молитва есть время зарождения в сердце Божественной мудрости и время освящения духа невещественным светом Христовым, светом радости, светом, неизмеримо превосходящим солнечный, ибо это есть свет любви и Божественной славы.

Не