Белые командиры Гражданской войны - Алексей Васильевич Шишов

Каледин не держал в руках корниловское «Воззвание к казакам», которое было получено в Новочеркасске, в войсковом штабе 29 августа в 2 часа ночи. Атаман в это время находился в поездке по станицам в северных округах Области войска Донского, где были «плохие вести с полей», то есть речь шла о неурожае в хлебородных степях.

В отсутствие атамана кто-то отправил из Новочеркасска от его имени в Петроград телеграмму о том, что донское казачество присоединяется к генералу Корнилову. Каледин был еще в поездке, как его обвинили во всех контрреволюционных грехах и публично назвали «изменником Родины». Современники не без оснований считали, что это было провокацией со стороны «министра-социалиста» А. Ф. Керенского, поскольку авторитетный Каледин был ему опасен.

Керенский в ответ своим распоряжением смещает «несогласного» войскового атамана Дона «с преданием суду за мятеж». То есть речь шла о его аресте «органами революционной власти» с доставкой в могилевскую Ставку для дачи показаний.

Одновременно военный министр Временного правительства А. А. Верховский (служивший затем в Красной Армии и расстрелянный в 1939 году) отправил А. М. Каледину телеграмму следующего угрожающего содержания:

«…С фронта идут через Московский округ в Область войска Донского эшелоны казачьих войск в ту минуту, когда враг прорывает фронт и идет на Петроград. Мною получены сведения о том, что ст. Поворино занята казаками.

Я не знаю, как это понимать. Если это означает объявление казачеством войны России, то я должен предупредить, что братоубийственная борьба, которую начал генерал Корнилов, встретила единодушное сопротивление всей армии и всей России.

Поэтому появление в пределах Московского округа казачьих частей без моего разрешения я буду рассматривать, как восстание против Временного правительства. Немедленно издам приказ о полном уничтожении всех идущих на вооруженное восстание, а сил к тому, как всем известно, у меня достаточно».

Однако тут, как говорится, «коса пошла на камень». Донское правительство и Донской круг открыто не признали такого решения Временного правительства. Тому в лице социалиста А. Ф. Керенского пришлось отменять свой указ. А военному министру Верховскому пришлось сослаться на ложность поступивших к нему сведений о «движении казачьих эшелонов и захвате донцами станции Поворино».

Сделали это Керенский и Верховский сразу после того, как в столичный Петроград и Могилев с его Ставкой Верховного главнокомандующего на их имя поступила резолюция Большого круга донского казачества. Вот ее текст:

«…Донскому войску, а вместе с ним всему казачеству нанесено тяжкое оскорбление. Правительство, имевшее возможность по прямому проводу проверить нелепые слухи о Каледине, вместо этого предъявило ему обвинение в мятеже, мобилизовало два военных округа, Московский и Казанский, объявило на военном положении города, отстоящие на сто верст от Дона, отрешило от должности и приказало арестовать избранника Войска на его собственной территории, при посредстве вооруженных солдатских команд. Несмотря на требование Войскового Правительства, оно, однако не представило никаких доказательств своих обвинений и не послало своего представителя на Круг.

Ввиду всего этого, Войсковой Круг объявляет, что дело о мятеже – провокация или плод расстроенного воображения.

Признавая устранение народного избранника грубым нарушением начала народоправства, Войсковой Круг требует удовлетворения: немедленного восстановления Атамана во всех правах, немедленной отмены распоряжения об отрешении его от должности, срочного опровержения всех сообщений о мятеже на Дону и немедленного расследования, при участии представителей войска Донского, виновников ложных сообщений и поспешных мероприятий, на них основанных.

Генералу Каледину, еще не вступившему в должность по возвращении из служебной поездки по Области, предложить немедленно вступить в исполнение своих обязанностей Войскового Атамана».

Керенский и его кабинет на такое заявление Большого круга донского казачества отреагировали быстро: ситуация на Дону складывалась явно не в пользу правительственного решения. Из канцелярии премьера в Новочеркасск пришла телеграмма:

«Правительство постановило генерала Каледина оставить на поруки Войскового Круга…»

Тот факт, что атаман войска Донского не поддержал открыто выступление Верховного главнокомандующего России генерала от инфантерии Л. Г. Корнилова, долгое время игнорировался в публикациях, как исторических, так и художественных. Каледина долгое время рисовали как отпетого корниловца. Так, великий певец донского казачества лауреат Нобелевской премии Михаил Шолохов в своем романе «Тихий Дон» писал:

«…Шли (в могилевскую Ставку Верховного главнокомандующего. – А.Ш.) гонцы с Дона от Каледина – первого из казаков наказного атамана Области войска Донского. Наезжали какие-то штатские.

Шли люди, искренне хотевшие помочь Корнилову поднять на ноги упавшую в феврале старую Россию, но были и стервятники, дальним нюхом чуявшие запах большой крови…»

К слову говоря, в 30-х годах прошлого столетия из этого кусочка шолоховского текста цензурой были выброшены принципиально важные слова – «первого из казаков» и «Шли люди, искренне хотевшие помочь Корнилову поднять на ноги упавшую в феврале старую Россию».

После этих событий донской атаман остался «глух» к Временному правительству, которое все больше и больше показывало свою несостоятельность для воюющей России с ее бурлящей армией и особенно Балтийским и Черноморским флотами. Каледин остался «глух» и к событиям 1 сентября 1917 года, когда премьер А. Ф. Керенский сам стал Верховным главнокомандующим, а Россию объявил Республикой еще до выборов Учредительного Собрания, до которых оставался всего месяц.

…Когда в столице произошел Октябрьский переворот, донской войсковой атаман А. М. Каледин назвал «захват власти большевиками преступным». Он объявил 12 ноября Область войска Донского и Южный углепромышленный район (Донбасс) на военном положении (прежде всего города Ростов, Таганрог и Азов), начав силой разгон местных советов.

В ответ на это донской атаман получил ультиматум в форме телеграммы от Военно-революционного комитета (ВРК) Черноморского флота. Из Севастополя к устью Дона вышла флотилия с десантом на борту в составе миноносца и нескольких тральщиков.

К тому времени уже началось формирование белоказачьих отрядов, которые численно росли медленно. Атаман выслал в Ростов две неполные казачьи сотни для встречи «морских пехотинцев революции». В горнозаводской Макеевке Таганрогского округа 16 ноября объявили о провозглашении Донской социалистической республики.

Это были первые всполохи начала Гражданской войны на российском Юге. Первые кровавые бои прошли в Таганроге: там севастопольским матросам и местным рабочим дружинам противостояла школа прапорщиков. В тех событиях казаки юнкеров не поддержали.

К тому времени в Новочеркасске началось создание Добровольческой армии генералов Л. Г. Корнилова и М. В. Алексеева, которые получили самую широкую поддержку донского атамана. Все трое надеялись, что совместными усилиями они создадут на Дону очаг сопротивления советской власти и в конечном итоге одержат победу. Но этого не случилось.

Добровольцы помогли атаману разоружить 272-й пехотный запасной полк, стоявший в войсковой столице. Это событие в Новочеркасске прошло без пальбы. Затем добровольцы помогли калединским казакам отбить у красногвардейцев и матросов-черноморцев город Ростов-на-Дону.

На Дону стали организовываться первые белые партизанские отряды, инициатором создания которых в Новочеркасске стал