Механизмы мозга - Соколова

изменению в психическом состоянии больной, в результате которого боль перестала беспокоить ее, хотя сама по себе не прекратилась. Расспросы других больных показали, что этот результат типичен. Фронтальная лоботомия не устраняет неизлечимую боль, а только изменяет отношение к ней больного таким образом, что он перестает обращать на нее особое внимание — так же как он может не обращать внимание на что-нибудь другое. По-видимому, это нечто совершенно иное, нежели истинное, по всей видимости, устранение боли, которое, как мы уже знаем, достигается иногда электрическим раздражением через электроды, вживленные в ствол мозга (гл. 7).

Функция лобных долей

Какие заключения можем мы теперь сделать относительно роли лобных долей в повседневной деятельности мозга? Разумеется, нас вряд ли удивит открытие, что лобные доли не принимают прямого участия в регулировании соматических процессов; в конце концов такие функции могут выполнять многие отделы центральной нервной системы. Но мы все же не были готовы к тому, что трудно найти хоть какую-нибудь специфическую функцию — соматическую, эмоциональную или интеллектуальную, — которую можно было бы с достаточным основанием приписать такой обширной части мозговой коры, как ее лобные доли. Если удалена прецентральная область коры, теряется способность к точным движениям. Если разрушена затылочная область, человек перестает видеть. Но если отсутствуют лобные доли, ни одна специфическая функция не исчезает. Возможны, правда, частичные нарушения в обширной области психики, но, хотя многие функции нарушаются, ни одна из них не утрачивается полностью.

Нарушения, чаще всего возникающие в результате повреждения или функциональной изоляции лобных долей, несомненно, представляют собой изменения в области мотивации. Задерживающие факторы, связанные у нормального человека с желанием не обидеть других, исчезают. Эмоциональный стимул, заставляющий нас организовать свои мысли и действия для достижения какой-либо цели, ослабевает. Короче говоря, фактические данные позволяют предполагать, что повреждение лобных долей обычно нарушает способность связывать эмоции с интеллектом таким образом, чтобы создавались нормальные побуждающие и сдерживающие мотивы.

Слабое место такого представления об основной функции лобных долей состоит в том, что ввиду большой массы их нейронного материала от них естественно было бы ожидать способности к выполнению значительно более важной задачи: ведь в иных случаях природа чрезвычайно эффективно использует небольшие количества мозговой ткани для реализации сложных управляющих функций. Правда, есть данные о том, что лобные доли участвуют в сложных умственных процессах, например, когда необходимо «держать в уме» несколько мыслей одновременно или когда требуется абстрактная логика. Если бы можно было с несомненностью показать, что такого рода мыслительные процессы никогда не могут успешно осуществляться у человека, у которого лобные доли отсутствуют или функционально изолированы, то большинство из нас, вероятно, признало бы столь обширные размеры этой части коры вполне оправданными. Ибо, хотя мы еще не очень хорошо представляем себе, что происходит при сложном мышлении. количество обрабатываемой при этом информации кажется нам весьма внушительным, и мы, вероятно, согласились бы, что значительный объем лобных долей соразмерен с величиной выполняемой ими задачи. К сожалению, фактические данные не вполне ясны. Трудность состоит отчасти в том, что не так легко разработать достаточно адекватные тесты для оценки и умственных способностей. И у нормальных люден способности к решению сложных умственных задач настолько различны, что мы не можем просто использовать неоперированных субъектов в качестве контроля для сравнения с «фронтальными» больными. Другой очевидный подход — сравнение способностей одного и того же человека до и после операции на лобных долях — мог бы дать значимые результаты лишь в том случае, если бы можно было оперировать нормальных, здоровых людей, но этого, конечно, никогда не делают. Предоперационные тесты, когда их вообще можно провести, приходится проводить на душевнобольных, иногда с безнадежно расстроенной психикой. В результате этих практических трудностей нелегко прийти к определенным выводам о том, как именно влияет фронтальная лоботомия на способность решать сложные умственные задачи. Все, что мы можем сейчас сказать с достаточной уверенностью, — это то, что повреждение или функциональная изоляция лобных долей часто, по-видимому, снижает эту способность.

Специалисту по вычислительным машинам должна прийти в голову интересная аналогия. В некоторых очень сложных вычислительных машинах несколько подсистем бывают гибко связаны между собой при помощи некоего подобия «телефонного коммутатора», так что они могут автоматически комбинироваться различными способами в наилучшем соответствии с требованиями задач разного типа. В некоторые пери-оды времени различные подсистемы могут не иметь связи друг с другом, и тогда каждая из них решает отдельную задачу. В других случаях машина может автоматически реорганизоваться таким образом, что две или три подсистемы будут работать совместно, чтобы обеспечить больший объем вычислений, необходимый при решении той или иной задачи. Устройство этого типа может включать резервную подсистему, которая обычно не используется, а приводится в действие лишь тогда, когда перед машиной поставлена задача необычной сложности — например задача, при решении которой приходится иметь дело со многими понятиями одновременно, или задача, требующая высокой степени абстрагирования. Возможная аналогия очевидна. Не содержат ли лобные доли какую-то «резервную» подсистему, которую вычислительные цепи головного мозга могут вовлекать в работу. когда приходится иметь дело с задачей высокой логической сложности?

Такая аналогия, конечно, не прибавляет ничего существенного к указаниям, полученным при исследовании мозга, но специалисту по вычислительным машинам, быть может, будет несколько легче освоиться с представлением о лобных долях, если он будет в состоянии вообразить себе возможную схему их использования, сходную с тем, что ему знакомо. Такое представление о резервной подсистеме позволяет сделать интересное предсказание. В то время как многие взрослые в общем мало занимаются трудной умственной работой и поэтому вряд ли перегружают свои лобные доли, этого, вероятно, нельзя сказать о детях. В нашей жизни самая трудная умственная деятельность обычно бывает связана с обучением чему-нибудь новому, а больше всего мы учимся в детстве. Усваиваемые детьми представления, если их проанализировать, часто оказываются весьма сложными и требующими высокого уровня абстрагирования, хотя в последующей жизни благодаря длительному знакомству с ними они могут казаться простыми. Таким образом, если наша мысль о лобных долях верна, мы могли бы ожидать, что у ребенка повреждение этой части мозга приведет к более глубоким и заметным последствиям, чем у взрослого. В распоряжении исследователей сравнительно мало случаев повреждения головного мозга у детей, но эти ограниченные данные в известной степени подтверждают нашу гипотезу. Дети, имевшие несчастье перенести серьезную травму лобных долей, часто, по видимому, теряют способность к дальнейшему обучению и остаются умственно отсталыми на всю жизнь.

То, что мы узнали о функциях лобных долей, можно резюмировать следующим образом. Лобные доли не