Берлинская операция. Сборник воспоминаний - Василий Иванович Чуйков

На Эльбе наши войска уже три дня как соединились с американцами. Южнее, на дрезденском направлении, контратаковавшие нас немецкие части были окончательно остановлены, И только на юге оставалась последняя, еще не разбитая крупная немецко-фашистская группировка – группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Шернера и группа «Австрия», по-прежнему занимавшая часть Саксонии и большую часть Чехословакии и Австрии.

Как ни велико было напряжение боев за Берлин и как ни многообразны были задачи, стоявшие перед 1-м Украинским фронтом, однако, чем дальше, тем чаще приходилось вспоминать о существовании группы армий Шернера, находившейся на нашем левом крыле и южнее, за пределами его, перед нашими соседями – 2-м и 4-м Украинскими фронтами.

Поэтому не могу сказать, что звонок из Ставки, связанный с этой еще не решенной проблемой, застал меня врасплох.

Сталин спросил:

– Как вы думаете, кто будет брать Прагу?

Оценивая обстановку и зная, что войска 1-го Украинского фронта, по существу, нависли над Чехословакией и вскоре начнут освобождаться после выполнения задачи, связанной с Берлином, я понимал, что положение нашего фронта, видимо, будет выгодно использовать в связи со сложившейся обстановкой.

Несмотря на жестокие бои и значительные потери, наши армии еще имеют большую ударную силу и, следовательно, могут совершить быстрый маневр с севера на юг и нанести удар западнее Дрездена – на Прагу. Прикинув все это еще раз, я доложил Верховному Главнокомандующему, что, по-видимому, Прагу придется брать войскам 1-го Украинского фронта.

Бои за Берлин были еще не завершены, нам предстояло трое с половиной суток драться в городе, сделать все от нас зависящее, чтобы не выпустить на запад франкфуртско-губенскую группировку, но одновременно со всем этим необходимо было в короткий срок подготовить и представить в Ставку свои соображения об участии войск нашего фронта в будущей, Пражской, операции. Одно еще далеко не кончилось, а другое уже начиналось…

29 апреля – 2 мая

Последняя разграничительная линия между войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов была установлена Ставкой с двадцати четырех часов 28 апреля. До Мариендорфа она оставалась прежней, а затем шла через станцию Темпльхоф, Виктор-Луизе-плац к станции Савиньи и далее по железной дороге к станциям Шарлоттенбург, Весткройц и Рулебен.

В связи с этим нам пришлось 29 апреля выводить из центральных районов Берлина те части 3-й танковой армии Рыбалко и 28-й армии Лучинского, которые оказались за этой линией. Мы ставили перед ними задачу наступать в своей полосе из южной части Шенеберга в направлении станции Савиньи.

Перегруппировка некоторых частей Рыбалко и Лучинского, занимавших свою полосу наступления, сочеталась в этот день с продолжавшимися в Берлине ожесточенными боями. Наступая в северном и северо-западном направлениях, войска Рыбалко и Лучинского заняли с жестокими боями еще несколько кварталов города. В это же время 10-й гвардейский танковый корпус армии Лелюшенко и 350-я дивизия армии Пухова продолжали воевать на острове Ванзее, захватив его юго-западную часть.

6-й мехкорпус армии Лелюшенко после того, как он вместе с частями 1-го Белорусского фронта овладел Потсдамом, был направлен теперь в район Михендорф. Ему была поставлена задача наступать на Бранденбург с востока. Развивая наступление, этот корпус столкнулся с частями армии Венка, которые на разных участках все еще пытались прорваться к Берлину. Встреча была, как говорится, незапланированной, но успешной для нас: эти части армии Венка были разбиты и отброшены.

5-й мехкорпус армии Лелюшенко, по-прежнему занимавший рубеж Беелитц – Трейенбрицен, в течение дня успешно отбил несколько ожесточенных атак армии Венка, вновь упрямо пытавшейся прорваться к Берлину и на этом участке. Атаки ее были весьма настойчивыми, но положение нашего 5-го мехкорпуса стало к тому времени уже гораздо прочнее, чем было раньше. К его левому флангу подошли вплотную части армии Пухова. Кроме того, танкисты получили солидную артиллерийскую поддержку, да и имели уже в своем втором эшелоне кое-какие резервы. Так что теперь дело у них шло веселее, хотя Венк упорствовал и продолжал слепо выполнять приказ Гитлера.

Напористость Венка, стремившегося во что бы то ни стало пробиться к Берлину на выручку окруженной там группировки и самого Гитлера, реально ни к чему не привела и не принесла никаких лавров ни ему, ни его армии.

Я, как и всюду до этого, говорю о действиях войск в полосе наступления 1-го Украинского фронта. Но для того чтобы оценить ту меру замешательства и растерян ности, в которых находились к вечеру 29 апреля руководители гитлеровской армии и государства, следует напомнить, что к концу этого дня войска нашего соседа – 1-го Белорусского фронта – вели бои уже в самом центре города и подходили к Рейхстагу и к имперской канцелярии.

Венк так и не прорвался к Берлину. Франкфуртско-губенская группировка доживала считанные часы. У Гитлера к концу этого дня были вполне достаточные основания, чтобы окончательно потерять веру в будущее

Командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг в своих показаниях заявил о том, что вечером 29 апреля, после полуторачасового доклада Гитлеру о невозможности продолжать сопротивление в Берлине, Гитлер все-таки не принял окончательного решения, но дал принципиальное согласие оставить Берлин и попытаться вырваться из окружения в том случае, если за ближайшие сутки не удастся наладить доставку боеприпасов и продовольствия воздушным путем в центр Берлина.

Думается, однако, что эта оттяжка окончательного решения еще на сутки была не проявлением воли к борьбе, а, наоборот, свидетельствовала о растерянности и боязни до конца смотреть правде в глаза.

30 апреля войска обоих фронтов продолжали вести ожесточенные бои в Берлине, уничтожая окруженную вражескую группировку. Чем больше сужалась территория, занятая противником, тем сильнее уплотнялись его боевые порядки и увеличивалась плотность огня.

Гитлер в течение 30 апреля все еще колебался. В четырнадцать тридцать он предоставил генералу Вейдлингу свободу действий и разрешил осуществить попытку прорыва из Берлина. А в семнадцать часов восемнадцать минут Вейдлинг получил новое распоряжение Гитлера, которое отменяло предыдущее и вновь подтверждало задачу оборонять Берлин до последнего человека. Гитлер метался, но Берлинский гарнизон продолжал ожесточенно сопротивляться и упорно дрался за каждый квартал, за каждый дом.

В полосе наступления нашего фронта армия Рыбалко и армия Лучинского жали своим правым флангом на северо-запад, занимая все новые кварталы Берлина и одновременно пресекая участившиеся попытки отдельных групп противника просочиться и вырваться из Берлина, уйти навстречу Венку.

Части армий Лелюшенко и Пухова, продолжая в этот день бои на острове Ванзее, ворвались в город Ноль-Бабельсберг. В центре и в юго-восточной части острова сопротивление врага было уже сломлено, он стал сдаваться в плен, но на самом юго-востоке острова по-прежнему шли