Призрачная кровь 4 - Елена Шатилова

За обедом было напряжённо. Сергей уже уехал, его будущий родственник попросил участвовать в последних приготовлениях мероприятия.

— До сих пор не могу привыкнуть, что Серёженька скоро женится. Так быстро вырос наш мальчик, — вздыхала тётка.

Отец, был молчалив, всё витал в своих думах.

— Мальчику уже двадцать два годика, — прыснула я. — Вполне уже мужчина. А Александра достойнейшая девушка, лучшей партии для него не могла пожелать.

— Ещё бы, она княжна! — завистливо высказалась Ольга.

— После свадьбы станет графиней. Сомневаюсь, что ты пошла бы на такой шаг, — не преминула поддеть её.

— Пф… Не пошла бы. Сергей — голодранец и ниже по статусу.

— Не смей оскорблять брата! — Павел Алексеевич стукнул кулаком по столу.

— Папенька, не обращай внимание. Она таким образом саму себя оскорбляет. Кроме смазливой мордашки ничего будущему жениху не может предложить. Я не про деньги, — я высказалась с оговоркой.

— А у тебя и этого нет, моль проклятая! — брызжа слюной, процедила гадючка.

— Прекратите! — уже тётка прикрикнула.

Ольга ушла в комнату, ожидать парикмахершу, а я за чаем выслушала немного нравоучений от Елизаветы Алексеевны. Но они быстро перешли на разговор о предстоящем событии и напоминании, что мне, как молоденькой девушке можно, а что недопустимо на балу. Зря она мне это всё говорит, я уж точно не буду куролесить, а вот сестре стоило освежить память. На что тётя грустно вздохнула и посетовала на то, что Ольга ничего слушать не хочет, только огрызается. И вообще, она боится за репутацию семьи.

Честно сказать, я с нетерпением жду, когда сестрица что-нибудь выкинет. Если всё пройдёт гладко, то я даже разочаруюсь. Хочу, чтобы она себя прямо в грязь втоптала. Так и подмывало спросить, а не готовит ли Ольга представление? Хотя даже не понимала, что может произойти, там же просто танцы с застольем будут.

Надеюсь, Настина память не подведёт, и я не опозорюсь незнанием танцевальных па. Нет, не должна, ведь мы их и на хореографии периодически повторяем.

Приехавших парикмахерш проводили в комнаты, нам досталась пожилая с колючим внимательным взглядом, лучше бы её к Ольге послали. А то мне стало жаль женщину, которая к ней пошла, взглядом проводила её будто жертву. Как бы она поседевшей не вернулась.

Наша мастерица выслушала просьбы и решила поработать вначале с тётушкой, а меня отправили в комнату, чтобы над душой не стояла.

Это были самые длинные два часа в моей жизни, а всё потому, что я не знала, чем себя занять. Ещё раз рассмотрела серьги, подтвердив свой выбор. Обновила платье, чтобы ни одной складочки не осталось, хотя в машине всё равно замнётся. Даже посидела с каталогом.

Наконец-то за мной пришли. Когда я спустилась в гостиную, то, увидев Елизавету Алексеевну аж, споткнулась.

— Ох, тётушка, да вы красотка! — не смогла не выразить восхищение.

Казалось, женщина скинула лет двадцать. Я и раньше знала, что она не старуха, просто уставшая от жизни, от этого выглядела не на свои года. Я подлечила ей тело, а вот душа так и пребывала в унынии.

Ей покрасили волосы в светло-русый, который очень качественно скрыл седину. Сделали аккуратную причёску и нанесли естественный макияж. И платье, которое было на ней, прекрасно подчёркивало моложавую фигуру и горделивую осанку. Оно было сродни того, что хотела я: синее, строгое, с закрытым воротом-стойкой и красивого элегантного силуэта, даже кружева в цвет самого платья нисколько его не портили. Елизавета Алексеевна тоже ограничилась одними серьгами и массивным перстнем.

— Спасибо, деточка. От тебя очень приятно такое слышать.

Я не стала тащить парикмахершу к себе на этаж, остались у тёти в комнате. Сюда принесли моё платье, украшения, обговорили, что я хочу, и мастер приступила.

Несмотря на пожилой возраст, работала женщина шустро, прекрасно поняла и воплотила то, чего я хотела. Я надела платье, украшения, и парикмахерша добавила последние штрихи.

— Очень необычный образ, — женщина всё же высказала свои мысли. — Никогда ничего подобного не видела. И эта простая причёска хорошо подчёркивает детали.

— В простоте и заключается сложность, на фоне её видны все шероховатости. Идеально, — провела пальцами над ухом, якобы поправляя волосы, но поправлять было нечего.

Время было без двадцать четыре, а мастер от Ольги ещё не вышла. Елизавета Алексеевна направилась узнать, в чём причина. А я и так знала, крыса треплет нервы бедной парикмахерше. И теперь она будет в чёрном списке или цену станут ломить за моральный ущерб.

Через десять минут мастерица спустилась на первый этаж, взбешённая. Увидев меня, выдавила улыбку. За ней пришла тётушка, расплатится с парикмахершами и поторопилась их проводить.

Ровно в четыре спустилась Ольга, как всегда, в высокомерно-бешеном состоянии.

— Эта тварь мне чуть все волосы не выдрала, лучше бы я свою Дарью попросила сделать причёску. И вот за это мы отвалили такие деньги⁈ — шипела сестра, указывая пальцем на свою безмозглую голову.

К слову, причёска была идеальная. Но я не стала высказываться, крыса может мне нагадить в машине, вцепится в волосы, испортив мой образ. Ведь мне предстоит ехать с ней на заднем сидении.

Наконец-то мы отправились. Я немного нервничала, Ольга же вообще вела себя как мышка, сидела всю дорогу и мяла ладони. И меня осенила догадка, почему она так психованно себя ведёт. После смерти матери отец не поддерживал связь с высшим обществом, полностью уйдя в свои проблемы и работу. У сестры так и не состоялся дебют, этот бал для неё первый. Как и у меня.

Но мне было всё равно. А вот для Ольги выход в свет, возможно, единственный шанс предстать в такого рода обществе. На помолвке соберутся не только сливки нашего города, но и других, в том числе столицы. Партнёры, родственники, друзья, просто полезные люди. Хотя нет, будет ещё свадьба. Не представляю пока, как это происходит, высший свет всё-таки, но думаю нечто грандиозное и многолюдное. А сейчас надо пережить это мероприятие и длиться оно будет не пару часов.

К отелю мы приехали даже раньше назначенного. Нас встретил персонал, отвели в гардероб, а потом в женскую гостиную, где уже расположились гостьи разных слоёв и возрастов.

Ольга не вызвала никакого интереса, может,