Умершие в мире живых. Европейские исследования - Коллектив авторов

людей из медицинских профессий» и краткие курсы для гидов и дизайнеров о проектировании кладбищенских пространств или экологическом подходе к растениям, а также консультирует по различным вопросам (похоронное право, оформление надгробий и др.). Связанный с музеем исследовательский институт курирует научные проекты и предоставляет возможности для написания диссертаций, при нем имеются обширная библиотека и издательство, выпускающее собственный журнал, книги и каталоги.

Другой пример: при амстердамском музее Tot Zover («До скорого») существует похоронная академия – «платформа, осуществляющая обмен знаниями между наукой и практикой для частных лиц». В ее насыщенной событиями программе – лекции университетских профессоров, охватывающие самые разные области знания (от медицины до философии), музыкальные и литературные вечера, выставки, мастер-классы, художественные мастерские и т. п. Особенное внимание уделяется работе с подрастающим поколением: экскурсии и специальные лекции включают практические занятия, ориентированные на разные возраста и помогающие детям принимать первые утраты и справляться с горем. Есть, например, занятия, связанные с потерей домашнего животного, а на сайте размещены советы родителям для подобных случаев: «Проверьте, что дети осознают – животное мертво, а не спит. Расскажите детям, как это, когда оно больше не может двигаться. Спрашивайте ребенка о его чувствах, скажите, что он может задавать вопросы. Подумайте о том, что вы можете сделать, и будьте открыты для совершения обряда – написать ему или нарисовать картинку, завернуть [питомца] в кусок ткани или положить в коробку и похоронить, украсить его могилу, спеть для него. Пусть дети сами решат, что будет лучше» (Afscheid s. a.).

Все представленные практики, традиционные и инновационные, образовательные и социальные проекты похоронных музеев, объединенных в международную ассоциацию, отражают тенденции современной похоронной индустрии, ориентированной на проектирование открытой общественной среды и возвращение или обретение смертью новой роли в публичном пространстве (Мохов 2018а: 374). В таком контексте провозглашаемая музеями глобальная социальная миссия – сохранение и защита историко-культурного похоронного наследия – в итоге нацелена на формирование в обществе более глубокого понимания того, как смерть связана с жизнью. «Человек должен открыться смерти, если хочет открыться жизни. Культ жизни – это культ смерти. Цивилизация, которая отрицает смерть, в конечном итоге отрицает жизнь». Этими словами Октавио Паса открывается главная страница официального сайта Музея мумий. Им вторит цитата из Альбера Камю: «Не бывает света без тени. Тень необходима, чтобы узнать об этом» – на сайте музея Tot Zover. Сформулированная здесь миссия музея характеризует основные идеологические стратегии современных похоронных музеев: «Как мы поступаем со смертью, которая говорит нам, кто мы такие, откуда мы пришли и во что мы верим? Именно осознание смерти интенсифицирует жизнь, и накопление знаний о традициях, окружающих смерть, укрепляет понимание других. В таком понимании мертвые живы. И у многих людей есть вопросы, которые нужно задать, и мысли, которыми можно поделиться. Многие хотят поспорить об этом. Музей отлично подходит для такой цели. Это гораздо больше, чем здание музея. Это место встречи, где люди могут узнавать и размышлять о смерти, смертности и жизни» (Waarom s. a.).

Музеи, таким образом, предстают ритуальными и художественными пространствами, отражающими социальные и воображаемые представления о жизни, смерти и памяти, трансформирующимися вместе с культурами, которые их производят, воспроизводящими образы тех, кто их создает и посещает. Это места для встреч и символической коммуникации между живыми и мертвыми. Включенность музеев в кладбищенские ландшафты расширяет географические и хронологических границы музея как локуса и среды, усложняя их смысловое наполнение. Это роднит их с «гетеротопиями» М. Фуко (к которым он относит в том числе и кладбища), местами за пределами всех мест, которые, находясь в рамках культуры, сразу и представляются, и оспариваются, и переворачиваются (Фуко 2006: 196, 198).

Часть индустрии развлечений

«Весь персонал одет в одинаковые красные футболки, на которых с одной стороны написано “удивляйтесь”, а с другой – “развлекайтесь”» – это фраза из статьи об открытии Музея смерти в Москве зимой 2014 г. (Открытие музея смерти 2014). Фраза точно описывает эмоциональную палитру, доступную потенциальным посетителям, – это спектр между удивлением и развлечением. Музей, о котором шла речь, являлся частью или звеном музейного проекта, инициированного и организованного известным бизнесменом и политиком, бывшим губернатором Архангельска Александром Донским. Первым в этом ряду, летом 2011 г., был открыт музей эротического искусства «Точка G» на Новом Арбате, через год такой же появился в Санкт-Петербурге. Следующим детищем Донского стал почти сразу же скандально закрывшийся «Музей власти», в котором выставлялись портреты государственных лиц в весьма нелестных для них образах (в женском нижнем белье, с наколками и т. д.) (Мясникова 2013). И, наконец, в декабре 2013 г. появился Музей смерти в Санкт-Петербурге, расположенный на первой туристической линии, на Невском проспекте.

Музей, судя по фотографиям из Сети, занимал четыре небольшие комнаты в подвальном помещении. В первом зале посетителей встречали два скелета, облаченные в наряды жениха и невесты. С полки, освещенной красноватым светом, на них печально взирал ангел. Вдоль стен располагались витрины с разноцветными черепами из пластика, урнами для праха, муляжами посмертных масок и каких-то ритуальных предметов. Примерно такой же набор ожидал и в следующих погруженных в полумрак комнатках, которые соединялись коридором с развешанными по стенам картинами и фотографиями. В конце коридора стоял манекен в темной длинной одежде, олицетворяющий саму Смерть, а рядом – пустой гроб для желающих сделать особенное селфи. Эстетический эффект призвано было произвести на публику надгробие с фигурой лежащей обнаженной девушки. Последний зал, по замыслу организаторов, видимо, должен был отражать многообразие погребальных традиций в мире, но акцент получился в большей степени восточным. Здесь можно было увидеть скелеты в китайских костюмах и в наряде самурая, статуэтки будд, копии воинов знаменитой терракотовой армии. Не обошлось в музее без африканских масок и отмечаемых в отзывах гостей как самых экзотичных и любопытных экспонатов гробов курьезных форм из Ганы.

По такому же принципу был организован уже упоминавшийся и принадлежавший тому же владельцу музей на Новом Арбате в Москве. В заведение можно было попасть с общего входа с «Точкой G», миновав щедро украшенный презервативами гардероб и войдя в дверь рядом с большим кожаным черепом. Здесь также имелись четыре зала, в первом размещались надгробия, во втором – погребальные урны, а два последних были полностью отведены под необычные ганские гробы. Эта коллекция рекламировалась как самая большая в мире, сообщалось, что все экспонаты, включая гроб в виде матрешки с фигурой Ленина внутри, привезены с африканского континента.

Открытие и того и другого музеев освещалось на различных интернет-ресурсах. В публикациях, призывавших посетить новое необычное место, присутствовала общая риторика: упреждая гостей от возможного скепсиса в отношении музея с пугающим названием, вызывающим неизбежные