Мифы о русалках. От сирен и Мелюзины до нингё и Ариэль - Кристина Баккилега

КАЛИЯ, ЗМЕЙ

17

История Кришны, победившего Нага (великого змея) Калию, изложенная в священном санскритском тексте «Бхагавата-пурана», известна в индуистской традиции не только описанием могущества юного Кришны, но и тем, что Кришна не убивает Нага, а разрешает змею со всей семьей перебраться в глубь океана, подальше от реки Ямуны. Тем самым Кришна помогает людям, проживавшим по берегам реки Ямуны, которая была отравлена змеиным ядом, и в то же время признаёт право Нага на существование.

Описание змеиного царя и его свиты из водных змей совпадает с описаниями прочих опасных мифологических морских «чудовищ». Гомер поведал нам о шести длинных шеях Сциллы и об острых зубах, которые в несколько рядов росли в каждой ее пасти; после того как Одиссей благополучно миновал остров сирен, его ждало новое испытание — встреча со Сциллой и Харибдой, обитавшими на берегах Мессинского пролива, между Италией и Сицилией. Наги, подобно прочим мифическим водным существам, являются важным символом преображения и объектом поклонения.

Поклонение змеям — одна из древнейших и наиболее распространенных религиозных практик в мире. Отношение водных змеев к людям варьирует от доброжелательного до злокозненного, независимо от того, какое место, главное или второстепенное, занимает змей в божественной иерархии. Как и другие водные создания, они наделены присущей воде способностью даровать жизнь или приносить смерть. Подобно космическим силам, змеи символизируют созидание и порядок либо хаос и разрушение, однако иногда эти противоположности сливаются и разрушение становится катализатором нового сотворения.

Более того, во многих культурах прошлого и настоящего змеи — особенно живущие в воде — выступают в роли фаллического символа. В своей милостивой ипостаси змеи являются духами-хранителями, связанными с исцелением, познанием и искусствами или с плодовитостью; они даже становятся основателями отдельных династий и целых народов. В своей разрушительной ипостаси змеи предстают хищниками — например, насильниками — или распространяют болезни и беды.

Однажды Кришна без сопровождения своего старшего брата Баларамы отправился во Вриндаван[4]. Украшенный гирляндой из лесных цветов, он шествовал в окружении пастухов. Так он добрался до реки Ямуны, чьи пенистые волны плескались по берегам, и казалось, что река смеется. И вдруг он увидел в воде отвратительное зрелище — змей Калия плавал в жутком омуте, вода в котором была смешана с огненным ядом! На берегу стояли обгоревшие деревья, на которые попадал раскаленный яд, и брызги летящей по ветру воды обжигали птиц на лету.

Сражение Кришны и Калии. Рисунок неизвестного индийского автора, XVIII в.

Метрополитен-музей, Нью-Йорк

При виде этого зрелища, страшного, как пасть смерти, Мадхусудана[5] подумал: «Должно быть, это пристанище зловредного Калии, чье оружие — яд, мерзкого змея, которого я однажды победил. А теперь вся река Ямуна отравлена им до самого устья, так что ни скот, ни жаждущие люди не могут пить речную воду. Я должен укротить змеиного царя, чтобы жители Враджи могли спокойно и безбоязненно передвигаться по окрестностям. Я для того и снизошел на землю, чтобы умиротворить жестокосердных созданий, призванных сеять зло. Заберусь-ка я на то раскидистое дерево кадамба и прыгну прямо в омут к змею, который питается ветром!» Подумав так, Кришна подоткнул свое одеяние и прыгнул в омут к змеиному царю.

Прыжок Кришны так взволновал огромный омут, что вода захлестнула даже самые отдаленные деревья, которые загорелись от ядовитых брызг, разносимых ветром; и всё вокруг заполнилось обжигающим пламенем.

Оказавшись в змеином омуте, Кришна дерзко ударил рукой по воде. При этом звуке змеиный царь Калия тут же явился к нему — и глаза его были медно-красными от гнева. Его окружали другие ядовитые змеи, питающиеся ветром, чьи пасти источали огненный яд, и их сопровождали сотни змеиных жен в прекрасных ожерельях и великолепных браслетах, которые звенели при каждом движении их тел.

И вот змеи взяли Кришну в кольцо, обвивая его своими телами и кусая ядовитыми зубами. Когда пастухи увидели, что Кришна упал в омут и змеи опутали и сдавливают его своими телами, они бросились бежать во Враджу. Переполняемые горем, они громко кричали: «Кришна оступился и упал в омут Калии, и змеиный царь сожрет его заживо! Скорей бегите туда!»

Пораженные такой вестью пастухи и их жены поспешили к реке, а впереди всех мчалась Яшода[6]. «Где же, где же он?» — взволнованно кричала толпа женщин-пастушек, которые, сбивая ноги, бежали за Яшодой. Отважные пастухи Нанда и Рама также спешили к Ямуне, надеясь спасти Кришну. И вот они видят его, беспомощного и обвитого змеиными кольцами, во власти змеиного царя. Взглянув в лицо своего сына, пастух Нанда, удивительный провидец, замер без движения, и так же замерла госпожа Яшода. А другие пастухи, отчаявшиеся от горя, глядели, рыдая, и дрожащими голосами молили Кешаву[7] с любовью. <…>

Когда Кришна услыхал мольбы пастухов, на губах его расцвела улыбка и одним движением он раздвинул змеиные кольца, освобождая свое тело от пут. Руками Кришна нагнул среднюю голову змея, украшенную изогнутым капюшоном, мощным прыжком вскочил на голову змея и стал танцевать на ней. Под пляшущими ногами Кришны змеиный капюшон раздувался с каждым дыханием змея. Лишь только змеиная голова увеличивалась, Кришна снова и снова топтал ее. И вот задавленный Кришной змей содрогнулся и потерял сознание, и рвало его кровью под ударами посоха Кришны.

Когда змеиные жены узрели царя змей с согнутой шеей и склоненной головой над потоком крови, льющимся из его пасти, они подступили к Мадхусудане и горестно взмолились: «Верховный бог богов, славный своим всезнанием, не имеющий себе равных, несказанный божественный свет, включающий в себя верховное божество как часть малую. Имя твое иные божества восславить не в силах. Как же тогда мы, простые женщины, можем описать тебя словами? <…> Добродетель милосердна к несчастным созданиям и глупым женщинам, так прости же ты это жалкое создание, ты — кто славен своим всепрощением! Ты опора всего мироздания; а он всего лишь ничтожный змей. Под твоей пятой он скоро испустит дух! Может ли этот слабый, поверженный змей сравниться с тобой, о прибежище всего живого? И ненависть, и сострадание — всё во власти верховной сути, о Бессмертный! Прояви сочувствие к этому змею, быстро теряющему силы, о владыка мира. Наш супруг погибает! О владыка Вселенной, подари нам его жизнь, как милостыню!» <…>

Затем и сам Калия взмолился о пощаде: «Я не в силах восславить тебя и оказать тебе почести, верховный бог богов, но прояви ко мне жалость, о Бог, чья единая мысль есть сострадание! Я был рожден среди змеиной расы, которая славится жестокостью; ибо это истинная природа змей. Но в этом нет моей вины, Ачьюта[8], ибо ты сам испускаешь и поглощаешь целый мир; сословия, порядки и обычаи — всё назначено тобой, нашим творцом… Теперь я бессилен, утратив свой яд. Ты подчинил меня, Ачьюта; так сохрани мне жизнь! Приказывай — я повинуюсь!»

«Покинь воды реки Ямуны, змей, и возвращайся в океан вместе со всеми женами, детьми и свитой. А в море, о змей, когда Гаруда[9] — враг всех змей — узрит отпечаток моей ступни на твоей голове, он тебя не тронет». Молвив это, господин Хари[10] отпустил змеиного царя, а тот поклонился Кришне и возвратился в молочный океан [космический мировой океан].

Сражение Кришны и Калии. Статуэтка из позолоченной меди. XVII в.

Метрополитен-музей, Нью-Йорк

На глазах у всех Калия покинул свой омут, а вместе с ним ушла вся его свита с женами и детьми. Когда змей исчез, пастухи стали обнимать Кришну, словно он воскрес из мертвых, и любовно оросили его голову слезами. Другие счастливые пастухи, видя, что река стала