Непростая работа - горшки обжигать 5 - Айрат Саяпов

Правда, жаловаться охраняющие и не думали — видели ведь тот восторг и благодушие народа пред своим вождём и сами наполнялись благостью, из-за чего допускали малые вольности наподобие разговоров обеих сторон. Естественно, с ростом допущений выросла и бдительность, что вылилось в поимку парочки подозрительных персонажей и срыв теракта в самой гуще квиритов, а про многочисленных стрелков да магов-дальнобоев и говорить нечего — их в полном составе крутила доблестная полиция, усиленная силами аватаровых стражей. Так что работа спорилась, и упрёков сверху не ожидалось.

— Не гунди под руку, — беззлобно огрызнулся в ответ посредственный во всех смыслах зомби. Ходячий стоял не так чтобы и далеко от вопрошающего, всего лишь в паре десятков метров, и всеми силами вслушивался в разговор аватаров и Извечной. — И так не слышно ни черта, ещё и ты мешаешь.

Он, как и некоторые из ожидающих, невольно оказался «добровольцем» из народа, который по истечению уже многих мириад лет так и не стремился самостоятельно предстать пред очами Самого да смущать его речами простецкими. Уж лучше они с местечковыми начальниками порешают, чем будут тревожить Голову. Однако упускать удачно выпавший случай зомби был не намерен и даже заготовил просьбу одну по случаю.

— Так чего говорят? — не унимались любопытствующие с той стороны оцепления.

— Да ничего покамест, — раздражённо шикнул им скелет-ждун, что также высматривал да выслушивал из-за плеч второго круга оцепления события. — Обычный трёп. Обсуждают отпуск и накопившиеся дела.

— А дядь Костя? — тонкий детский голосок озвучил самый важный для нежити вопрос, аж малость притихли после него с той стороны.

— Спит вроде, — уже мягче, чем в прошлый раз, отозвался давешний говорун. — Умаялся, видимо, бедняга.

— Оно и понятно, — каркающим голосом прокомментировал дряхлый мумий в кресле-каталке. — Дома всяко лучшее, нежели в басурманских заграницах.

— Ага, — поддержали его остальные граждане. — Особливо после отпуска.

— Дома и стены помогают.

После чего многоголосая масса жителей Плана Смерти начала на разный лад обмусоливать тему труизма мёртвых земель и красоты местных пейзажей да особо выделяющихся достопримечательностей.

— Чу! — внезапно по толпе прошлась единая мысль, вытеснив праздное пустословие. — Чуете?

— Да, — с былым жаром перескочила нежить на новую тему. — Эй! С той стороны! Есть новости?

— Есть! — из-за стройных рядов охраны донесся радостный окрик. — Есть движение. И Вивея чегой-то встрепенулась.

— Вижу-вижу, — вторил ему женский потусторонний голос. — Захлопотала над Костей.

— Сейчас его зазабочат по самое не балуй, — знающим тоном пролепетал малец «метр с кепкой». Он вместе с родителями также угодил в цепкие лапы отбора добровольцев.

— Хе-хе, — потеребил его по макушке отец и усадил себе на плечи, дабы тот зорко следил за действом. — Устами младенца, однако.

— Тише, — чуть смутилась от стыда мать пацанёнка, но окружающие только захихикали на меткое замечание.

— Вещают о чём-то, — вытянул что есть мочи в ту сторону дуллахан свою голову на руках, дабы подслушать тему разговора. — Ого! Вот оно как, оказывается.

— НУ! — из последних сил сдерживались зеваки с той стороны оцепления, чтоб не прорвать его и не навалять товарищам по ту сторону. — Изведёшь ведь ожиданием!

— Баранки гну! — снова огрызнулся на них скелет. — Опять намечается заварушка супротив усех.

— Не удивил, — раздражённо отмахнулась от его слов толпа. — Каждый раз одно и то же. Ты лучше про мальца послушай и узнай, как там ивент.

— Та чагой с ним станется, касатиком? — шамкая, прокряхтел мумий-колясочник. — Побили, говорят, мальца-то, — приложившись к слуховой трубке неприличных размеров, что аж зависла за вторым кольцом оцепления, выиграв тем самым слухачу добрых два метра, прояснил он. — Но Константин, да благословен он будет в вечности, — по старинному обычаю, что введён был ещё до реформы религии, осенил старикан себя. — Вмешался и не дал сгубить парю окончательно.

— Ого! — воскликнули с той стороны. — А если поподробнее?

— Кондрашка, говорят, — вмешался в разговор дух, зависнув над вторым рядом охранения. — Во время битвы раз на раз с Демиургом вышел. Но не получилось у него одолеть супостата.

— Хмм… — забряцав орденами, почесал редеющую макушку вурдалак. — Думается мне, что даже в случае его успеха ничем благим не закончилось.

— Тоже мыслю так, — поддержал его служивый сотоварищ со стороны толпы. — Однозначно дело лихое довершили бы иные личности.

— Уж не те ли, кто наблюдали всё это время?! — с медленно ворочающимся языком и тягучим, но зело зычным говором огромная туша кадавра грозно нависла над третьим кольцом оцепления, но та не дрогнула и сурово зыркнула на него. — Те, кто выжидали удобного момента и зрелищ?!

Гнев кадавра был понятен, хоть тот немного запоздал, ибо остальные уже давно пришли к этой мысли и успели настроиться на нужный лад. Впрочем, иного от медлительных и, чего уж говорить, не блещущих острым умом туш никто и не ждал, однако попрекать его в тугодумстве не стали, ибо изъяном не считалось, а скорее особенностью расы. И пусть среди пациентов трупошовных не было россыпи учёных да стратегов (ну разве что кроме Маркиза, но он отдельный случай), зато они были душой компании и верными товарищами. Таких уже давно и с большой лаской общество немёртвых нарицало не иначе как «блаженный», а те и не обижались.

Как бы то ни было, но именно слова кадавра стали спусковым крючком, что разворошил затхлое болото нежити, отчего всё разрастающаяся со временем толпа большей своей массой с пылом приступила к обсуждению намечающейся (в их головах и мыслях) кампании.

Другая же часть погрузилась в пучины поиска глубинного смысла тех или иных действий молодого аватара и слов Кости. Да так ловко у них это получалось, что забурились они в непролазные дебри «закулисных тайн» и «теорий заговоров».

— Неужели малец по стопам Драконьего Предка решил пойти? — бегающим взглядом переглянулся аугментированный немертвый с товарищами по мозговому штурму.

Да вот беда, у всех них сей орган отсутствовал как класс: у ауга его заменял процессор на магической основе, а остальные и без него, хе-хе, жили припеваючи.

— Выходит, что так, — полый доспех гулко отозвался на предположение товарища, нервно полирнув шлем фетром, будто пот промокнул. — Коли супротив Демиурга попёр, то иного и думать не получается.

— Что ж деется-то, а, честной народ? — зябко поёжился с венком в виде шва от трепанации чумной зомби, но не в плане конкретного заболевания, а в смысле разносчика инфекций, отчего, собственно, озноб его и пробил.

— Неужто решил сменить направленность? — лукавая улыбка тронула лик невесть откуда взявшегося посреди скромного люда клыкастого аристократа. Этот прохиндей не был членом сего стихийного кружка по