Спецзадание "Любовь" - Агата Лав

приходится! Даже с кучей ассистентов дело занимает несколько часов. Когда я уже не чувствую спину, мне приносят чашечку кофе, а в проеме я замечаю помощницу. Женщина уверенным шагом проходит к креслу и придирчиво оглядывает мою прическу.

— Тамара, я еще не закончил, — бросает ей парикмахер.

Тамара.

Теперь-то я запомню ее имя.

— Мне уже нравится, — женщина успокаивает его и ласково проводит по плечу. — Ты исправил единственный дефект в ее внешности.

— Я оставлю уходовые средства. Нужно будет попитать волосы, иначе даже мои золотые руки окажутся тут бессильны.

У меня на языке вертится фраза, что у меня дома есть отличный бальзам от бабушки Агафьи. Но я лишь устало выдыхаю. От пререканий легче не становится, я все равно все сильнее чувствую себя куклой в чужих руках. Поэтому я не испытываю никаких эмоций, когда мастер заканчивает и дает взглянуть в зеркало.

Да, объективно я стала выглядеть лучше. Длинные густые волосы с блестящим отливом и модным оттенком — просто мечта. Но мне не по себе от оценивающих взглядов, которые смотрят на меня со всех сторон.

И так проходит весь день. Щелкают много фотографий, приносят наряды и аксессуары, чтобы сделать последние примерки и полностью укомплектовать мой гардероб.

— Вот сюда, — Тамара показывает на отметку, на которую я должна встать. — Нужно сделать несколько пробных проходок.

Рядом с помощницей крутится еще одна девушка — Ксения. Именно она принесла мне очки, когда я только вошла в дом.

— Проходок?

Я смотрю на белый крест из малярного скотча. Две полоски наклеили прямо на пол, словно произойдет трагедия, если я промахнусь на пару сантиметров.

— Именно, — Ксения кивает. — Я приготовила три пары обуви. Там разная величина каблука. Вы вообще носите высокие каблуки?

— Редко.

— Плохо, — обреченно выдыхает девушка. — В любом случае, мне нужно взглянуть на вашу походку.

— Это так важно?

— У госпожи Никольской легко узнаваемая походка, — Ксения бросает взгляд на Тамару, которая отошла к рабочему столу, и добавляет еле слышно. — Специфичная… Она двигается резко и часто проводит ладонью в воздухе. Вот так.

Ксения чертит рукой строгую линию от себя ко мне.

— Я покажу вам ролик. Но самое главное — она очень любит высоченные каблуки.

— Плохо, — выдыхаю я.

Ксения вспыхивает, пугаясь, что Тамара нас услышит. Она снова оглядывается через плечо, но через мгновение робко улыбается.

— Самую высокую пару можно убрать, — произносит Ксения. — Неприятности ни к чему. А вот с этими придется совладать.

И она протягивает мне две фирменные коробки. Я опускаюсь на пуфик и примеряю первую пару — босоножки с черными бархатными лентами на среднем каблуке. Хотя с моей любовью к кроссовкам даже он выглядит травмоопасно.

— Вот ролик, — Ксения наклоняется ко мне и запускает видео на планшете.

Минут пятнадцать я сосредоточенно смотрю в экран. Пытаюсь запомнить манеры другой девушки. Ксения оказалась права, Любовь Никольская двигается стремительно и даже, пожалуй, агрессивно. Как будто хочет сразу донести до окружающих мысль, что с ней лучше не шутить.

Я поднимаюсь с пуфика и перевожу взгляд на большое зеркало напротив. Нужно сосредоточиться и как-то скопировать. Хотя какая из меня актриса… Но я пробую. Делаю несколько шагов, потом возвращаюсь к ролику, потом снова прохожу перед зеркалом. Мне не хватает пластики, не в том смысле, что я хочу быть гибче и элегантнее, а в том, чтобы почувствовать свое тело как пластилин. Все-таки это отдельная профессия, люди заканчивают актерские вузы, чтобы решать подобные задачи.

— Лучше, — сухо комментирует Тамара через час, когда мне уже хочется сыпать проклятиями.

Ксения передает мне вторую коробку, в которой я нахожу зеленые туфли на шпильке. Борьба с ними занимает еще час. У меня не выходит повторить походку Никольской на сто процентов, но на конкурс двойников я уже гожусь. Особенно когда я переодеваюсь в ее одежду, а стилист не жалеет украшений.

Тамара подходит ко мне вплотную и поправляет локоны. Я замечаю, как ее взгляд теплеет, подсказывая, что ей нравится то, что она видит. Но она молчит и передает меня в руки следующему мастеру. Меня снова заставляют тренировать походку, разрешая отвлечься лишь на кофе с круассаном с персиковой начинкой, потом подводят к разным предметам мебели и показывают, как я должна садиться на стул или диван.

Как поправлять спавшую с плеча сумочку.

Как смотреть на наручные часы.

Каким тоном разговаривать.

Каким смехом смеяться.

Как пользоваться списком контактов в сотовом.

Этих “как” так много, что я почти плачу от счастья, когда дело доходит до вечера и меня отпускают отдыхать. Я поднимаюсь на второй этаж вместе с Ксенией, которая вызвалась показать мне мою спальню.

— Продуктивный день, — замечает она, чтобы сгладить повисшее молчание. — Я скажу, чтобы вам принесли ужин в комнату.

— Нам обязательно общаться на “вы”?

Ксения задумывается, а потом виновато закусывает нижнюю губу.

— Вы можете обращаться ко мне на “ты”, Любовь Никольская обычно так и общается с помощникам…

— Да, мне сегодня об этом сказали.

— Но мне нужно обращаться к вам на “вы”. Лучше не нарушать правила, чтобы потом не сбиться.

— Это да, — я киваю. — А если честно, у меня получается? Я смогу изобразить ее?

— Я думаю, да. Вы очень похожи. Как близняшки…

— Но голоса все-таки разные.

— Вокруг вас будут свои люди, а чужим можно просто фыркать.

Я коротко смеюсь, представляя себе эту картину.

— Вот эта дверь, — Ксения обхватывает позолоченную ручку. — Я пойду потороплю кухню, чтобы не тянули с ужином.

— Спасибо.

Я захожу в спальню, щелкаю выключателем и пораженно выдыхаю. Комната по размеру напоминает целую квартиру, тут и мебели наберется на хорошую трешку. Я отмечаю большую кровать с балдахином, рядом с которой стоят кушетка и два кресла, чуть подальше устроена еще одна мягкая зона с камином, а с другой стороны вовсе поставили ванну.

— Интересно, — произношу, обходя ванну посреди спальни.

К счастью, привычная ванная комната здесь тоже есть. Я заглядываю за другую дверь и нахожу ее там. На то, чтобы принять душ, сил не нахожу. Я умываюсь, снимаю макияж и наношу на лицо крем, который первый попадается под руку. Целая горсть небольших тюбиков