За дальним лесом - Алексей Гаврилов

Ознакомительный фрагментутомительных и привычных наставлений, Маруся положила трубку, спрятала телефон на прежнее место и, немного забывшись, о чём рассуждала только что сама с собой, присела на краешек пня.

– Пирожок что ли съесть? – задумчиво произнесла она, между тем ещё думая о чём-то совершенно другом, – Проголодалась немного. Нет, нельзя – это для бабушки. Разве что записку слямзить и подкрепиться? Вроде тоже ещё не время. Оставлю на НЗ. Ладно, по дороге встречу черничную поляну, там и подкреплюсь. Объемся ягод и лопну от удовольствия, – и она невольно улыбнулась своей такой забавной шутке-затее.

И только она сообразила, как бесцеремонно сидит на уникальном экспонате работы неизвестных пока, но выдающихся мастеров, как откуда-то сверху, из-под самого высока пробило двенадцать раз. Это солнце ударилось о полдень и возвестило об этом всю округу, проиграв в довершение сего мелодичный ритм какой-то старинной песни. А вот какой?  Маруся припомнить так и не смогла. Единственное что пришло ей на ум, так это: «Боже, царя храни». Но это вряд ли.

– Ох, и чего это я тут расселась? – встрепенулась Маруся. Идти же надо. Такая жара – пироги высохнут и зачерствеют. Уже, наверное, черствеют, – она быстро вскочила, взяла в руку корзинку и собралась уже было уходить, как вдруг… Она окинула пень прощальным взглядом, желая напоследок ещё разок полюбоваться необыкновенным рисунком на его плоской лакированной поверхности из удивительных цветов и замысловатых линий, как, вдруг, её осенила неожиданно пришедшая ей в голову догадка. (догадка пришла без стука и предупреждения, потому была по настоящему неожиданна и непредсказуема):

– А ведь это… Это же карта! – и Маруся ещё внимательнее стала всматриваться в яркий необычный рисунок, – Ну да, так оно и есть! Вот этот цветок с пестиком – моя деревня. Причудливые линии – это тропинки. Вот тропинка, по которой я пришла. А это… это поляна «помер 7»! Вот этот цветок. У него и лепестков ровно семь. А в центре «фламандский пень». Вот этот маленький расписной цветочек цвета красного дерева. Это точно он, его ни с чем не перепутаешь. Да тут целый шифр! Тайна. Всё так заколдовано. Вернее, закодировано. А где есть карта, шифр и тайна, там непременно должны быть и несметные сокровища! И если подобрать правильный код, то появится ключ, и тогда уже даже можно удачно всё это расколдовать. Надо только немного потрудиться и подумать. Главное подумать. И желательно – правильно. Эх, хорошо бы эту карту с собой унести. Или перерисовать, чтобы не бегать каждый раз думать сюда и посмотреть – далековато всё-таки.

 Немного поразмыслив, Маруся быстренько сообразила, что она может сейчас сделать в такой ситуации. Она достала со дна корзины обрывок газеты – записку для бабушки, а покопавшись рукой в кармашке сарафана, достала оттуда маленький огрызок химического карандаша:

– Годится для начала,– заключила она, осмотрев свои приготовления, и, послюнявив кончик карандаша, начала старательно и как можно аккуратнее срисовывать не очень-то пока понятный ей узор.

– Главное повнимательнее, – напутствовала и предостерегала она сама себя от возможных ошибок и неточностей, – Интересно – а невидимая

записка от этого не испортится? Ай, да ладно, на словах всё передам. Всё равно, наверняка, ничего нового там не написано, а как мы живём-поживаем, я и так расскажу, да ещё и краше, с комментариями.

Провозившись и покончив с рисунком, Маруся сложила газетный листок, убрала его снова на дно корзины, спрятала в карман карандаш и уж на этот раз двинулась в путь, рассуждая по дороге:

– Интересно, и зачем мама кажд

ый раз бабушке записки посылает? Что в них такого? Неужели нельзя просто по телефону поговорить, узнать, как дела? Интересно, а есть ли у бабушки телефон? Наверно есть, только она об этом никому не говорит. Чтоб не доставали. О чём чаще всего взрослые по телефону говорят

? Да ни о чём. Трепятся обо дном и том же часами как попугаи, переливают туда-сюда в трубку, будто процеживают, а толку никакого.  Я сама сколько раз слышала. Редко, когда по делу и то одну минуточку.  Не, бабушка у меня молодец, умеет время беречь. А вдруг у неё нет телефона?! Тогда как? Но ведь рация, рация наверняка есть. Эти «ти-ти, та-та – Привет! Как дела?» Это же так просто! – Маруся почему-то с ранних лет была уверенна, что почти в каждом доме, если хорошенько покопаться на сеновале или чердаке, а может в чулане, то можно непременно отыскать вполне приличную радиостанцию и ещё много чего интересного. А уж у бабушки, как она помнила, всегда что-то похожее стояло в комнате на этажерке, нет – на комоде, заботливо прикрытое белой кружевной салфеткой ручной работы.

– А уж морзянку бабушка точно знает,– заключила Маруся, – Я помню, как однажды она мне переводила то сообщение, которое ей отстукивал дятел на старой берёзе недалеко от её дома. Это ей лисичка привет передавала и в гости просилась. Так сказала бабушка. А бабушка дятлу то же что-то отстучала деревянной ложкой по перилам крыльца, и дятел улетел – понёс сообщение лисичке, пока не забыл. Не помню точно, что бабушка сообщила лисичке, но кажется такое коротенькое сообщеньице : «Кур нет тчк».

И ещё Маруся вспомнила, как ей рассказывали, что раньше целая такая сеть была социальная. Так и называлась – радиосеть. Весь мир был ею опутан. И в неё попадали радиолюбители. Для этого надо было самому собрать радиостанцию, зарегистрироваться, выучить морзянку и вуаля – готово. Садишься вечерком в тишине перед радиоприёмником, надеваешь наушники и телеграфным ключом отбиваешь в эфир: «Ти-ти, та-та… Я Зорька, Я Зорька, всем привет. Кто меня слышит? Привет!» А тебе кто-нибудь с другого конца планеты отвечает также тититаками: «Я Примус, Я Примус. Привет. Как дела?» И столько радости, восторга от этого было. Особенно если тебе отвечали откуда-нибудь очень издалека, например, с Антарктиды.

– Вот времечко-то интересное было. Интересно, а как сейчас? Кто-нибудь ещё сидит в этой радиопаутине? То есть – сети. Или все уже давно повылезли и разбежались кто куда? Ну да ладно, как хотят. А мы тут по старинке, по винтажному – записочками.

И тут Маруся вспомнила, что она сделала с запиской для бабушки и ей стало немного тревожно от этого:

–А может в записке и правда что-то важное написано?! А я с ней так небрежно обошлась… – всполошилась вдруг Маруся, – Надеюсь, невидимые чернила не пострадали и всё ещё можно будет прочитать. А может ценность записки в самой записке?! – осенила её неожиданная догадка, – слово по телефону конечно тоже приятно, но

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---