Жить - Кельта

— Погорячились они, — покачала головой старшая. — Раз так, понятно, что другие деревни вам не рады были. Оставайтесь пока.

— Давно он ноги застудил? Когда заболел? Когда побили? — начала уже свои расспросы Ясна.

Пока лекарка беседовала, Мала собрала посуду, поставила горшок с водой в печь греться и тихо вышла. Вернулась не скоро — пока к ручью с вёдрами и коромыслом сходила, пока всё перемыла… в доме Ясна уже во всю делом занималась. Она успела осмотреть проснувшегося Яра, пересчесть всех хворей, что в его нутро залезли и творят безобразия. Теперь девушка стояла, задумавшись, прикидывая как лучше за болезнь взяться.

— Через неделю всё пройдёт, — объявила девушка. — Мала, прогрей баню, но не топи сильно. Сначала Хворей выгоню, потом остальное поправлю. Пришли бы на пару дней раньше, так за несколько часов бы на ноги поставила.

Старшая кивнула и позвала с собой Верею. Волховица выдала девушке вёдра и отправила наносить воду от ручья. А сама тем временем с охапкой колотых поленьев ушла готовить баню. Скоро туда и Ясна пришла с медной плошкой, пучком полос берёзовой коры пополам с серо-зелёными метёлочками какой-то травы и острым ножом. Когда и баня прогрелась, и вода, туда загнали Яра с запасными портками, отрезом вытереться, мылкой в берестянке и пучком соломы и оставили одного вымыться покойно.

А потом Ясна оставила сестру с гостьей дома хозяйничать, а сама ушла Хворей изгонять. Она в душной бане, освещённой только тусклым светляком, отделила тонкий пучок коры с травой и подожгла его. Средство горело плохо, чадило и плевалось, но волховица лишь удовлетворённо кивнула и стала с дымом обходит кругом поставленного посередине полуголого Яра. Парень отворачивался, прятал глаза, не зная что делать, но Ясна, вплетающая тонкие потоки силы в серые струи, будто и не видела ничего. Три круга спустя, девушка ножом отсекла дым и бросила почти догоревший пук в медную плошку, туда же добавила половину оставшегося пучка и разожгла посильней. От гари уже щипало нос и слезились глаза, Яр закашлялся. Ясна же велела медленно, задерживая ногу над крошечным пламенем, переступать через плошку, и после каждого шага дым перерезала ножом. Со стороны было не видно, но каждый раз вместе с дымом тело окутывали сети силы, они медленно ползли вверх и окружали попрятавшихся хворей, сжимали их, душили. Когда все бесики оказались в ловушке, девушка плеснула ковш воды, заливая огонь. Оставшийся пучок и огарки Ясна собрала вместе и размешала в горячей воде, которой велела ещё на раз ополоснуть тело, после ушла на улицу.

Пока хлопотали, день поворотил к вечеру. Лекарка сама умылась у рукомойника и поднялась в горницу, а Мала хлопотала у печи. Верея, тревожившаяся за жениха, побежала Яру помогать и вскоре привела его обратно. Кмет вернулся бледней чем был, с пересохшими губами и совсем обессилев. Невеста усадила его на широкую лавку и с мольбой посмотрела на Малу.

— Ясна сказала за неделю вылечит, значит вылечит, — пожала плечами волховица.

Через несколько долей воротилась и Ясна с баночками старательно собранных снадобий, улыбнулась, вытащила на стол средненький горшок и осиновый ковшик с ладошку. Она деловито побросала внутрь щепоть одного, две щепоти другого, дюжину сушеных ягод и пяток листиков, зачерпнула горячей воды припасённой в загнётке и наполнила горшок, накрыла сверху куском холстины, крышкой придавила, и на ступеньку у шестка переставила.

— К вечеру, как настоится и остынет, пей по одному ковшику каждые два-три часа, — обратилась она к Яру и улыбнулась. — И спи побольше, а на улицу пойдёшь — оденься тепло, чтобы ни ноги, ни руки не замёрзли. Да и к утру уже половину своих мук забудешь!

Мала смотрела на сестру и ей было немного горько. Улыбка Яснушки сейчас нисколь не походила на ту светлую, чуть детскую улыбку, которой они с матерью любовались. Сейчас улыбка Ясны была до боли похожа на улыбку Деи.

— Устала, сестрёнка? — спросила старшая. — Сейчас поужинай пораньше и отдохни, или сходи прогуляться по лесу, поможет.

— Хорошо, тогда пойду свитку тёплую возьму, а к сумеркам постараюсь вернуться, — серьёзно кивнула младшая и под удивлённые взгляды гостей засобиралась.

— Но как одной-то под вечер? — подала голос Верея. — А если волки встретятся, ночью, кажись, их вой слышался.

— Ночью это ветер гулял, — засмеялась Мала и повернулась к печи, взялась за ухват горшки со стряпнёй проверить. — Да и волков рядом со двором ей можно не бояться, справится, хоть и слабая она.

Глава 5

Даже угли остывают.

За неделю снегопад начинался дважды, и все тропинки спрятались под белым одеялом, а ещё державшиеся за ветки листья, устоявшие перед натиском ветра, опали. И только ёлки улыбались зелёными иголками, кокетливо укрытыми мокрым снегом. Но стоило тучам разойтись, как становилось невероятно светло вокруг и радостно внутри. Солнечные лучи играли на снегу, сверкая, превращая мир в сон.

В доме больше не было так тихо и спокойно, как летом и осенью. Верея с Яром обжились и больше не чувствовали себя незваными гостями. Ясна, как и обещала, за это время исцелила больного, оставив о хворе лишь тяжёлую память, да наказ поберечься и ноги держать в сухости. Мала же только пожала плечами, мол, куда вас, сирот, в зиму прогонять, пристрой пустует, живите до весны, а там и порешим.

Сейчас же Мала стояла перед домом, завороженно рассматривая нетронутый белый ковёр и вдыхая слабый ветер ещё пахнущий осенью. Невольно подумалось, что может стоило начать всё заново, откинув прошлое, но… волховица взяла приставленную к стене метлу и начала дочиста выметать деревянные плашки, которыми выложили дорожки через двор, и настилы под навесами от крыльца к дровнику, сараям и дальше. Черен в руке всё больше напоминал древко копья, а шаги девушки постепенно начали повторять боевой танец, с синяками вбитый на тренировках с младшей дружиной. Порой метла порывалась забыть про снег и ударить, уколоть, но продолжала ширх, ширх, ширх обнажать голое дерево. А девушка тем временем так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как перед открытыми воротами встали новые гости.

Мужчина и женщина, пришедшие налегке, остановились не войдя во двор и с удивлением смотрели на Малу и взметающиеся вокруг полосы снега. И пока женщина неодобрительно качала головой, ругая неумелость хозяйки, мужчина невольно подобрался и стал пристально следить за волховицей.