Ребята, нас обманули! (Жизнь в рассказах) - Светлана Юрьевна Бойм

они имели особый смысл, и мы соблюдали их законы лучше, чем правила взрослой жизни. Во время праздника в Доме культуры я не чувствовала себя зрителем на спектакле, я была маленькой Красной Шапочкой – во плоти и крови. Что с того, что я не была кудрявой блондинкой с пустыми голубыми глазами, как та самая хорошая-прехорошая девочка на картинке в моей книжке «Сказки братьев Гримм». «Почему твои глаза такие большие и черные, маленькая Красная Шапочка? – обычно дразнили меня дети в садике. – Почему они такие темные и грязные? Тебе надо вымыть их хорошим мылом». Я не плакала, чтобы доставить им удовольствие и промыть глаза слезами. Я была черноглазой Красной Шапочкой, которая выглядит по-другому, персонажем вне сюжета, но полным сил.

Рассказчик в русских сказках всегда оправдывался: «Я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало». Короче, одну-две вещи он мог и не переварить. А если рассказчик – женщина определенного возраста, с едва видимыми усиками, весь ее рот мог быть испачкан непереваренными остатками сказочного пира.

Мамины истории перетекают в воспоминания моего детства, но что-то остается недосказанным и непереваренным. Лесная дорога, которую выбрала Красная Шапочка, до сих пор овладевает моими мечтами. Она огибает озеро с мутной водой и ведет в узкий коридор коммунальной квартиры, затем вниз темным проходом к неизвестной станции. Она переходит плавно из сказки в сказку, не прерываясь нигде. И мелькает обрывок красной ткани по краю кадра, и есть узкий лаз.

Я надеюсь споткнуться, чтобы найти ключ на сцену, где и испугают, и удивят, и наградят шоколадом «Птичье молоко». Как у Ивана-дурака, у меня есть задание: пойти на страшный перекресток, покинутый драконами и ангелами, и найти дорогу «туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что». И я уже в пути. И я обещаю, что не буду пользоваться указателями или спасать златокудрую принцессу. Я обязательно загляну куда-нибудь еще.

Итак, почему маленькая Красная Шапочка так много значила в нашем детстве? История «девочка встречает волка» так же стара, как сюжет «девочка встречает мальчика». В средневековых сказках французских и итальянских крестьян маленькая девочка встречает в лесу оборотня и выдает ему все свои секреты. Он быстро съедает бабушку, одевается в ее одежду, просит девочку прилечь вместе с ним и приканчивает ее на десерт. Ученые много говорят о каннибализме, кровавых ритуалах, солнечных и лунных циклах и менструации. Одно ясно: история эта жестокая. Она не спасает от жестокости и не требует возмездия. Жестокость не спрятана за кулисами, она здесь, на первом плане. Еще не был создан современный культ детства, и маленьких крестьянских детей растили на страшных сказках без всякой пощады. В XVII веке французский писатель и придворный Шарль Перро создал для двора Людовика XIV более литературную версию этой истории: девочка получает модную красную шапочку, и волк становится галантным. Он оказывается менее брутальным, но не менее опасным, Дон Жуаном, соблазнителем. Возраст героини ограничивается рамками «раннего пубертата»; французская Красная Шапочка – это формирующаяся Лолита.

В известных сборниках сказок немецких авторов братьев Гримм есть много версий этой истории, всегда с белокурой целомудренной героиней.

В более поздних версиях маленькая девочка и ее бабушка перехитрили волка, потому что они уже прочитали сказку, они заманили зверя в дом при помощи запаха домашней колбасы и бесстрашно его поймали.

Братья Гримм были любимы русскими и советскими детьми, но после революции появилась и очень сильная местная литературная традиция. Детская литера тура в Советском Союзе стала спасительной нишей для многих писателей-экспериментаторов и тех художников, которые не могли публиковать свои работы. Итак, не зная этого, мы выросли на «эзоповых» историях инакомыслящих, но также на литературе, написанной с большим чувством юмора и игры. Корней Чуковский, поэт и друг многих великих поэтов от Хлебникова до Мандельштама, был автором сказки в стихах о докторе Айболите, добром докторе, который получил послание от обезьянки Чичи с просьбой отправиться на берег реки Лимпопо в Африку лечить ее больных сестер и братьев. В 1966 году появился хорошо известный фильм «Айболит-66», где были использованы поднимающиеся экраны, мимы, живые актеры и мультипликация, он был на переднем крае кинематографического эксперимента. Доктор Айболит не был суперменом, он просто очень любил животных, верил в доброту первого встречного и в медицинскую науку.

В хрущевскую эпоху десталинизации и оттепели история страха и соблазна обрела новый сюжетный поворот в экспериментальном мультфильме «Петя и Красная Шапочка» (1958). Советский смелый и озорной пионер Петя опаздывает в кино, мультфильм «Красная Шапочка» уже начался. Петя решает пробраться в кинотеатр через дырку в заборе и внезапно оказывается в самом фильме.

Петя читал сказку, он хочет предупредить иностранку, златокудрую Красную Шапочку, чтобы она была осторожной. Настоящий его противник не волк, а мультипликационный рассказчик.

В самом начале Петя встречает две ожившие звуковые колонки, комментаторов, которые «ведут» историю. «Кто они такие?» – спрашивает Петя у местного говорящего зайчика. «Они – комментаторы (дикторы по-русски, что звучит почти как “диктаторы”), они говорят то, что и так всем известно». Эти дикторы-диктаторы пытаются выгнать Петю из мультика, ведь он не проходил проверку. Он появился «без цензуры»! Петя так серьезно обижает одного из дикторов, что тот демонстративно сам себя выключает. Итак, в то время как маленькая Красная Шапочка остается дамой в беде, она находит нового помощника. Советский пионер 1960-х годов не хочет быть супергероем, он хочет быть автором новой истории.

Разумеется, в фильме нет жестокости. Он добрый и смешной. Когда советские эмигранты перед перестройкой приезжали в США, они были шокированы жестокостью американской массовой культуры. Дети из американских предместий часто видели больше жестокости на экранах, чем в реальной жизни, и они стали к ней нечувствительны. И напротив, советские дети были свидетелями физического насилия, алкоголизма, запугивания, но все это редко появлялось в кино или на телевидении. Насилие в советских массмедиа чаще оставалось за кадром, о нем редко говорили и вспоминали.

Волк в мультфильме «Петя и Красная Шапочка» существует не для того, чтобы пугать, а для того, чтобы над ним смеяться. Он просто серый волк, живущий по соседству. Образ врага в 1960-е дискредитируют и высмеивают. Вся культура страха сталинской эпохи поставлена под вопрос. Новая славная эпоха 1960-х направлена вперед, прошлое по большей части за кадром. И все равно маленькие дети одержимы таинственными сказками.

Давайте вернемся в Ленинград, в Дом культуры, в мое бодрое советское детство 1960-х. Был такой лозунг: «За детство счастливое наше спасибо, родная страна!» Мы почти не читали старые сказки: