Сказки печали и радости - Дарина Александровна Стрельченко

– Злоумышленница проникла в спальню к певцу и связала его!

Голос журналистки звенел от предвкушения, и Василиса покосилась на экран. Она рассмотрела значок известного канала, чьей основной тематикой давно стали скандалы со звездами. Что ж, это объясняло эмоциональность выпуска.

– Неизвестно, что было на уме у сумасшедшей, но до нас дошли слухи о попытке сексуализированного насилия. Менеджер Финистова эту информацию не подтвердил.

Эту новость стоило переварить. Пара шагов, и Василиса оказалась у окна. Из приоткрытой форточки по-прежнему сладко тянуло цветущей сиренью. Василиса не глядя щелкнула по кнопке электрического чайника, стоявшего на краю подоконника, и механически бросила в кружку пакетик с заваркой. По кабинету поплыл шум закипающей воды. Этот звук всегда успокаивал ее не хуже кваканья болотных лягушек, которых она включала перед сном.

– Планы злоумышленницы нарушила невеста Финистова, которая без предупреждения вернулась в дом. Безумная фанатка при столкновении с невестой попыталась скрыться с места преступления. Ей это почти удалось, ведь именно в момент ее побега возник стихийный пожар из-за короткого замыкания. К счастью, охрана сработала оперативно и поймала злоумышленницу, а огонь удалось быстро потушить.

Совпадение? Пожар и правда возник случайно, или Мария обеспечила себе пути отступления? Пациенты их клиники иногда проявляли удивительную смекалку в самых неожиданных вопросах.

Видео, запущенное на ноуте, подходило к концу:

– К сожалению, это все, что известно к данному часу, – проговорила журналистка. Ядовитым неодобрением, сквозившим в ее голосе, можно было опрыскивать кусты от паразитов. – Встретиться с нарушительницей спокойствия Финистова мы не смогли: она бесследно исчезла прямо из полицейского участка.

Что ж, отец Марии среагировал оперативно: час-два промедления – и фото его дочери просочились бы в сеть. Чайник утробно щелкнул и затих. Василиса плеснула кипяток в кружку, бездумно повозила пакетиком по дну и, вернувшись за стол, снова засела за полицейский протокол. Она легко нашла свидетельские показания домработницы:

«Девка с виду безобидная, не похожа на всех этих наглых баб. Конечно, я отправила ее восвояси, когда она попросилась в дом. Как иначе-то? Я погнала ее, но мерзавка ключ от черного входа у меня из кармана вытянула!»

Василиса полистала свидетельские показания, но больше ничего интересного не нашла.

«Записано с моих слов… Дата… Подпись…»

Пустой чай горчил, но сахар закончился, а идти к коллегам не хотелось. Дело Марии Купцовой, несмотря на его очевидную простоту, затягивало все сильнее. Впервые за несколько лет Василису действительно заинтересовала история пациента. Скажи ей об этом кто-нибудь сегодня утром, она бы рассмеялась. Многолетний медицинский опыт превратит в сухарь даже самый мягкий кусок хлеба, а потому Василиса уже давно ничего не ощущала по отношению к больным и их родственникам: ни сочувствия, ни любопытства. Впрочем, возможно, причина была вовсе не в работе, а в ней самой. В личной жизни Василиса тоже все больше превращалась в ледышку. Даже любовь к Ване не смогла ее толком пробудить, так, лишь ненадолго встряхнула. Все казалось каким-то ненастоящим, не стоящим внимания…

Василиса пролистала полицейский протокол до конца и вернулась к медицинской карточке пациентки. Ее волновало кое-что, напрямую не связанное с преступлением, а именно – список вещей, с которыми Мария Купцова поступила в клинику.

Их оказалось совсем немного: джинсы, худи, кроссовки и куртка, в кармане которой нашли потрепанное птичье перо и носовой платок с ручной вышивкой. Ни телефона, ни ключей от дома, ни косметички. Описание вышитой картинки (распахнутый человеческий глаз) занесли в базу, но Василиса сделала пометку взглянуть на вещи лично: мало ли, вдруг что-то упустили из виду. Ну а пока определенно пришло время еще раз поговорить с Купцовой.

* * *

Она нашла ее прогуливающейся по саду. Мягкие больничные тапочки на ногах Марии с легким шуршанием скользили по асфальтированной дорожке. Вьющиеся волосы трепал ветерок. Он же заставил Марию ухватиться за высокое горло зеленой (как и вся больничная одежда) водолазки и стянуть его под подбородком. Солнышко припекало по-летнему, но после дождя воздух еще не прогрелся. Серебристые капли поблескивали на зеленых листьях деревьев, между которыми вилась садовая дорожка. Чуть позади прогуливающейся подопечной брел Сергей. Заметив Василису, он приободрился и сухо бросил:

– Спровадили бывшего?

В отблесках солнца прищуренные глаза старшего медбрата сверкнули по-звериному хищно, а улыбка больше напомнила оскал. Василиса одернула себя: сама-то она сильно добрая после ночной смены? А у Сергея она вторая подряд.

– Откуда знаете, что бывшего?

– Мудрая женщина с такими не церемонится.

– С какими?

– С избалованными папенькими сыночками. Я таких в свое время навидался. Одного еле с себя сбросил…

Василиса торопливо отвела глаза. На миг вместо Сергея она увидела серого волка с царевичем на спине. Картинка оказалась такой яркой, живой, что все вокруг поплыло цветными пятнами. Пришлось снова снять очки, а затем с усилием вернуть их на место и чуть надавить на оправу. Мир встал на место, как собранный пазл, а вновь напомнившая о себе мигрень прошла.

Что ж, учитывая прошлое место работы Сергея, неудивительно, что он успел нанянчиться с чужими богатыми отпрысками.

– Я хочу поговорить с Марией. – Василиса вернула разговор в деловое русло. – Лучше здесь, в саду, в неформальной обстановке.

Были в клинике пациенты, которым запрещали прогулки, но Купцова к такой категории не относилась. Все могло измениться вечером, после заключения Василисы, но пока…

– Я буду рядом. – Сергей кивнул на ближайшую лавочку. – Располагайтесь.

С этими словами он отошел в сторону, но остался в зоне видимости. Мария же, все это время безмолвно наблюдавшаяся за их разговором, неуверенно улыбнулась:

– Ты вернулась.

– Мы еще не договорили.

Рукой Василиса предложила пациентке присесть и сама опустилась рядом. Купцова не казалась опасной, но близость Сергея успокаивала. В самом начале их знакомства этот одинокий волк пытался к ней подкатить, но понятливо соскочил, стоило ей намекнуть на жениха.

– Расскажи, пожалуйста, что случилось, когда ты проснулась? – с почти искренним интересом спросила Василиса. Блокнот в этот раз она не взяла, а потому готова была запомнить каждую мелочь, чтобы затем занести ее в историю болезни. – Ты сразу поняла, что твой отец – отражение?

Между Марией и ее отцом считывался застарелый конфликт. Возможно, всему виной его женитьба на другой женщине? Василиса погуглила. Их клиент, «тот самый Купцов», в отличие от своего сказочного прототипа, горевал недолго и быстро нашел утешение в объятиях известной фотомодели. Не это ли стало первым камешком в лавине, накрывшей Марию?

– Да. Не только он, но и большинство людей здесь, – ответила Мария. Ее взгляд