Эльф Мороз исполняет желания 2 - Ксения Винтер

хорошо. Я согласен. — Кирилл аккуратно свернул пергамент и убрал его в карман шубы. — Неделю, начиная с завтрашнего дня, я, точно верный раб, буду исполнять твои желания.

— Отлично, — кивнула я, предвкушая отличное развлечение.

Фея чистоты

За окном громыхали салюты, однако меня они не интересовали. Придя к своеобразному соглашению с Кириллом, я вернулась за стол, взяла в руки вилку и сосредоточила своё внимание на оливье.

— У меня ещё запечённая курица есть с картофелем, будешь? — вежливо спросила я своего гостя.

— Сама готовила? — в глазах напротив светился искренний интерес.

— Сама, — кивнула я. — Не скажу, что готовка — моя сильная сторона, но кое-что я всё-таки умею.

— С удовольствием попробую твой кулинарный шедевр.

Я пожала плечами, сходила на кухню и вернулась с большой плоской тарелкой, на которой лежала куриная тушка, покрытая аппетитной золотистой корочкой, в окружении тонких ломтиков картофеля.

— Тебе что отрезать? Ножку? Крылышко? Грудку? — я продолжила играть роль гостеприимной хозяйки в надежде немного усыпить внимание Кирилла, чтобы потом нанести неожиданный удар.

— Ножку, пожалуйста, — эльф с готовностью подыграл мне, превратившись в прямо-таки идеального гостя.

Я взмахом руки призвала с кухни чистые тарелки, разложила на них отрезанные кусочки: Кириллу — ножку, себе — крылышко, — с несколькими картофельными ломтиками, а остальную курицу поставила на подоконник.

Пока я суетилась, Кирилл вновь наполнил свой бокал и долил шампанское в мой.

— Расскажешь мне о своих планах на праздники? — поинтересовался он с вежливым интересом.

— Тебе не жарко в шубе? — в свою очередь спросила я.

Эльф пожал плечами и изящным взмахом руки сменил шубу на бледно-голубую рубашку и чёрные брюки.

— Так, правило номер один для тебя на эти праздники: никакой магии без моего разрешения, — строго проговорила я.

Лицо Кирилла вытянулось в изумлении.

— Почему?

— Потому что я так сказала. Если что-то не устраивает — тебя здесь никто не держит.

В изумрудных глазах вспыхнул опасный блеск.

— И в чём я буду ходить всю эту неделю? — уточнил он обманчиво равнодушно.

— О, не переживай, у меня найдётся для тебя сменная одежда, — не скрывая насмешки, заверила я его.

— Как скажешь.

Дальнейший ужин проходил в тишине. Кирилл бросал на меня задумчивые взгляды и неспешно потягивал шампанское, я же была занята продумыванием плана на неделю, легко игнорируя чужое повышенное внимание.

Настенные часы тем временем показали час ночи, и шум за окном хоть и не стих полностью, стал достаточно терпимым, чтобы можно было попытаться заснуть.

— Спасибо за компанию, — улыбнувшись эльфу, проговорила я, поднимаясь из-за стола. — Эта комната полностью в твоём распоряжении: можешь посмотреть телевизор или развлечь себя чем-то ещё, а лично я пошла спать. — Я не смогла сдержать ехидной улыбки. — Вещи для сна, одеяло и подушку я тебе сейчас принесу. И, да, — я наградила Кирилла насмешливым взглядом: — Сегодня ты объявляешься феей чистоты — мытьё посуды на тебе. И чтобы без магии!

Кирилл повернул голову и посмотрел на узкий нераскладывающийся диван длинною всего полтора метра, в то время как в самом эльфе были все метр восемьдесят. В изумрудных глазах вспыхнуло понимание.

— Я так понимаю, на эту неделю я превращаюсь в бесправного раба, — недовольно скривившись, проговорил он.

— Ты сам выбрал свою судьбу, — откровенно издевалась я. — Что может быть лучшим доказательством серьёзности намерений, чем разделённая бытовуха? Так что не строй из себя униженного и оскорблённого. Да, теперь ты фея чистоты: уборка и мытьё посуды на тебе. Готовка и стирка за мной. Как по мне — всё честно. И, повторюсь: силой тебя здесь никто не держит. Не устраивают мои требования — скатертью дорога.

Кирилл наградил меня странным взглядом, в котором нежность переплеталась с раздражением.

— Я понял тебя, — кивнул он. — Что ж, фея чистоты так фея чистоты. Такой образ я на себя ещё не примерял.

Противоположность безразличию

Пока Кирилл журчал водой на кухне, неожиданно покорно выполняя повинность по мытью посуды, я сходила в спальню, вытащила из шкафа запасное одеяло и подушку, надела на них пододеяльник и наволочку и принесла в гостиную, не забыв прихватить с собой небольшой свёрток в подарочной упаковке.

— Что это? — заинтригованно спросил эльф, когда вернулся в комнату и обнаружил на диване помимо постельных принадлежностей ещё и нечто, завёрнутое в пёструю праздничную бумагу.

— Твой новогодний подарок и по совместительству домашняя одежда на эту неделю, — сообщила я самодовольно, с помощью чар левитации перемещая стол к противоположной стене, чтобы Кирилл ночью случайно об него не ударился.

Я, бесспорно, всё ещё злилась на эльфа за его прошлогоднюю выходку, однако калечить его точно не собиралась.

Кирилл наградил меня каким-то странным взглядом, после чего аккуратно развязал бант и разорвал упаковку, под которой скрывался прозрачный пакет с яркой фиолетовой тканью.

Это была футболка. Причём женская футболка, хоть и достаточно большого размера, чтобы точно налезть на широкоплечего эльфа. Однако её главной особенностью была белая надпись на груди, гласившая: Стерва умеющая казаться ангелом. Причём слова располагались в столбик и их первые буквы, специально окрашенные жёлтым цветов, складывались в слово «сука».

— Какая ты всё-таки злопамятная, — фыркнул Кирилл, придирчиво разглядывая подарок. — Однако судя по размеру, эта футболка куплена специально для меня.

— Именно так, — подтвердила я.

— Я правильно понимаю? Я тебе настолько безразличен, что ты, выбирая новогодние подарки, не смогла обойти меня своим вниманием, — в изумрудных глазах плескалось веселье.

— Я никогда не говорила, что ты мне безразличен, — возразила я. — Ненависть — полная противоположность безразличию.

— Как и любовь.

В эти игры можно было играть до бесконечности — за год непрекращающихся словесных дуэлей мы в совершенстве прокачали навык завуалированных оскорблений и подколок, так что не было смысла начинать очередной раунд, тем более перед сном.

— Спокойной ночи, — холодно бросила я и ушла в спальню, проигнорировав ответное пожелание Кирилла.

К сожалению, даже переодевшись в свою любимую бело-розовую пижаму, состоявшую из коротких шортов и майки на тонких бретельках с изображением плюшевого мишки на груди, и завернувшись в мягкое пуховое одеяло, я не смогла заснуть. На задворках сознания совесть противным ворчливым тоном говорила,