Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

Легально не определено и соотношение понятий «правосудие» и «судопроизводство». по нашему мнению, правосудие в собственном смысле слова и судопроизводство соотносятся как общее и частное: судопроизводство есть механизм, средство отправления правосудия, что прямо следует из содержания ст. 118 Конституции РФ. Именно поэтому цель и задачи каждого из видов судопроизводства закреплены в нормах действующего отраслевого процессуального законодательства.

Судопроизводство — это свод незыблемых правил рассмотрения и разрешения всех категорий дел, отнесенных к ведению суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Эти правила имеют императивный характер и обязательны для всех субъектов процессуального права, в том числе для суда. Судопроизводство в юридической доктрине иначе называют гражданской (арбитражной) процессуальной формой.

Ученые-процессуалисты советского периода очень четко выделяли процессуальную форму как необходимый признак правосудия[15]. Выдающийся ученый-процессуалист М.А. Гурвич писал, что главнейший признак правосудия — осуществление судебной деятельности по защите права в рамках императивной процессуальной формы[16]. Такой же позиции придерживаются и современные исследователи[17].

Можно утверждать, что еще одним фундаментальным признаком правосудия является облечение деятельности суда по рассмотрению и разрешению находящихся в его ведении дел в строгую, императивную, нормативную процессуальную форму. М.К. Треушников также указывал, что правосудие по гражданскому делу характеризуется следующими признаками: осуществляется от имени государства; деятельность судов имеет властный характер; постановления судов имеют обязательное значение[18]. О роли процессуальной формы отправления правосудия для определения его сущности писала и Т.Е. Абова[19].

В этом контексте нельзя не затронуть тенденцию последнего времени, заключающуюся в формировании такого явления, как «цифровое судопроизводство», «цифровизация правосудия», «электронное правосудие» и т. п. Распространение в мире коронавирусной инфекции COVID-19 форсировало использование цифровых информационно-коммуникационных устройств при отправлении правосудия. Необходимость соблюдения режима самоизоляции неизбежно повлекла широкое применение, например, участия в заседании посредством видеоконференции. Это дало основания утверждать, что сформировался отдельный вид судопроизводства (цифровое судопроизводство).

Отметим, что использование информационно-коммуникационных технологий в судебной деятельности — явление далеко не новое. Уже достаточно давно у всех заинтересованных лиц имеется возможность подать документы в суд посредством заполнения специальных форм на официальных сайтах судов, а также получать судебные извещения посредством электронных писем, смс-уведомлений и т. д., следить за движением любого дела. При этом нельзя сказать, что все указанные действия осуществляются исключительно при помощи цифровых технологий. За ними по-прежнему стоит человек[20].

Поэтому подача судебных документов в электронном виде в любом случае представляет собой правоотношение, складывающиеся между заявителем и ответственным работникам суда (т. е. судом), а никак не между заявителем и цифровым ресурсом. Следовательно, использование сайтов судов в сети «Интернет» для подачи документов — это не «цифровизация правосудия», а специальная форма реализации традиционных процессуальных правоотношений[21]. Особо подчеркнем, что она не исключает «традиционный способ» обращения к суду с письменными документами, а является лишь дополнительной, факультативной возможностью взаимодействовать с судом при наличии на это у заявителя соответствующего желания и технической возможности.

Что же касается возможности отправления правосудия путем рассмотрения и разрешения дел с использованием электронного интеллекта, то это будет прямо противоречить конституционному принципу осуществления правосудия только судом. Любое автоматически сгенерированное постановление (принятое без участия суда) не будет являться актом правосудия.

Не следует забывать и о том, что правовой статус суда как органа государственной власти, наделенного исключительными полномочиями по отправлению правосудия, предполагает наличие у судьи внутреннего убеждения. Далеко не все общественные отношения регулируются конкретными правовыми нормами, содержание большинства норм допускает множественное толкование, поэтому при рассмотрении и разрешении конкретных гражданских дел перед судом стоит задача определить применимый в деле нормативно-правовой акт, а также правильно истолковать регулирующий спорные правоотношения закон. В частности, суд применяет аналогию права и аналогию закона. Очевидно, что ни один электронный ресурс, даже наделенный способностью оперировать всей совокупностью норм действующего российского законодательства, не в состоянии выполнить указанную задачу[22].

Можно согласиться с тем, что «основным последствием такой практики станет понижение авторитета судьи. Ведь он уже не принимает, а лишь согласует решение, принятое программой. Также мы рискуем получить поколение некомпетентных судей, имеющих весьма поверхностные представления о правилах назначения наказания, так как их знать уже нет смысла»[23]. Кроме того, судьи несут установленную законодательством ответственность за вынесение незаконного, необоснованного и заведомо неправосудного решения. Разумеется, в случае технической ошибки или сбоя цифровой электронной системы рассмотрения гражданских дел, к ответственности привлекать будет некого.

Авторы небезосновательно указывают, что «не решены вопросы ответственности за работу систем искусственного интеллекта, а технически робот представляет собой “черный ящик”, внутри которого протекают непонятные и невидимые пользователю процессы: даже если система вполне разработана, никто не гарантирует, что завтра он не превратится в “шпиона”»[24]. В целом идея об отдельном «цифровом судопроизводстве» не имеет под собой достаточных оснований. Вместе с тем видится перспективной идея создания интеллектуальных систем поддержки принятия решений, а также экспертных систем[25]. И, безусловно, должна быть продолжена работа по внедрению цифровых технологий в судебное делопроизводство. В.В. Момотов отмечает: «Предлагается переводить в цифровую форму абсолютно все поступающие в суды документы, а также формировать по каждому спору “электронное дело”»[26]. Это предложение, несомненно, следует поддержать.

§ 3. Критерии классификации судопроизводств в сфере гражданской юрисдикции

Таким образом, государственная защита субъективных прав, свобод и законных интересов (правосудие в собственном смысле слова) осуществляется только в рамках специализированных, конституционно закрепленных процессуальных форм (видов судопроизводства), представляющих собой совокупность процессуальных правил рассмотрения и разрешения судами дел отдельных категорий. Эти процессуальные формы исчерпывающим образом перечислены в ст. 118 Конституции РФ, и в сфере гражданской юрисдикции таковыми являются: гражданское судопроизводство, арбитражное судопроизводство и административное судопроизводство.

Отдельно подчеркнем, что термин «судопроизводство» в силу его прямой исключительной взаимосвязи с правосудием неприменим более ни к каким другим формам разрешения споров. Так, неверно именовать судопроизводством деятельность третейских судов (арбитражей)[27].

Не является судопроизводством и деятельность по досудебному урегулированию споров, рассматриваемых в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства, а также меры по досудебному взысканию. Как правильно подчеркнуто в докладе Председателя Верховного Суда РФ И.Л. Подносовой на Совете Судей РФ 21.05.2024, «реализация подобных мер не должна привести к ограничению доступа граждан и юридических лиц к правосудию и снижению уровня процессуальных гарантий»[28].

Вместе с тем в судопроизводство включается любая деятельность судов общей юрисдикции и арбитражных судов, регламентированная нормами ГПК РФ, АПК РФ и КАС РФ. В частности, особым видом процессуальной деятельности (судопроизводством) должна признаваться судебная примирительная процедура. В науке высказана заслуживающая поддержки точка зрения, что в настоящее время можно говорить об отдельном виде цивилистического судопроизводства —