Дни тревог - Григорий Никифорович Князев

Вечером он звонил в Читу.

— …Наташа, ты меня слышишь? Все поняла? Да, Красилова отрицает… Да, отрицает. Но я чувствую, на сто процентов уверен, что она с Гурамом знакома! Ты слышишь? Чувствую!

— Не кричи, слышу. Ты можешь доказать их связь убедительно? Не чувствами, а фактами? Чувство — не вещественное доказательство. Возвращенный билет — этого мало. По крайней мере, на данном этапе. Ты вот что, ты давай возвращайся. Полковник докладывал в Москву. Пока что дело оставили за нами. Нет, в Магадан не полетим. Я отослала магаданцам копии наших материалов, они занимаются этим делом на месте, будут держать с нами связь. Адрес Григоряна просили сообщить. А нас посылают в Сухуми. Адамию этапируют туда же. Алеша, срочно возвращайся в Читу!

8

Майор Хевели вспотел — не от жары, они тут к жаре привычные, — вспотел от дипломатической миссии.

— Подожди, генацвале, не клади трубку, пожалуйста! Дорогой друг, самый лучший друг, сделай очень хорошее дело — дай два одноместных! Понимаю, генацвале, — у нас сезон, приезжих много, гостиница не резиновая. Все понимаю, дорогой, за это дай два одноместных! Слушай, когда ты попадешь к нам в тюрьму, тебе будет самая лучшая камера, клянусь! Не попадешь? Ты молодец, ты умный человек, клянусь! Ты умный человек и устроишь моим приезжим коллегам два одноместных номера. Один двухместный не пойдет. Потому что один приезжий мужчина, другой приезжий женщина. Нет, не муж и жена. Нет, жениться не хотят. Я сказал, два одноместных!

Никто из администрации отеля решительно не допускал, что может когда-нибудь воспользоваться гостеприимством тюремной камеры. И все же два одноместных номера — которых нет и не предвидится! — каким-то образом нашлись. Майор Хевели гордо распростер руки над планом города:

— Устраивайтесь! Черное море и сухумский угрозыск к вашим услугам!

Они пошли в гостиницу «Абхазия».

— Вот видишь, Алеша, начало удачное. Жаркое солнце, теплое отношение местных товарищей…

— И прохладное море!

— Нет, горячая работа.

— Товарищ начальница, а как же море? Если сегодня не искупаться, потом некогда будет! Кроме того, мы с дороги, и купание — элементарное требование гигиены.

— Удивляюсь, Алеша, как тебе не удалось «разговорить» Красилову. Ведь есть у тебя дар убеждать.

Чепраков виновато кашлянул.

— Красилову-то я не на пляж приглашал… А у тебя, Наталья, дар чисто женский — подпускать шпильки.

Прописались в «Абхазии». Оставили вещи и по набережной Руставели поспешили на пляж, заполненный до отказа купальщиками.

— Так и быть, отдохнем авансом. Чтобы уж потом не манили прохладные волны. И с утра, Алеша, я — к жене Гурама, ты — в магазин, где работала Красилова. Смотри, смотри! Как оно красиво! Море!!

Директор универмага, седой и лысый абхазец, усадил Чепракова в кресло, угостил сигаретой «Колхида».

— Красилова недолго у нас, месяца три работала. Ничего плохого сказать не могу. Знаю, что из колонии. Но хорошо работала, честно. Девушка молодая, красивая, покупатель к ней шел. Как приняли на материальную ответственность? Уважаемый человек просил за нее, тоже завмаг, Леван Ионович Чачанидзе.

— Почему он, тот завмаг, просил устроить к вам Красилову?

— Леван Ионович такой добрый человек! Пришла к нему, сказала — работать хочу. У Левана магазин маленький, три человека всего штат. Леван мне звонил, я сказал: хорошо, дорогой, пусть идет, пусть работает. У меня тоже дочка есть, ей тоже двадцать лет, в торговом институте учится. В галантерейный отдел поставил, в общежитие устроил.

— Значит, по работе Красиловой не было замечаний?

— Почему не было — молодая, глупая, ошибку делать может? Скажешь — слушает, понимает, другой раз ошибку не делает. Главное, честно работала. Как вела себя в общежитии? Откуда знаю? Их у меня пятнадцать, все больше молодые. Женщины! Дочка одна — я знаю, что у нее в голове? Один раз знаю, другой раз совсем не знаю! На Красилову никто не жаловался. Лучше спроси у девушек из галантерейного.

— У нее были близкие подруги в отделе?

Директор потер лысину, погладил седые усы.

— Давай пришлю заведующую отделом. Хочешь? Она женщина, она больше знает.

— Почему Красилова уволилась?

— По собственному желанию — вы видели ее заявление. Я говорю: что хочешь? куда едешь? зачем едешь? Говорит: Кавказ чужой, Сибирь своя. Как могу держать девушку? — Завмаг понизил голос: — Скажи пожалуйста, почему спрашиваешь? Что сделала девчонка?

— Неприятность у нее, документы пропали.

— О, жалко Валю. Она хорошая работница, честная. Еще спрашивать хочешь? Прислать заведующую отделом?

Надменная дама средних лет в кабинет вплыла, словно королева в тронный зал. Смерила Алешу высокомерным взглядом:

— Что вы?

Чепраков предъявил ей удостоверение, и надменность мгновенно слетела с нее. Надо полагать, завмаг не счел нужным предупредить сотрудницу, кто и зачем ее вызвал. Они в контрах? Тем лучше: объективно выскажет каждый свое мнение.

— Красилова? Да-да… Простите, в каком разрезе, так сказать, она вас интересует? Она что-нибудь такое совершила? У нас недавно прошла ревизия, все в порядке. Да-да, о Красиловой… Странная, знаете ли, девочка. Скрытная, говорила о себе неохотно. Впрочем, она из таких… гм, мест, о которых порядочным людям рассказывать стыдно. От общественной нагрузки отстранялась. Книжки все читала, если покупателей нет… Простите, что она?..

— Были у нее близкие подруги?

— Ах нет, скрытная такая, необщительная. Ни в кино с девочками, ни на танцы. Но это я одобряю — что хорошего в современных танцульках? Гм… Вот с Розой — очень славная девочка Роза Черказия — с ней о книгах разговаривали. Конечно, если покупателя нет. Ведь в сезон покупатель идет сплошным потоком, требует внимания…

Далее завотделом проинформировала Алексея о сложностях и трудностях галантерейного отдела, о склонности некоторых покупателей к необоснованным жалобам…

— На Красилову были жалобы? — вернул ее к сути дела Чепраков.

— Не помню такого случая. В общем, девочка справлялась. При ее молодости… — дама прищурилась, — и привлекательности, я бы сказала… к ней охотно шел покупатель, разные молодые люди… и не очень молодые. Впрочем, Валя держалась строго, и я это одобряю. Один, кажется, пользовался у нее успехом… Но ничего определенного сказать не могу.

— Вы знаете фамилию, адрес? Того, кто пользовался успехом?

— К сожалению, Валя ни с кем не делилась… Хотя я, как старший товарищ, как заведующая, наконец, гм… могла бы посоветовать, предостеречь…

— От чего предостеречь?

— Ну, я не знаю… Вот вы же интересуетесь, значит…

— Могу я побеседовать с подругой?

— С Розой? Минуточку, сейчас пришлю.

Она пошла к выходу. Но выйти из кабинета оказалось ей не по силам, вся ее полноватая спина, затылок с высокой