Непрофессиональная Россия: книга о профессиональных непрофессионалах - Руслан Александрович Линьков

о прокуратуре), которые являются актами непосредственного действия. Очевидно, что непризнание юридической силы решений КС РФ означает или глубокое юридическое невежество, или антиконституционность. Но, исходя из презумпции невиновности, можно предположить, что идеологи прокуратуры (как и депутаты Госдумы РФ) просто не знают и не понимают азов конституционного порядка.

• Предлагается устранить процедуру согласования назначения прокуроров субъектов РФ с органами представительной и исполнительной власти. Тем самым уничтожается уже последний, хотя и весьма условный, механизм контроля над деятельностью прокуратур субъектов федерации, т. е. выстраивается жесткая вертикаль закрытой неподсудной и неподконтрольной прокурорской власти — что прокуратурой трактуется как независимость.

• Предлагается (!) «законодательно закрепить право органов прокуратуры в борьбе с преступностью координировать деятельность не только правоохранительных, но и специализированных органов, а также служб государственного контроля». Эго принципиально антиконституционное предложение (Ст. 10 Конституции. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны) не нуждается в комментариях.

Чтобы понять смысл этих претензий российской прокуратуры, необходимо посмотреть на деятельность ее «родной матери» — советской прокуратуры, о которой Генеральный прокурор СССР А. Я. Сухарев в 1988 году сказал: «Прокуратура стала частью запретительного механизма, придатком командно-бюрократической системы управления»[171]. Можно добавить и то, что тоталитарным отцом советской прокуратуры была партийная власть. Вспомним главный советский правовой (а фактически антиправовой) принцип «запрещено все, что не разрешено». Это означает, что базисом советской правовой системы был не Закон с его конкретными и социально оправданными нормами, а власть с ее произволом. Так как все руководители российской прокуратуры профессионально учились и формировались в СССР, то именно это определяет сегодня менталитет российской прокуратуры. Его основой являются властные амбиции, осложненные комплексом неполноценности. Очевидно, что речь идет о реванше униженной своим подчинением партноменклатуре вчерашней правовой номенклатуры. Сотрудники прокуратуры, игравшие в СССР роль своего рода третьего сословия — после партии и КГБ, сегодня пытаются выйти хотя бы на вторые роли в государстве — и одновременно претендуют на первые роли или хотя бы на равноправие с властью. Именно этим и только этим можно объяснить претензии прокуратуры и на роль прежде всего и главным образом надзорного органа, и на расширение своих надзорных полномочий. Эти тенденции, которые задаются генетической памятью руководства прокуратуры — бывших советских прокуроров, во многом усиливаются недостаточно высоким уровнем специального профессионализма большинства представителей и прокуратуры, и всех ветвей российской власти. Используя правовое невежество и косность правового сознания представителей законодательной и исполнительной власти, идеологи прокуратуры стремятся дать ей возможность пройти по пути полной независимости от Закона, закрепленной Конституцией, т. е. по пути КПСС. Завершить следует цитатой из главного кремлевского политтехнолога Глеба Павловского: «Конечная цель — доказать необходимость нынешних правоохранительных органов в политическом процессе. Скромная задача по охране права их не очень устраивает, тем более что данную функцию они выполнить не могут — коррупция растет, преступность растет… А так прокуратура сразу же превращается в значимый орган»[172]. Можно утверждать, что сегодня прокуратура реализовала свою основную, настоящую, а не декларируемую мечту — она стала главным действительным наследником тоталитарной власти партийной номенклатуры.

Менее всего целью этой статьи является обвинение прокуратуры в злонамеренности, т. е. в сознательном стремлении помешать формированию правового государства. В антиконституционности и противозаконности законодательства о прокуратуре и прокурорской правоприменительной практики сотрудники прокуратуры повинны не более, чем воспитанные криминальной средой подростки, которые понимают порядок как нечто установленное исключительно силой. Тем не менее никому не приходит в голову распространять на всю страну предлагаемые криминальными подростками внеправовые нормы установления порядка или делать самих подростков неподсудными и неподконтрольными.

Часть четвертая: что делать и кто виноват

А. Что делать

В нарушение российской традиции сначала рассмотрим проблему «Что делать?» и только затем вопрос «Кто виноват?».

В России создалась парадоксальная правовая ситуация. С одной стороны, страна формально считает себя правовым государством, закрепила это в Конституции и даже проводит правовую реформу. С другой стороны, вопреки закрепленной в статье 118.1 Конституции РФ норме правового государства «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом»[173], главным действующим лицом в российской правовой системе является сегодня не судебная система с ее состязательностью и равноправием сторон, презумпцией невиновности, диспозиционностью, публичностью, а тоталитарная бесконтрольная и антиконституционная система прокуратуры, которая, нависая над всем российским правосудием, задает ему:

• обвинительный уклон правосудия;

• примат полномочий правоприменительных органов над их функциями;

• дублирование функций различными правоприменительными органами как базис их безответственности;

• декларативность и нереализуем ость большинства функций правоприменительных органов;

• почти полную бесконтрольность деятельности правоприменительных органов.

Более того, к десятилетнему юбилею Конституции РФ законодатели по предложению прокуратуры сделали своим гражданам подарок в виде гигантского шага назад от правового государства путем принятия принципиально антиконституционных поправок к УПК РФ.

Сейчас прокуратура, реализуя роль четвертой надзаконной и наднадзорной власти и одновременно пытаясь закрепить это в Конституции, тем самым противопоставляет себя всем остальным правоприменительным органам, создавая атмосферу перманентного конфликта в сфере правоприменительной деятельности вместо необходимого для ее успешности сотрудничества. Именно прокуратура сегодня стала главным препятствием созданию эффективной правовой системы как основы необходимого общественного порядка с акцентом на права человека. Даже после принятия в основе прогрессивного нового законодательства и несмотря на все — робкие и неумелые — попытки федеральной законодательной и исполнительной власти реформировать правовую систему поле правоприменительной деятельности находится в состоянии глубокой стагнации и крайне слабо восприимчиво к реформированию. Очевидно, что успешная реализация правовой реформы, т. е. построение правового государства в России, невозможны без кардинального реструктурирования прокуратуры. Это означает, что уже сегодня необходимо свести функции прокуратуры к принципиально необходимым и реализуемым ее собственными ресурсами. Прежде всего нужно исключить из ее полномочий надзорные функции, так как на практике они реализуются как наднадзорные. Последняя проблема в деятельности российской прокуратуры во многом объединяет ее с прокуратурами европейских правовых систем континентального типа — наследниками инквизиционной правовой системы, которые до сих пор вынуждены избавляться от ее рудиментов. Но российская ситуация принципиально отличается от ситуации в Западной Европе в двух аспектах. Во-первых, деятельность западноевропейской прокуратуры является специальной высокопрофессиональной, в принципе открытой для контроля и системами законодательной и исполнительной власти, и институтами гражданского общества. Во-вторых, и для общества, и для представителей всех ветвей западноевропейской власти характерен высокий уровень правовой компетентности, правового сознания, законопослушности. В Западной Европе проблема реструктурирования прокуратур — это конкретная правовая проблема совершенствования системы правосудия, которая строится на диалоге всех заинтересованных сторон.

В отличие от ситуации в Западной Европе главные свойства правовой ситуации в России таковы:

• неполноценность всего правового законодательства — прежде всего в части правовых процедур и способов обеспечения их законности;

• низкая эффективность и во многом противозаконность всей правоприменительной