Непрофессиональная Россия: книга о профессиональных непрофессионалах - Руслан Александрович Линьков

Для того чтобы прокуратура стала высокопрофессиональным правоприменительным органом, необходимо:

• привести функции прокуратуры в соответствие с нормами правовых государств и ее реальными возможностями; ряд функций, которые необоснованно взяла на себя прокуратура, нужно передать другим правоприменительным и контрольным структурам.

• привести законодательство о прокуратуре в соответствие с Конституцией РФ;

• сформировать законодательно заданные процессуальные нормы для обеспечения выполнения прокуратурой всех ее функций;

• создать механизм контроля над деятельностью прокуратуры и, соответственно, обеспечить ее ответственность за свои непрофессионализм, ошибки и коррупцию;

• законодательно запретить необоснованное вмешательство прокуратуры в деятельность правоприменительных и контрольных структур;

• создать современную систему обучения и аттестации прокурорских работников, которая не только повысит уровень их профессионализма, но, очистив прокуратуру от невежд, сформированных советской инквизиционной системой, даст возможность занять достойное место в ней молодым профессионалам с современным образованием.

Сегодня решается судьба российской прокуратуры: готова ли она сама стать реальным правоприменительным органом или же в ближайшее время система власти (при Путине или после Путина) будет вынуждена подвергнуть прокуратуру полному реструктурированию.

Б. Кто виноват

Более десяти лет серьезные и, казалось бы, вполне убедительные доводы о необходимости срочного реформирования прокуратуры приводятся как известными российскими юристами, так и высокопрофессиональными сотрудниками правоприменительных органов, в том числе и большинством разработчиков правовой реформы. Кроме того, Россия при вступлении в Совет Европы взяла на себя обязательства реформировать прокуратуру, о чем настоятельно говорят и юристы Совета Европы. Тем не менее прокуратура не только сохраняет, но даже укрепляет свои позиции, а вся российская правовая система неуклонно движется в направлении развития инквизиционного права, а во многом и тесно связанного с ним вопиющего беззакония в деятельности правоприменительных органов. Возникает вопрос: какая сила всю постсоветскую историю российского права, защищая прокуратуру от реформирования, позволяет ей и дальше реализовывать и развивать свои безразмерные претензии, безнаказанно нарушая Конституцию? Ответ так же прост, как и очевиден — причина в популярности советского прокурорского правового мировоззрения как в общественном сознании, так и прежде всего и главным образом у представителей исполнительной и законодательной власти.

Как вчера в СССР, так и сегодня в России в правовом сознании большинства жителей фактически доминирует «прокурорский синдром» как комплекс правового мировоззрения, базисом которого является сакрализованность, закрытость, бесконтрольность и в конечном итоге безответственность органов власти как норма их деятельности. Он реализуется в следующих компонентах:

• обвинительный уклон правосудия, т. е. замещение правовых презумпций — уголовно-правовых и уголовно-процессуальных — комплексом правовых ксенофобий;

• для всех правоприменительных органов (а также властных структур) характерны избыточность полномочий и низкая эффективность исполнения своих функций, т. е. высокий уровень власти и низкий уровень профессионализма;

• принцип доминирования надзаконности, некоего почти беспредельного прибавочного порядка над законностью, т. е. общественно необходимым порядком.

Такого рода крен правосознания в России, характерный и для сотрудников правоприменительных органов, и для большей части представителей всех структур власти, и для основной массы населения, сформирован всей имперской историей России и СССР, когда интересы империи и связанного с ней порядка были выше интересов отдельного человека. Именно имперское развитие России и СССР, как блестяще показал один из самых известных современных историков России Джеффри Хоскинг, предопределило формирование и доминирование неких надчеловеческих порядка, права, правосудия в интересах империи и, соответственно, низкую социальную цену прав и жизни отдельного человека. Подобная система социальных ценностей, характерная не только для правосудия, обвинительный уклон которого связан с одной из его главных основ — наказанием, но и для всех других компонентов общественной и частной жизни, сохранилась и сегодня. Так, надчеловечность и в конечном итоге бесчеловечность, примат силы над правом, наказания над милосердием характерны и для позиции большинства верующих и даже священнослужителей. Агрессивность и нонтолерантность характеризуют частную жизнь. Интересны в этом отношении факты, приведенные исследователями, которые показывают, что физическое наказание детей в семьях представителей силовых структур формирует у последних уверенность в необходимости его применения в дальнейшем к своим детям и в своей профессиональной деятельности. Для России характерно и то, что вера в необходимость сверхсильного наказания за правонарушения и даже проступки сочетается со сверхвысокой криминальной готовностью большинства населения и высокой криминальностью целых групп граждан, включая представителей власти. Все это типичные свойства тоталитарного синкретического правового сознания, когда человек, являясь одновременно и жертвой и палачом, и преступником и прокурором, не видит в этом противоречия. Одновременно традиционным прикрытием этого построенного на насилии правового, а фактически внеправового массового сознания являются моральные, в том числе правовые декларации. Прямыми следствиями такого патологического развития правового сознания общества в целом и власти в особенности явились демонстративно гуманистическое право, провозглашенное в декларациях представителей власти, и тотально инквизиционное право, реализуемое не только в правовой практике, но во многом и в законодательстве. Типичным примером последнего являются две сакраментальные антиконституционные статьи Закона о прокуратуре — статьи 5.2 и статья 42, которые законодательно закрепляют закрытость деятельности прокуратуры, ее неподконтрольность и неподсудность.

В современной России во всех социальных группах и на всех уровнях власти крайне затруднено даже осознание необходимости введения главных принципов состязательного права, построенного на общественно необходимом порядке. Принятие принципов этого права как единственно возможных упирается в слабость социального сознания реальных, а не декларационных компонентов этого права: публичность, гласность, равенство перед Законом всех сторон правоприменительной деятельности — как объектов, так и субъектов. Особенно трудно даются России уголовно-правовые и уголовно-процессуальные презумпции, а в результате и реализация принципов состязательности и равноправия сторон как в предварительном расследовании, так и судебном процессе. Это относится к теории в той же мере, как и к практике правовых отношений. Именно поэтому депутаты приняли грубо нарушающие Конституцию РФ поправки к УПК РФ.

Для России и россиян (в том числе представителей власти) сохранение тоталитарной и в основном внезаконной роли прокуратуры — это всеобщий и универсальный способ освобождения от необходимости формирования своих собственных нормальных правовых сознания и практики, построенных на личной ответственности для каждого и состязательном праве для государственной системы правоприменительных органов. Это