Кодекс Ассасина Том 1: Академия Крови - Денис Стародубцев

головой. Нет. Ничего. Потому что я не знал, кому можно доверять, да и в целом ректору я не доверял вообще. Да, конечно я понял, что это магия крови, но молчал. Потому что, убийца может быть кем угодно.

Он мог быть даже ближе, чем я мог подумать.

— Немелоенно все разошлись по своим комнатам. Никто не покидает территорию Академии без разрешения Совета. До особого распоряжения, — сказал Кайзер.

Обескровленное тело начали укрывать магическим пологом, светлая завеса, закрывающая его от любопытных глаз. Я отошёл, но внутри меня уже всё кипело. Я хотел знать, кто это. Ублюдки выбрали себе для тренировок самую слабую жертву. Трусы. Кто поднял руку на новичка. Кто использовал магию крови как оружие для убийства, а не для защиты своей собственной жизни.

И самое страшное — почему я чувствовал в этом… нечто знакомое.

Я закрыл дверь в свою комнату, прислонился спиной к косяку и тяжело выдохнул. В теле всё ещё играла дрожь после того, что я увидел в академии — мёртвое тело новичка. Того самого, что в первый день назвал меня легендой. Его кожа была мертвенно-бледной, а вены — пусты. Его буквально высушили изнутри, оставив только оболочку.

Это была магия крови. хладнокровное убийство.

Я прошёлся по комнате, облокотился о подоконник и смотрел в окно, пока мысли метались в голове. Список подозреваемых был коротким до безобразия.

Антон Орлов. Ольга Волгина. Альфред и Я, Демид Алмазов.

Двое других — парень и девушка, что тренировались с нами сначала — уже были исключены. Их отстранили от курса без права возобновить тренировки. Маши крови на них почти не отзывалась. Они не могли этого сделать, не по уровню и не по характеру и поэтому были бесполезны для ректора Артемия Кайзера.

Я сам в этом не замешан, разумеется. Это уж точно мог сказать.

Альфред? Нет. Он теперь мой союзник и не похоже, что готов на такое. Мы провели слишком много часов в тренировках, особенно судя по последнему разговору, в котором он дал понять, что презирает бессмысленную жестокость и несправедливость. Это был бы не он. Он не из тех, кто убьёт без причины — да ещё и так варварски.

Значит, остаются эти двое.

Орлов — сильный, скрытный, вечно держится особняком. И самое главное — он был на месте, когда я подошёл. Стоял за спинами других, смотрел, не пряча взгляда. И вот тут — вопрос.

Он там случайно оказался, как любопытный зевака? Или… вернулся, чтобы убедиться, что следов не осталось?

Волгина — напротив, холодная, рассудительная. Пугающе умная. В тренировках с ней чувствовалась не столько агрессия, сколько расчёт. Способна ли она на убийство ради практики? Да, естественно!

Способна ли она использовать смерть как инструмент? Абсолютно верно.

И всё же… Пока что это лишь догадки. Только факты решают. А фактов у меня было ноль. Ничего.

Я плюхнулся на кровать, сцепив пальцы за головой, и долго смотрел в потолок.

«Если это сделал кто-то из нас — значит, следующей целью можетстать кто угодно. Даже я или кто-то из моих близких.»

Эта мысль окончательно вытолкнула из меня остатки расслабленности после ночи проведённой вместе с Алиной.

Я поднялся с койки.

— Надо проследить, — сказал я вслух. — За ними обоими. Но начать с Волгиной, она женщина, а значит точно более эмоциональная и сможет выжать себя.

Орлов вряд ли допустит, чтобы кто-то просто так следил за ним. Он слишком осторожен. А вот Волгина… Её холод — это броня, за которой можно что-то разглядеть, если знать, куда смотреть.

Я попросил у Ивана кое-что сделать для меня, амулет слежки. Оказалось, что он у него есть, когда-то выменял у алхимика на рынке ещё на малой родине. Он мог ненадолго маскируется в присутствие мага — приглушать его ауру. Это был единственны способ подобраться ближе. Завтра я начну. Узнаю, где они бывают, с кем говорят, когда исчезают. Если убийца среди нас — я обязательно его найду и остановлю.

В этот момент я поймал себя на странном чувстве.

Не страх. Не гнев. Азарт. Снова охота. Давно забытое, но такое приятное чувство.

Как будто охота только началась и впереди ждет все самое интресное

* * *

Как и запланировал, на следующий день начал вести своё собственное расследование по убийству. Выработал целую слежку. Сначала — за Волгиной. Она была умной девочкой. Даже слишком умной. И слишком тихой и спокойной, когда это было нужно. Как будто всё время прятала что-то внутри себя. Если кто-то мог скрыть такой поступок — то именно она, разумеется.

Я не пошел на тренировку, у меня было по важнее задача, с самого утра начал наблюдение. Волгина вышла из своего дома в городе около девяти утра, одетая строго, будто в гости к родителям или на исповедь. Я шёл за ней на расстоянии, стараясь особо не попадаться на глаза. Она свернула с тропы к академии, спустилась к южным вратам, оттуда — по узкой улочке вдоль реки. Потом — на трамвай. Я понял, что она едет в другую часть города.

Санкт-Петербург встречал нас моросью и пронизывающим, даже сквозь оджуду, ветром. Я держался за поручень и смотрел, как она сидит у окна, задумчивая, сжав губы. Не похоже на убийцу. Но слишком хорошо играет, если играет свою роль. Актриса достойная Оскара.

Мы сошли на «Лиговке». Она свернула в сторону одного бизнес-центра и через пару минут вошла в высокое здание с зеркальными стеклами. Я остался снаружи. Через двадцать минут из дверей одного из кабинетов вышел мужчина в дорогом пиджекс и сел рядом с ней рядом. Они обнялись. Тепло. Не как влюбленные.

Я понял, что это её отец.

Они поднялись на самый верх здания, в кафе. Проследовал за ними и сел за столик, который прикрывала витрина. От туда мне было все хорошо слышно и я мог и дальше оставаться незамеченным. Говорили, смеялись, спорили, как обычные люди. В какой-то момент он даже подарил ей кулон, что-то сказал и тронул за подбородок — отцовски, мягко.

Они обсуждали, как прошлой ночи были на званном ужине у одной из знатных семей. Как на стол подали гуся. Как сватали к ней сына хозяйки стола. Получается у неё было алиби.

Она не могла в этот момент убивать, значит подозрения сняты.

Когда они ушли, я просто остался дальше сидеть дальше в этом кафе. Заказал себе чашечку кофе. Смотрел, как дождь полосит стекло передо мной. Как будто этот день сам