Реализм и номинализм в русской философии языка - Владимир Викторович Колесов
Книгу Реализм и номинализм в русской философии языка - Владимир Викторович Колесов читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лавров отмечает противостояние материалистов и идеалистов, полагая, что
«борьба не кончится, потому что никогда идеалисты не будут в состоянии доказать существование духа, как материалисты не докажут, что он не существует. Доказать может только наука <…> Что касается до отвлеченных понятий материи и духа как существ, это догматы, до которых науке нет никакого дела» (там же: 334).
Сторонник строгой науки, Лавров не допускает важности символов в познании.
«Все научные результаты достигнуты не разом, а путем выработки мысли и критики фактов»,
т.е. идеи и вещи в их единстве (реализм) (Лавров 1965: II, 51).
Философия всегда развивается в столкновении «своего» и «чужого»; так случилось и на Западе:
«Блестящая эпоха схоластики в конце XIII века была следствием притока в европейские школы арабских комментариев Аристотеля» (Лавров 1918: VII, 62),
а в последние годы XI века, когда начались крестовые походы, происходит первая борьба номиналистов с реалистами (там же: 61). Лавров полагает, что
«первый шаг науки – это закон; первое условие закона – это формула» (Лавров 1918: IV, 2, 41),
но
«всякий закон не относителен, не воспринимается чувствами и есть не факт, а идея» (Лавров 1906: 28 – 29).
Постоянное соскальзывание в реализм – особенность философствования Лаврова.
Он обсуждает различные возможности мышления. Например,
«мышление по аналогии может быть признано в очень многих случаях и сферах жизненным элементом работы мысли, несмотря на то, что оно восходит к доисторическому времени» (Лавров 1918: III, 5, 153).
«Стоит позитивистам твердо держаться научного смысла слов, и все противоречия исчезнут» (Лавров 1906: 30).
В частности,
«слова семейство, род, экономические отношения, политическое устройство, наука, искусство, метафизика, религия не суть законченные определенные понятия, в которых нельзя прибавить или убавить ни одной черты. Эти слова в разные эпохи выражали различный смысл» (Лавров 1965: I, 566).
Это естественно, поскольку именно понятия менее всего долговечны и в отличие от символов способны меняться по мере изменения жизни.
Слово активно участвует в жизни, и для личностей
«большею частью слова, принятые на веру, вызывают какую-либо деятельность мысли: человек при этом что-либо себе воображает или приходит к какому-либо заключению. Но образы, им высказываемые, и выводы, им делаемые, не суть результат веры: это процессы мышления, совершающиеся по законам, обусловленным особенностями личности. При тех же словах разные личности воображают или заключают иное, и степень различия обусловливается различием духовного развития личностей. Чем деятельнее мысль личности, в области ли воображения или в области понимания, тем своеобразнее мир образов и понятий, связываемый человеком с словами, принятыми на веру, тем менее может человек уступить выработанный им образ или усвоенное им понятие; тем теснее сживается он со своим личным внутренним убеждением» (Лавров 1918: VII, 58).
Эту мысль можно понимать и так: взаимодействие людей происходит на основе словесного образа, у каждого своего, который путем логических операций сгущается в понятие, но образ возникает как ответ на доверие слову, тогда как мысль очищает образ, доведя его до усредненного состава. Но люди неравны по силе мысли или образа – не значит ли это, что они никогда не поймут друг друга полностью и верно?
При всей тяге к точности термина Лавров в научном знании – реалист. Это видно по тому, что в познании он признает равенство идеи и вещи («мысли и факта»), придерживается идеи развития и справедливо полагает, что «доказать может только наука», тогда как на долю открытия остается чистая интуиция.
4. Константин Дмитриевич Кавелин
(1818 – 1885)
«Философия никогда не была у нас предметом серьезного интереса»,
– заявлял К.Д. Кавелин, и
«только математические и естественные науки считаются положительными» (Кавелин 1989: 323).
Поскольку наука есть прежде всего критика, она и не носит никаких следов философии. Это – исходная установка русского философствования вообще, которое остается философией в той мере, в какой сохраняет «свободу от критики» – тяжелое для русской ментальности бремя послушания.
Среди утверждений Кавелина-историка находим и такое:
«Наша история представляет постепенное изменение форм, а не повторение их; следовательно, в ней было развитие, не так, как на востоке» (там же: 13).
Но что такое форма в ее отношении к мысли? Прежде всего это преобразование идеала – единственное, с чем согласны и идеалисты, и реалисты (материалисты) (там же: 297).
«Идеал есть синтез, в который слагаются результаты наблюдений, опытов, исследований, и служат нормою для деятельности» (там же).
Сами по себе
«формы никогда ничего не создают; они только определяют то, что уже существует как готовый материал, ожидающий отделки» (там же: 417),
так что и идеал, в свою очередь, предстает как готовый «общественный запрос, поставленный действительности», дан уже в цельном виде и подлежит не по-знанию, а – знанию, как норма.
Вот почему, полагает Кавелин, в Европе столь тщательно разработан
«вопрос знания, объективной истины, а истина индивидуальная, вера, личное убеждение заслонены, оставлены в тени» (там же: 312).
Между тем в центре познания находится всё же идея,
«каждая идея есть формулированная, определенная мысль о предмете, следовательно, о том, что нам представляется как нечто вне нас существующее, объективное»,
причем
«идеи не могут быть ни нравственны, ни безнравственны; они или правильны, или неправильны» (там же: 467).
Например,
«всякий в глубине души знает, доброе он замышляет и делает или дурное. Чувство добра и зла он носит в себе. Но спросите, что такое добро, что зло – никто вам не ответит на этот вопрос» (там же: 466).
Сущность непознаваема, но в ней и нужды нет, поскольку «всякий ее знает»; важна установка, норма, которая определит все последующие действия. Норму же знают, а не сознают, тем более – познают. Кавелин осознанно говорит о «понятиях» добро и зло, но это не понятия, а символы, те самые идеи, которые уже сформулированы в виде нормы. Содержательный смысл идеи подменен понятием, т.е. той ее содержательной формой, которую и признает позитивист как единственную. Слово оскоплено.
Еще пример того же рода.
«Любовь не есть понятие, которое можно анализировать и исследовать. Соответствующее ей общее понятие – предмет научного исследования и знания есть единение людей в обществе, и
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
TatSvel219 июль 19:25 Незабываемая Феломена, очень интересный персонаж, прочитала с удовольствием! Автор-молодец!!!... Пограничье - Надежда Храмушина
-
Гость Наталья17 июль 12:42 Сюжет увлекательный и затейный,читается легко,но кто убийца,сразу было понятно.... Дорога к Тайнику. Часть 1 - Мария Владимировна Карташева
-
Гость Дарья16 июль 23:19 Отличная книга. Без сцен 18+, что приятно. Легкий и приятный сюжет. Благоразумная ГГ, терпеливый и сдержанный ГГ. Прочла с... Королева драконов - Анна Минаева