Оборона «Дурацкого брода». Бурская война глазами английского офицера - Ивлин Во

для игры в карты, а Гай, уютно устроившись перед горящим камином, проводил время за чтением, окруженный множеством карт, флажков и вымпелов, нактоузов, моделей кораблей и других морских атрибутов.

9

Весь тот январь был очень холодным. На первой неделе месяца началось массовое «бегство» из общежития в Кут-эль-Амаре. Сначала оттуда ушли женатые, которым разрешалось ночевать дома, на квартирах, снятых для временного проживания семьи; затем, поскольку многие из командно-преподавательского состава были неженатыми, но жили в приличных квартирах, разрешение на ночевку вне пределов Кут-эль-Амары распространилось на всех, кто имел соответствующие возможности или мог устроиться где-нибудь. Гай переехал в отель «Грэнд», который весьма удобно для него находился на полпути между Кут-эль-Амарой и яхт-клубом. Это был большой отель, построенный в расчете на летних постояльцев, пустовавший теперь, в военное зимнее время. Гай снял хорошие комнаты за довольно низкую плату. Эпторпа приютил командор яхт-клуба сэр Лайонел Го. К концу января в общих комнатах в Кут-эль-Амаре осталось менее половины их первоначальных обитателей; тех, кто выехал из них, называли пансионерами или дневными слушателями. Расписание движения местных автобусов даже тогда, когда оно соблюдалось, было таково, что к утреннему построению дневные слушатели, как правило, опаздывали, а иногда автобусы вообще ходили не по расписанию. Многие дневные слушатели жили довольно далеко от школы и от автобусных маршрутов. Никаких признаков изменения погоды не ожидалось. Переход по обледеневшей дороге к автобусной остановке или в обратном направлении стал теперь очень трудным и утомительным. Случаев опоздания офицеров к утреннему построению по правдоподобным причинам становилось все больше и больше. Зал для физической подготовки не отапливался, и длительные часы пребывания в нем переносились все труднее и труднее. В силу всех этих обстоятельств продолжительность рабочего дня была сокращена. Занятия начинались в девять часов утра и кончались в четыре часа дня. Горниста в Кут-эль-Амаре не было, но однажды Сарам-Смит, шутки ради, за пять минут до построения позвонил в школьный звонок. Майору Маккини это новшество понравилось, и он приказал пользоваться звонком регулярно. Занятия проводились в полном соответствии с учебным пособием, урок за уроком, упражнение за упражнением; в Кут-эль-Амаре почти полностью восстановились порядки и образ жизни частной приготовительной школы. Обучающимся предстояло пробыть здесь до Пасхи – целый семестр.

* * *

Первая неделя февраля не внесла в погоду никаких изменений. Кругом все застыло и онемело. Лишь изредка и на короткое время, в полдень, облачное небо пробивали слабые лучи солнца; в остальное время небо было низким, серым, более темным, чем покрытая снегом холмистая прибрежная местность, а над морским горизонтом и вовсе мрачно-свинцовым. Лавровые деревья вокруг Кут-эль-Амары обледенели, на дороге образовались борозды из хрустящего снега.

Утром в среду – первый день Великого поста – Гай встал рано и отправился к мессе.

Не смахнув следы пепла со лба, он позавтракал и поднялся пешком на холм, к Кут-эль-Амаре. Здесь все были по-детски возбуждены.

– «Дядюшка», вы слышали? К нам прибыл бригадир!

– Он был здесь еще вчера вечером. Я вошел в холл, а он стоит там, во всем красном, рассматривает что-то на доске объявлений. Я выскользнул оттуда через боковую дверь. И все другие, кто заходил туда, быстро сматывались. Мне почему-то кажется, что ничего хорошего его приезд нам не принесет.

Зазвенел школьный колокольчик. Эпторп, теперь уже выздоровевший, посещал все занятия в составе той же группы, что и Гай.

– Бригадир приехал, – сказал Эпторп.

– Да, я слышал.

– По-моему, ему давно надо было сделать это. Здесь много всего, в чем следует навести порядок. Начиная с руководства.

Их привели в гимнастический зал и, как всегда, разделили на четыре подгруппы. Всем предстояло приступить к постижению тайн стрельбы по отметкам, или, иначе, кинжального огня.

– Материальное обеспечение занятий, – сказал старший инструктор-сержант, – пулемет, запасной ствол, учебные патроны, диски, сумка подносчика, тренога, прицельный колышек и приспособление для ночной стрельбы. Понятно?

– Понятно, сержант.

– Понятно, да? А кто-нибудь видит, чего у нас не хватает? Где прицельный колышек? Где приспособление для ночной стрельбы? Их нет. Так вот, этот кусочек мела заменит колышек и приспособление. Понятно?

Через каждые полчаса подавалась команда «Вольно» для десятиминутного отдыха. Во время второго такого перерыва поступило предупреждение:

– Прекратить курить! Приближаются офицеры. Группа, смирно!

– Продолжайте, сержанты, – раздался незнакомый большинству голос. – Никогда не прерывайте занятий. Не смотрите на меня, джентльмены. Смотрите только на пулеметы.

Это был Ритчи-Хук в форме бригадира, сопровождаемый начальником школы и его заместителем. Он обходил одну за другой все подгруппы. Кое-что из сказанного им в той или иной подгруппе доносилось до уголка, в котором занималась подгруппа Гая. Чаще всего его голос был сердитым и даже гневным. Наконец Ритчи-Хук приблизился к подгруппе Гая.

– Первый расчет, приготовиться!

Два молодых офицера легли на дощатый пол и доложили:

– Диски и запасной ствол в порядке.

– Действуйте!

Понаблюдав минуту-две за действиями офицеров, бригадир приказал:

– Встаньте вы, двое. Всем стоять вольно. А теперь скажите мне, для чего нужна стрельба по отметкам?

– Чтобы лишить противника какого-нибудь участка посредством перекрывающих друг друга обстреливаемых зон, – сказал Эпторп.

– Звучит так, будто вы намереваетесь лишить его сладостей. Я хотел бы слышать как можно меньше о том, чего вы намерены лишить противника, и как можно больше о том, как вы будете уничтожать его. Запомните это, джентльмены. Любой план огня составляется для уничтожения противника. А теперь вот вы, первый номер, у пулемета. Вы только что прицеливались в этот кусочек мела на полу, правильно? По-вашему, вы попадете в него?

– Так точно, сэр.

– Посмотрите еще раз.

Сарам-Смит опустился на пол и тщательно прицелился.

– Так точно, сэр.

– С прицельной рамкой, стоящей на тысяче восемьсот?

– Нам была задана такая дистанция, сэр.

– Черт возьми, какой же смысл прицеливаться в кусочек мела в десяти ярдах от вас с прицельной рамкой, стоящей на тысяче восемьсот?

– Это стрельба по отметкам, сэр.

– По каким отметкам?

– По кусочку мела, сэр.

– Кто-нибудь может подсказать ему?

– У нас нет прицельного колышка и приспособления для ночной стрельбы, сэр, – сказал Эпторп.

– Какое, черт возьми, это имеет отношение к тому, о чем мы говорим?

– Именно поэтому мы используем кусочек мела, сэр.

– Вы, молодые офицеры, изучаете стрелковое оружие вот уже шесть недель. Неужели никто из вас не скажет мне, для чего нужна стрельба по отметкам?

– Для уничтожения, сэр, – несмело сказал де Сауза.

– Для уничтожения чего?

– Прицельного колышка и приспособления для ночной стрельбы, если они есть, сэр. А если нет, тогда – кусочка мела.

– Вот те на! – И опешивший бригадир широкими шагами вышел из гимнастического зала. Сопровождавшие офицеры поспешили за ним.