Мой папа – попаданец! Книга 3 - Алакей Близнюк

План в действие решил реализовывать сразу же.

— Чвирк.

Муравей, кажется, оценил мою идею хоть и не понимал в чем конкретно она заключается. Пришлось лечь на землю и провалиться себя. Сейчас мне предстояло сделать невозможное.

Для начала попробовал ощутить ману вокруг себя, но это получилось плохо. Гору пронизывали бессчетное количество синих завихрений маны, которые уносились под землю, воздух и в толщу скал. Наличие рядом гейзеров и источников давало о себе знать. Беглый осмотр ничего не принес и я изменил подход к делу.

Вливать ману в камень на такой дистанции было очень трудоемким процессом. Для начала решил взять один из накопителей и установить визуальный контакт с огромным булыжником, находящимся на самом краю скалы. Сконцентрировавшись на нем, пустил ману по телу и направил тонкую струйку к булыжнику. Мана рассеивалась по воздуху и не хотела никак идти по прямой линии, расползаясь по воздуху, как нефть в воде. Пришлось сконцентрироваться и ману исходящую от руки мысленно скомкать в толстый комок веревки, после чего направить ее в сторону камня.

Эксперимент не удался. Мана никак не хотела собираться в нужную мне форму, поэтому пришлось задействовать сразу все накопители. Мана окатила меня плотной волной, но это и рядом не стояло с эффектом от гейзера. Она разлилась по моему телу огромной волной и наполнила весь внутренний резерв.

Сконцентрировал ману у себя в ладони и начал выпускать ее небольшими крошками, одновременно с этим плотно скамкивая их сферу. Мана начала собираться по капелькам на ладони и одновременно с этим я мысленно прижимал сферу рукой не давая ей расползаться в воздухе. Начало неплохо получаться.

Пришлось ускорить ток маны, и сфера в руке начала увеличиваться в размерах. Кроме размера изменилась и концентрация маны, сфера стала намного насыщенней в цвете, что означало верный подход к делу.

Когда мана перестала растворяться в воздухе и собиралась в самой сфере без каких-либо потерь, начал аккуратно второй рукой менять форму сферы на овал. Это получилось не с первой попытки, но сфера превратилась в вытянутый овал наподобие полицейской дубинки.

Покрутив в руках получившуюся конструкцию решил растереть руками, как обычный пластилин и дубинка сама по себе начала вытягиваться в длину, формируя подобие веревки.

Делал это до тех пор пока в руках у меня не оказалось около двух метров веревки. Теперь началось самое сложное. Мана неохотно подчинялась моей воле, но я смог мысленно взяться за конец веревки и подтянуть ее вверх. Мана послушно, как змея, которой управляет заклинатель змей, начала потихонечку вытягиваться вертикально вверх.

Пришлось поднапрячься и помочь себе второй рукой приподняв моток веревки чуть повыше. Веревка из маны вытянулась на пять метров вверх и на этом мои силы иссякли. Мана начала рассеиваться, а после непродолжительной паузы, просто рухнула вниз превращаясь в слабый дымок маны.

— Таллова задница! — не смог сдержать своих эмоций.

— Чвирк! — муравей возбужденно сделал круг вокруг своей оси и снова стукнулся тельцем о клетку.

Я осторожно приподнялся над камнем и посмотрел в сторону косолапого, но он никак не отреагировал на это.

— Что ж, придется пойти другим путем.

Маны в накопителях было еще больше половины поэтому я не особо беспокоился, что на мои эксперименты ее не хватит. Теперь подход к транспортировке маны был другим. Провернув тот же трюк с маной и сделав из нее веревку, начал продвигать ее по земле, как дошел до скалы, повел вверх, цепляясь за разные трещины и уступы.

Мана, словно лиана в джунглях, начала ползти к своей цели и продвигаться вверх. план оказался удачным и спустя пару минут, веревка из маны достигла нужного мне камня. Потом пришел черед вкачивать ману в камень, чтобы у меня была возможность воздействовать на него. Канат маны начал терять свою насыщенность и втягиваться в камень.

Лиана полностью впиталась в камень и я предпринял первую попытку приподнять его. Камень немного шелохнулся, но остался лежать на месте.

Вспомнился случай в лесу, когда мы с Эриотом сидели на дереве и прятались от волков. Тогда я двинул приличный обломок скалы, используя подпорки в виде ног. Пришлось встать во весь рост и вновь обхватить камень и напрячь ноги. Работа корпусом и камень срывается вниз, неся за собой груду камней поменьше.

Косолапый повернул голову и рядом с ним на землю впечатался булыжник размером с самого медведя и разломился на несколько частей. Он встал и недовольно зарычал. Кто-то потревожил его сон и медведь был этим недоволен.

— Есть!

Оскалился от радости, когда понял, что медведь решил сменить локацию и медленно двинулся в мою сторону. Пришлось спрятаться за свой валун и подождать, пока он пройдет мимо меня. Видимо косолапый решил найти место поспокойней, где никто не будет дергать.

— А ты боялся!

Муравей спокойно сидел на тросточке и разглаживал свои усики-антенки. Да, стоило опасности миновать, как он сразу же успокоился и начал вести себя, как самое обычное насекомое.

Запустил сонар и убедился, что медведь удаляется, а после сразу же пропал из моего радара. Первый противник был побежден, а если быть вернее спроважен куда подальше.

Забравшись повыше, решил сориентироваться куда двигаться дальше. В дали открывался невероятный взгляд на раскинувшийся город, а вот академии не было видно с моего ракурса. Я прекрасно понимал, где она находилась, по торчащему куполу над краем скалы, поэтому завернул в нужную сторону и продолжил путь.

Следующим на моем пути оказался горный козел, тоже измененный. Его я прогнал каменными шипами, когда животное хотело помериться со мной силами. Животное сразу же припустила в противоположную сторону и больше не докучала мне.

Двигался до самого заката, пока не вышел на край обрыва горной гряды. Отсюда была видна дорога, ведущая в тот самый заповедник, охраняющийся егерями. Это я понял по небольшим домикам, виднеющимся около дороги, которые мы проезжали по пути туда.

Глянув вниз, оценил путь и присвистнул.

— Чвирк-чвирк!

Муравей тоже оценил расстояние до земли, либо был просто недоволен порывами ветра, которые окатывали нас со всех сторон. Спуститься тут можно было, но крайне рискованно. Часть пути можно было рассмотреть с моего места, а вот остальное оставалось вне моего поля зрения.

— Не будем же мы с тобой и дальше бродить по горам. Клавдий, конечно, говорил про самый легкий путь, одновременно самый опасный и долгий. Мы же с тобой сэкономим