Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

Но все равно умерла, не оставив детей. И пришло наконец время Елизаветы. Через два часа после кончины Марии парламент объявил королевой Елизавету Тюдор.

Мария Первая Тюдор (Мария Католичка, или Мария Кровавая)

Годы жизни: 1516–1558.

Годы правления: 1553–1558.

Преемник – Елизавета, единокровная сестра.

«А что мне делать?»,

или Молодая протестантка Елизавета Тюдор

Вернемся немного назад. Итак, Анну Болейн, маму трехлетней Елизаветы, отвели на плаху и отрубили ей головушку, саму девочку провозгласили незаконнорожденной, что и подтвердил парламент своим решением. Нет, со двора ее не прогнали, конечно, но прав лишили.

Последняя мачеха Елизаветы, Екатерина Парр, ребенка привечала, жалела и даже, можно сказать, любила, постоянно занималась с ней, воспитывала в протестантской вере, уделяла много сил ее образованию. Но все равно было понятно, что королевой Лизоньке не бывать, потому ее и растили как обычную девицу. К политике не приобщали, решать сложные вопросы не тренировали, не приучали к тому, что правитель должен уметь быть жестким, решительным, мужественным и совершать непопулярные действия, при этом прилагать немалые усилия к тому, чтобы народ его уважал и любил. Казалось бы, задачи несовместимые. Потому мы и говорим, что быть монархом – тот еще геморрой. Когда ребенка в королевской семье растят с прицелом на будущий трон, ему все это закладывают с младенчества: быть королем нужно уметь, это непростое ремесло. Правление – дело тонкое. Елизавету ничему этому не учили.

После смерти Генриха Восьмого его вдова Екатерина Парр быстренько сочеталась браком со своим давним возлюбленным Томасом Сеймуром. Противного вонючего обжору Генриха она честно терпела, ничего такого себе не позволяла, но Томаса любила давно, еще до того, как стала королевой. И он ее любил. Вроде бы. А кто у нас таков будет Томас Сеймур? Правильно, родной брат покойной королевы Джейн Сеймур, третьей любимой жены Генриха и матери наследника Эдуарда. А также родной младший брат могущественного регента Эдуарда Сеймура.

Ну вот, настал светлый час, король помер, можно с любимым под венец. Поженились, взяли к себе Елизавету, к которой Екатерина за столько лет уже привязалась и относилась к ней как к родной дочери. Елизавету, видимо, плохо познакомили с понятиями чести и достоинства, и в свои 14 лет она вовсю флиртовала с отчимом, то есть с Томасом Сеймуром, который, как утверждают историки и хронисты, не оставался равнодушным к чарам юной прелестницы. Мог, например, зайти к ней в спальню в одной ночной сорочке и затеять якобы шутливую возню прямо на постели. Ну, в общем, всякое такое… Екатерина, слава богу, беременна, носит ребеночка, готовится к родам, а муж и приемная дочь развлекаются по-всякому… Ну что ж, дело житейское. Мы никого не осуждаем, а приводим эту историю исключительно для того, чтобы показать, до какой степени девочка Лиза росла «не-королевой». Ни одна настоящая принцесса, будущая королева, себе подобного разгильдяйства не позволила бы. Да, с благородством у девочки, очевидно, были большие проблемы.

Все это закончилось печально. Екатерина Парр умерла в родах. Томас Сеймур, ее муж, был обвинен в измене и казнен. Слишком уж сильно хотел он потеснить старшего брата и возвыситься рядом с коронованным племянником. Даже вынашивал планы жениться на одной из королевских дочек, либо на Марии, либо на Елизавете. В общем, наворотил дел и вынудил своего брата-регента подписать смертный приговор. Но это еще при жизни юного Эдуарда Шестого случилось. Потом-то судьба-злодейка и брату-регенту показала, как надо родину любить. В общем, семейке Сеймуров не повезло примерно так же, как до этого Говардам, Дадли и Греям.

А Елизавета в 25 лет взошла на английский престол, не имея ни малейшего представления о том, как это: быть королевой и править Англией. Однако, в отличие от невинной Джейн Грей, быть королевой Елизавета очень хотела.

Бедная девица даже не знала порядка проведения дворцовых церемоний и вынуждена была спрашивать у близких и доверенных людей, куда и когда идти, куда смотреть, что говорить. Этими близкими людьми стали для нее в первую очередь Уильям Сесил (его можно не особо старательно запоминать, ибо для престолонаследия он не важен, хотя в политике его роль трудно переоценить) и Роберт Дадли. Вспомнили его? Ага, братишка неудачливого Гилфорда Дадли, казненного мужа казненной же королевы Джейн. Он, Роберт то есть, конечно, уличался в измене, сидел в Тауэре, но измена-то была «против Марии Католички» в пользу королевы-протестантки, поэтому Елизавета вполне обоснованно считала его «своим парнем». Как говорится, враг моего врага – мой друг. Кроме того, Роберт и Елизавета росли вместе, дружили с детства, кому же еще ей довериться, если не ему? Да и симпатичный он… Короче, понятно, к чему все шло. И пришло.

Об этом знал не только весь двор. Знала вся Англия. Более того, знала вся Европа. Елизавету повсеместно называли «шлюхой Дадли». Не воспитанная по-королевски, она совершенно не умела и не желала считаться с общественным мнением и в чем-то себе отказывать. Могла, например, во время верховой прогулки на глазах у всех ускакать вместе с Робертом «в кустики», демонстративно отказавшись от сопровождения охраны и фрейлин. Она смотрела на него, она улыбалась ему, она прикасалась к его руке, не скрываясь, а королевские покои всегда находились рядом с покоями Дадли и имели соединяющую их потайную дверь.

При том, что править страной Елизавета на первых порах не умела, как говорится, «от слова совсем», быть королевой и сидеть на троне ей очень нравилось. Ну, вообще чувствовать в своих руках власть было сладко. И тут молодая женщина столкнулась с неразрешимой проблемой. С одной стороны, нужно вступать в брак и рожать наследника престола, чтобы избежать печальных безобразий, коих она насмотрелась после смерти дорогого папочки Генриха Восьмого, да и при его жизни тоже. С другой стороны, с мужем же придется делить трон. А ну как он ее потеснит совсем? Или не муж потеснит, а сынок-наследник? Тоже малоприятно. Делиться королева не любит, отказывать себе ни в чем не умеет. Воспитанная не по-королевски, не знающая основополагающих принципов правления, Елизавета, тем не менее, а возможно, и наоборот, как раз вследствие этого была очень, очень умна. Последствия замужества представляла себе правильно. И историю Марии Католички и короля-консорта Филиппа не забыла. Муж королевы не потерпит роли статиста, он обязательно захочет всегда и при любых раскладах быть главнее. Этого она позволить себе не могла, «своего ни пяди не отдам». И что делать?

В принципе неплохим вариантом было бы выйти