Операция "Эликсир" - Сергей Борисович Рюмин

— Босиком, — буркнул я. — Здесь, кроме меня, никто и не парится.

Я соврал. Maman парилась. Тетка Цветана почему-то нет. Хотя маман её звала.

Пока я раздумывал, остаться ли в трусах или нет, Наталья Михайловна проскользнула в моечную, закрыв за собой дверь. Тут же, откуда ни возьмись, возник Евсеич и шепнул мне:

— Осторожней с ней, хозяин!

И пропал.

Озадаченный его предупреждением, я снял с себя всё, включая трусы-семейники, и зашел в моечную, благо она была проходной в парилку. Принял душ, смывая пот. В нерешительности, замер перед дверью парной, невольно поймав себя на мысли, что продолжаю нервничать. Но собрался с духом, взял квадратный войлочный коврик, нацепил на голову войлочную шапочку и зашел.

Наталья Михайловна сидела на верхней полке, откинувшись назад, опираясь руками на полку. Увидев меня, она прыснула, как девчонка. Я смутился, прикрыл было пах, но вспомнил, что взял шапочку для неё, протянул.

— Спасибо! — весело ответила она, ничуть не смущаясь. Странно, но она совсем не походила на ту молодую учительницу Наталью Михайловну, что я знал ранее, в школе, да и после окончания школы. Сейчас она вела себя, как моя сверстница, озорная девчонка из категории «свой пацан» — бывают такие, знаю, сталкивался! И при этом ничуть не стеснялась своей наготы.

Я сел рядом. Ну, не вплотную, жарко же. Она повернулась, посмотрела на меня.

— Попаришь меня? Веником?

Я пожал плечами. Смущение стало постепенно сходить. В отличие от возбуждения, которое только нарастало: Наталья Михайловна всё-таки была весьма привлекательной фигуристой девушкой, к тому же обнаженной девушкой.

Я помнил её по новогоднему утру, по пляжному отдыху. Фигура вроде и осталась той же, гармоничной, замечательной, но что-то в ней стало другим… Бледная кожа словно светилась изнутри, движения стали плавными и такими, что у меня внутри всё переворачивалось, так её хотелось обнять, прижать к себе, целовать, целовать, целовать и никогда не выпускать.

— Веники видишь, замочены, — хрипло ответил я. — Зачем, думаешь, они тут?

Судя по песочным часам, закрепленным на стене, мы просидели, обливаясь потом, десять минут. При этом я даже не подливал воды на камни. Кстати, в маленьком оцинкованном ведерце Федул сделал какой-то душистый настой для этих целей.

— На первый заход хватит! — я не выдержал, выскочил из парилки, встал под прохладный душ. Наталья Михайловна вышла вслед за мной и пристроилась ко мне, чуть ли не прижимаясь всем телом. Её грудь упёрлась в меня. Я отодвинулся. Она опять хихикнула, но придвигаться ко мне не стала. Я поспешно слинял в комнату отдыха. Там, обмотавшись простыней, разлил по кружкам ядрёный темный квас.

Сел в кресло и, не дожидаясь Натальи Михайловны, сделал глоток. Из глаз чуть не прыснули слезы.

Она зашла через минуту. Я показал ей в сторону шкафа, сказал, добавив в голос долю ехидности:

— Простыню возьмите, Наталья Михайловна!

— Спасибо, Антон Николаевич! — отозвалась она, обматываясь в простыню, как в древнегреческий хитон, подвязав её над грудью.

Она взяла кружку, сделала спокойный глоток. Интересно, она водку так же пьет, не морщась? Простыня соскользнула, обнажая её крупную крепкую грудь. Наталья Михайловна поставила кружку, но поправить одеяние не спешила.

— Ну, и зачем? — делано равнодушно, хотя внутри гормоны кипели, практически булькали и рвались наружу) спросил я, кивая на обнаженную грудь. — Соблазнить меня хотите?

Она поставила руки на стол, опираясь на поверхность локтями, положила подбородок на замок из ладоней и посмотрела на меня. Взгляд её потерял шалость, перестал быть озорным.

— Так надо, Антон, — очень серьезным тоном сообщила она. — Поверь, так надо!

— Что надо? — вспыхнул я. — Переспать со мной? Из-за этого в баню идти? Так я готов был и без бани!

— Нет! — воскликнула она. — Смотри!

Наталья Михайловна сделала пассы руками в мою сторону, словно толкнула в меня что-то невидимое. Я не успел поставить «каменную кожу». Мое тело вдруг наполнила невидимая сила, словно распёрла организм изнутри. В какой-то миг я даже испугался, что лопну. Тут же это ощущение пропало.

— Что это было? — спросил я, накладывая на себя «каменную кожу» вместе с защитой от воздействия «мертвой» силы. Кто их, ведьм, знает?

— А что такое? — Наталья Михайловна насмешливо улыбнулась, поправляя простыню.

— Что ты сделала? — я поспешно тестировал свой организм. Усмешка с её лица пропала. Она снова стала серьезной.

— Я наполнила тебя своей силой, — сообщила она. — Ты должен это почувствовать, когда будешь колдовать. Это поднимет тебя на ступень выше, хотя твои силы по своей природе другие, чем у нас.

Она сказала «у нас». Быстро, однако, она сошлась с Цветаной. Впрочем, иначе и быть не могло.

— Ты не ответила, — заметил я. — Зачем весь этот спектакль? Ты же знаешь, что я очень неравнодушно к тебе отношусь.

Я поймал себя на мысли, что перешел с ней на «ты».

— Ты мне тоже нравишься, — ответила Наталья Михайловна. — Но мне сейчас нельзя…

— В смысле? — не понял я.

— Нельзя мне с тобой, — повторила она. — Спать. Ни с кем нельзя.

Я выжидающе смотрел на неё, ожидая продолжения.

— Я должна остаться девушкой, — она покраснела. В её наряде это было достаточно пикантно.

— И всё-таки, зачем тогда всё это? — усмехнулся я. — Тебе меня подразнить захотелось? Ты так и не ответила!

— Без возбуждения, ты бы не открылся, — сообщила она. — Наставница Цветана сказала, что передать тебе силу можно только так.

— А зачем мне твоя сила? Мне своей хватает!

— Не хватает, Антон! Не хватает, — возразила она. — У тебя энергетика подтормаживает.

— А если я тебя сейчас изнасилую? — снова усмехнулся я. — Возьму вот, и не сдержусь…

— Тогда я останусь просто белой ведьмой, — с некоторой долей печали в голосе ответила Наталья Михайловна. — Хотя, может, это было бы лучше.

Глупая ситуация какая-то. И вообще, зря я потащил Наташку в баню. Точнее, поддался на эту провокацию. Ерунда какая-то получилась. Ну, не бежать же теперь домой. Зря, что ли баню топил?

— Пошли париться! — немного грубовато скомандовал я. — Отхлещу тебя веником. Тебе понравится!

Встал, не обращая внимания, на упавшую простыню. Возбуждение быстро сошло на нет. Наташка, уже переставшая