Василий Лановой. Самый обворожительный офицер - Михаил Александрович Захарчук

же я мог после этого фильма, где русские выглядят варварами, завоевателями, людям в глаза смотреть? Ведь с художника многое спросится. И об этом нам, артистам, забывать нельзя. Как, впрочем, и политикам. С них тоже обязательно спросится. Им не мешало бы почаще задумываться об этом. Особенно моим землякам-украинцам.

– Родители вам снятся?

– Не часто, но снятся. Мне всегда казалось и сейчас кажется, что родителей плохих не бывает, бывают дурными дети. Мои отец с матерью были просто замечательными, великолепными людьми. Обделенные по жизни образованием – я всегда говорил, что у них на двоих, – три школьных класса, папа и мама благоговели перед образованными людьми. И нам, троим их детям, дали высшее образование.

– Кем были ваши сестры?

– Старшая Людмила – производственница. Работала управленцем на одной из столичных фабрик. Младшая Валюша одно время работала диктором на еще советском телевидении. Снялась в нескольких фильмах, но в основном трудилась в Доме актера. Сестер моих давно уже нет в живых. Они похоронены на Хованском кладбище.

– Лановых много в Москве? Вы с ними связь поддерживаете?

– А как же. Родственные связи для меня всегда чтимы. Тем более что я уже самый старший Лановой.

– Вот у вас почти что мафусаилов возраст, чего уж там скромничать. Но, глядя на вас, этого ведь ни за что не скажешь. И я вам не льщу – вы же прекрасно это и без меня знаете. Так откуда она, ваша знаменитая «вихревая лановая стремительность», сохраненная даже в таком почтенном возрасте?

– Тут я мог бы тебе рассказать байку про Черчилля, который никогда не стоял, когда можно было сидеть, и никогда не сидел, когда можно было лежать. Но отвечу проще. Я всегда старался и стараюсь вести здоровый образ жизни. Скажем, курить бросил где-то в начале шестидесятых, когда на экраны вышел фильм «Коллеги», где мы снялись с тезкой Ливановым и Олежкой Анофриевым. Нам, как медикам по фильму, показали легкие курильщика. И тогда я понял, что больше не возьму сигарету в руки. Потом всю жизнь я делаю зарядку по двадцать минут каждое утро. Понимаешь, поддерживать форму – это уже профессиональное. Если актер не хочет с годами превратиться в этакого разжиревшего кабана, то он должен следить за своей физикой. Ведь мое тело – орудие моего производства. К счастью, благодаря генетике, а проще сказать, отцу с матерью, к полноте я совершенно не склонен. И все-таки расслабляться себе не позволяю. Кроме зарядки каждое утро я разогреваю свой голос. Ведь и голос – один из главнейших инструментов актера. Если этим каждый день не заниматься, можно в итоге получить такую дикцию, что мама родная тебя не разберет! Люблю играть в бадминтон, волейбол. Вот и все секреты. Могу добавить, что старения как процесса я и до сих пор не чувствую. Мне говорят, что это плохо, что в таких случаях бывает мгновенный обвал. Не знаю, но глубоко убежден в том, что жить надо, пока живется. Я иногда останавливаюсь, вспоминаю о своем возрасте – мол, что ж ты делаешь, тебе же не двадцать лет. Но, слава богу, пока бегаю.

– Вы не ханжа. Знаю, что и до сих пор можете принять рюмку-другую. А в театре, на съемочной площадке приходилось употреблять?

– После спектакля – да, приходилось, чтобы снять напряжение, временами очень большое. Но на сцене – никогда. А в кино… Вспоминаются съемки фильма «Иду на грозу» по Даниилу Гранину. Там я играл физика Олега Тулина, а Саша Белявский – моего коллегу Сергея Крылова. Нам предстояло сыграть сцену, что называется, подшофе. Как на грех, она никак у нас не получалась. Тогда режиссер фильма Сергей Микаэлян, скорее всего, уже от полного отчаяния, предложил нам по-настоящему распить бутылку. Мы так и сделали. После перерыва пришли на съемочную площадку, нас от жара осветительной аппаратуры развезло, и мы такого тогда наиграли, что режиссер в панике прекратил съемки. На следующий день, уже совершенно трезвые, мы отработали сцену правдоподобно и профессионально. Нет, спиртное и настоящая игра вещи несовместные.

– Вы сразу согласились сниматься в роли генерала Карла Вольфа в «Семнадцати мгновениях весны»?

– Нет, Танечка Лиознова трижды приходила ко мне в театр, предлагала эту роль. Я не соглашался. Чтобы ее не обидеть, говорил, что я ничуть не похож на реального прототипа – большого и толстого немецкого генерала. Таня упорно настаивала. И я согласился. Она убеждать могла, как сладкоголосая птица Сирин. Когда картину первый раз показали по телевидению, я случайно встретился с Юлианом Семеновым, по роману которого снимался фильм. Он только что вернулся из ФРГ и рассказал, что на одном приеме увидел «моего» Вольфа, живого, здорового, весом килограммов под двести.

«Понравился вам наш актер, сыгравший вас?» – спросил он.

Вольф ответил мгновенно:

«Абсолютно не похож!»

Коварный Юлик не остался в долгу:

«Вы должны быть счастливы, что наш замечательный, худой Лановой вас сыграл».

Немец в жесткий юмор тут же врубился, рассмеялся и сказал:

«Я вашему худому Лановому передам хороший коньяк».

«Постой, Юлик! – говорю я сценаристу. – А где же мой коньяк-то?»

Он как-то сразу замялся.

«Понимаешь, Вася, мы долго летели. Компания подобралась… Я им все рассказал, ну и…»

Так я магарыча от Вольфа и не получил.

– Хоть этот вопрос и риторический, но я, прослуживший тридцать два года, пять месяцев и двадцать три дня, все равно вам его задам. Что для вас лично армия России?

– То же самое, что и для русского царя Александра Третьего Миротворца, который сказал буквально следующее: «Во всем свете у нас только два верных союзника – армия и флот. Все остальные при первой возможности сами ополчатся против нас». Осознание этой истины есть серьезнейшая моя духовная подпора. Пусть это не покажется кому-нибудь выспренним, но мне действительно придает силы глубокое убеждение в том, что армия для нашего государства – предмет наипервейшего внимания. Меня множество раз приглашали в различные государственные и частные структуры, суля при этом и приличные вознаграждения. Я отказывался даже от депутатского звания. А общественный фонд «Армия и культура» возглавил еще в девяносто пятом году. Разумеется, на общественных началах. Я убежден, человеку в погонах необходимо давать всегдашнюю и мощную духовную подпитку, объединив для этого лучшие силы отечественной культуры. Лично я записал сто серий пятиминутных передач на «Радио России», которые называются «Настоящая армия». Это самые значимые эпизоды из истории России, начиная с шестнадцатого века, а также рассказы об отдельных выдающихся личностях. О том, что удалось сделать за годы существования нашей общественной ассоциации, разговор отдельный.