Варварины сказки - Иеромонах Тихон (Невидимов)

Если звонарь думает о любви - «динь-дон-динь», весело, как свадьба.

Если о прощании - «бом-м-м», грустно, но не страшно, потому что прощание - это «до встречи».

А если звонарь забыл, о чём звонит, колокол молчит, хоть язык у него медный.

София посмотрела вниз. Сквозь облако виднелась колокольня, маленькая, как игрушечная.

- А я смогу позвонить так, чтобы все услышали любовь?

- Сможешь, - сказал Ангел. - Но сначала научись слушать.

Колокол не врёт: он повторяет то, что у тебя внутри.

Тут чайник вдруг запел: «Пей до дна, пора домой!»

Облако стало таять, как сахар в чае.

София вскочила.

- А я успею ещё вопрос?

- Один, - кивнул Ангел.

- Что делать, если страшно?

Ангел встал. Крылья его раскрылись, как белый зонтик.

- Страх - это тень.

А тень бывает только там, где свет.

Повернись к Свету - тень убежит за спину.

Свет - это Тот, Кто сказал: «Не бойся, Я с тобой».

София обняла Ангела. Он был тёплый, как бабушкина булочка.

- Спасибо за чай!

- Спасибо за вопросы, - ответил Ангел. - Возьми подарок.

Он протянул ей невидимый колокольчик.

- Он звенит, когда пора вспомнить о небе. Не ищи его глазами - слушай сердцем.

Облако растаяло.

София открыла глаза - она снова на колокольне. Утро. Солнце золотило крыши. В руке - ничего. Но в сердце - лёгкий звон: «динь-дон-динь». София спустилась по лестнице. Ступеньки теперь не скрипели, а пели. Дома мама встретила её блинами.

- Где была, София?

- Пила чай с Ангелом, - сказала София.

Мама засмеялась: - Спишь на ходу, фантазёрка!

Но в этот момент в комнате звякнул невидимый колокольчик. Мама замерла.

- Слышишь?

- Слышу, - сказала София. - Это значит: пора вспомнить о небе.

С того дня София стала звонить в колокола. Сначала тихо, потом громче. Когда звонила - думала о любви, и колокола пели «динь-дон-динь», как свадьба. Соседи выходили на улицу и улыбались. Даже бабушкин кот мурлыкал в такт. А если кто-то грустил, София подходила и шептала:

- Ты гость на пиру. Попробуй блины - они с любовью.

И грусть уходила, как тень от солнца.

Однажды вечером София снова забралась на колокольню. Она закрыла глаза и прислушалась. В сердце звенел невидимый колокольчик.

- Ангел, ты тут? - спросила она.

Ветер ответил: «Всегда».

И София поняла: небо не далеко, оно в сердце, когда помнишь, что ты гость, и благодаришь Хозяина за каждый кусочек пира.

А колокольчик звенел: «Динь-дон-динь, люби, молись, не бойся, вспоминай о небе».

И все жили долго, и пили чай, и слушали тишину внутри, которая громче шума снаружи.

СКАЗКА О ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ

В славной стране Солнечного Восхода, где солнце ласково будит волны лазурного моря, а в воздухе витают пряные ароматы корицы, шафрана и муската, жил бедный рыбак по имени Ариф. Жил он не в хижине, а в старой лодке, выброшенной штормом на берег. Но душа его была светла, а сердце билось в такт прибою.

Страна Солнечного Восхода была царством изысканных кулинарных искушений. На базарах в высоких пирамидах лежали сладчайшие финики, похожие на кусочки ночи, пропитанные медом. В харчевнях на вертелах зажаривались нежные ягнята, посыпанные розмарином и солью из далеких копей. Кондитеры творили чудеса из миндальной пасты и фисташек, создавая дворцы и диковинных птиц, которые таяли во рту, даря мимолетное облако блаженства. Ариф, проходя мимо, лишь вздыхал. Его улов был скуден - несколько серебристых сардин, за которые он мог выменять лишь горсть риса да краюху грубого ячменного хлеба.

Однажды, когда солнце висело в зените, расплёскивая по воде золотые блики, сеть Арифа внезапно стала тяжелой. Из воды показалось нечто ослепительное. Это была Рыбка. Но не простая! Чешуйки её переливались, как расплавленное золото, глаза сияли, как два сапфира, а хвост был похож на шлейф из светящегося шёлка.

Рыбка заговорила человеческим голосом, мелодичным, как перезвон хрустальных колокольчиков:

-Не губи меня, добрый человек. Отпусти меня в мою родную синь, и я исполню твоё желание. Проси что хочешь: новый дом из белого мрамора с фонтаном во дворе, быстрый корабль с шёлковыми парусами или сундук, полный драгоценных камней.

Ариф от изумления едва не выронил сеть. Он посмотрел на сияющую Рыбку, потом на берег, где в воздухе витал дразнящий аромат только что испеченных лепёшек с мёдом. И не дом, не корабль, не сокровища пришли ему на ум.

- О, Великая Рыбка! - воскликнул он. - Всю жизнь я знаю лишь вкус простой пищи, в то время как мир полон дивных яств. Я прошу тебя: дай мне безграничный желудок, который сможет вкушать все лакомства мира, не пресыщаясь! Чтобы я мог есть и есть, и никогда не наедаться, познавая всё новые и новые вкусы!

Золотая Рыбка печально качнула своей прекрасной головой. Но слово есть слово.

-Да будет так. Ты получил то, что просил. Но помни: любое желание имеет свою цену.

Щёлкнул золотой хвост, рассыпав по воде бриллианты брызг, и Рыбка скрылась в пучине. Ариф стоял по колено в воде, чувствуя странную пустоту внутри, будто в нём появилась бездонная пещера, жаждущая быть заполненной.

Он пошёл на шумный базар. На первые же выменянные сардины он купил себе огромный, дымящийся пирог с мясом и пряностями. Он съел его за два укуса. Вкусно? Да. Но странно - насыщения не наступало. Пустота внутри лишь громче завывала: «Ещё!»

И пошло-поехало. Ариф ел всё подряд. Он поглощал нежные сладости, тающие на языке, заедал их острыми кушаньями, пробовал экзотические фрукты с неведомыми названиями. Он ел утром, днём и ночью. Он смог наесться так, что живот его стал круглым, как шар, но внутри по-прежнему зияла та самая чёрная дыра. Он уже не чувствовал вкуса. Он лишь закидывал в эту бездну еду, как кидают дрова в ненасытный огонь. Радости не было. Была лишь мучительная, изматывающая гонка.

Обессиленный, с тусклыми глазами, сидел он как-то раз на своём привычном месте у воды, у края своей старой лодки. Перед ним лежали объедки его бесконечного пира: половинка граната, кусок сыра, крошечная, ароматная лепёшка. Он отломил от лепёшки крошку, но рука его дрогнула от усталости, и крошка упала в воду.

И тут произошло чудо. Из глубины выпорхнула стайка маленьких серебристых рыбок-песчинок. Они с весёлым азартом набросились на крошку! Они кружились вокруг неё, выхватывали друг у друга