Рогатый берспредел - Дмитрий Анатольевич Гришанин

золотистым сиянием. Замерев, как статуя, на под мягким языком, я с изумлением обнаружил, что у колонноподобных передних лап пита со скорбными рожами застыли так же все три пылающие изумрудным огнем фигуры духов моих системных предметов. Самая маленькая из них Непоседа, рыдая, шептала что-то типа: «Я буду скучать по тебе, бычок».

Я собрался было вмешаться в эту идиотскую панихиду. И объявить всем четверым, что никто не собирается ни с кем тут прощаться. Что это только я временно покидаю хранилище, а Зараза благополучно остается здесь с ними до моего скорого возвращения сюда уже через алтарь Зыбкого мира. Но… Золотистое сияние благодати, пробежав по телу, слишком быстро достигло земляного пола загона и обернулось тут же заказанным порталом…

И вот я уже, протирая глаза от налипшего снега, выбираюсь из глубокого сугроба.

Озираюсь по сторонам. И в рассветной дымке замечаю сбоку безобразное нагромождение лачуг, сколоченных на скорую руку из всякого мусора. Этих кособоких строений вокруг единственного монументального здания казармы теперь стало вдвое больше и многие обзавелись даже вторым этажом. Лачуги заполонили буквально все свободное пространство в центре лагеря, за исключением, разумеется, песчаной площадки арены вокруг алтаря, заботливо очищенной от снежных сугробов. Эдакий целый трущобный городок получился. Однако для ежедневно пребывающих в лагерь новых игроков места в человейнике из лачуг все равно пока что не хватало, и разбитые в саду между деревьями палатки (сейчас наполовину заметенные высокими снежными сугробами) так же по-прежнему не пустовали.

— Здравствуй, мастер, — звонкий девичий голос сзади заставил порывисто обернуться. — Я знала, что ты обязательно вернешься, — белозубо улыбнулась мне голубоглазая блондинка лет примерно тринадцати.

— И тебе не хворать, — хмыкнул я, легко угадав, кто смог так неслышно подобраться ко мне со спины, по воздушному летнему сарафану на открытых плечах, и по голым ногам в изящных туфельках на босу ногу, беззаботно топчущихся на примятом моим недавным падением снегу.

— Спасибо за сдержанное обещание, мастер, — кокетливо стрельнула глазками юная красотка.

— Тебе не холодно на сенегу-то босиком? — невольно поежился сам от вызывающе легкого одеяния девочки.

— Желаешь согреть, мастер? — не по-детски лукаво глянула чертовка.

— Однако, быстро ты подросла.

— Все для тебя, о мой мастер, — хихикнула собеседница.

— Я знаю, что ты не человек, — парировал я.

— Да?.. А кто же я тогда? Скажи? Ну же…

— Сама скажи: как тебя зовут? — перебил я юную хранительницу алтаря. — А то пока что назвала только-лишь свою фамилию. Обращаться же к юной даме по фамилии, согласись, как-то моветон.

— Фамилию? — ожидаемо искренне удивилась белокурая бестия. — Ты что-то путаешь, мастер. Не называла я тебе никакой фамилии.

— Ну как же. В предыдущем нашем разговоре сама сказала: я — Мамина, — очень серьезно возразил я. — Что же это по-твоему, как не фамилия?

— Ха-ха-ха… Признаю, ловко ты меня подловил, — серебристым колокольчиком рассмеялась хранительница.

— Так как насчет твоего имени? — напомнил я свой вопрос.

— Оно слишком длинное и сложно воспроизводимое даже для мастера, — кокетливо захлопала ресничками девочка.

— И все же? — не сдавался я.

— Ну хорошо. Запоминай, раз так неймется, — хихикнула хранительница.

— Внимательно.

— Н-триста-двадцать-одна-тысяча-пятьсот-шестьдесят-четыре-скобка-мигус-а-девятьсот-семнадцать-дробь-скобка-и-пдюс-плюс-одна-тысяча-сто-пятьдесят-пять-дробь-к-двенадцать-тысяч-триста-сорок-семь-скобка-минус-плюс-а, — протараторила на одном дыхании девочка. И победно на меня уставилась: ну-ка, дескать, мастер, удиви — повтори.

— Отлично. А теперь озвучь из него одни лишь буквы, без знаков и цифр, — попросил я после короткой заминки.

— Н-А-И-К-А, — послушно тут же выдала заказанное сокращение хранительница.

— Вот и прекрасно. Значит, я буду звать тебя этой укороченной версией, — подытожил я. — Наика — неплохо, по-моему, звучит. Прекрасное женское имя, и очень тебе подходит.

— Ну ладно, — растерянно кивнула девочка.

— Меня, кстати, тоже впредь можешь называть по-простому: Денис или Дэн. А то эти твои мастер слегонца уже подзадолбали. Договорились?

Но ответить мне девочке помешал другой голос, бесцеремонно вмешавшийся в наш разговор. При первых звуках которого юная хранительница тут же сгинула из-под заснеженного дерева.

— Да кто это там неугомонный-то такой? — донеслись из ближайшей палатки до отвращения знакомые скандальные интонации. — Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Сам не спит, гад, и другим спать не дает.

— Куда ты? Стой! Не надо! — раздался оттуда же испуганный женский вскрик.

— Не ссы, я быстро, — заверил подругу отчаянный «решала». — Ща только в бубен кому-то оборзевшему пропишу…

Молния палаточного входа рывком ушла вверх, и из приоткрывшейся прорехи наружу высунулась взъерошенная башка Давида.

— Слышь, мачо, от слова моча: а ты, часом, ниче не попутал? — фыркнул я в рожу мигом струхнувшего храбреца. — Дед-то твой, вообще, в курсе, что ты в палатке с девкой кувыркаешься?

— Э-э, ты кого там девкой назвал? — запыхтела партнерша Давида, подлезая под остолбеневшим у порога парнем и тоже высовывая наружу свою взлохмаченную гриву, но поближе к заснеженной земле.

— Мастер? — ахнула бедняжка, узрев в шаге меня.

— Д-дэн, а ты как тут? — вторил подруге заикающийся и нервно дергающий правым веком Давид.

— По вам, блин, соскучился, — хмыкнул я. — Ну че тут у вас творится-то? Вылезай, давай, докладывай. И к деду бегом веди.

Глава 33

Внимание! Найден двадцать четвертый фрагмент ребуса «это». Обнаружено 24 фрагмента из 25.

Оставшееся время на исполнение ребуса: 7:22:53:26… 7:22:53:25… 7:22:53:24…

— Блин! Да как так-то, — заворчал я разочаровано, перечисляя мысленной командой три тысячи единиц живы счастливчику за последний переданный мне кусочек из полосатого металла. — Для исполнения ребуса один фрагмент всего остался.

— Зачет, мастер! Все получил. Спасибо, — расплылся в ответной щербатой лыбе облагодетельствованный мною колоритный персонаж по прозвищу Жбан. Достигший только что, благодаря моему щедрому подгону, заветных десяти тысяч единиц живы в Запасе — позволяющих претендовать игроку на апгрейд до четвертого уровня развития.

— Народ, точно больше ни у кого в карманах не завалялось железяки полосатой? — без особой надежды обратился к стихийно собравшейся внушительной толпе в растревоженном моим возращением лагере. — Ну же, блин! За последний фрагмент двойную плату даю. Шесть тысяч живы на кону. Нечто такая прорва живы останется невостребованной?

Подстегнутые щедрым посулом игроки возбужденно зашептались меж собой. Однако никто больше руки так и не поднял, и с заветным фрагментом ко мне не протиснулся.

— Эй, Страйк! — заметил я в окружающей толпе знакомую хитрую рожу. — Ты же у меня завсегда поставщик железяк этих был самый активный. А в теперь где от тебя очередной подгон? Ну-ка в карманах-то своих пошарь…

— Дык ить… вот! — покорно исполнив мою команду, Страй вытащил из карманов пустые ладони.

— Э-эх, — разочарованно пнул ногой я ближайший сугроб. — Да ну чё за непруха-то, блин!

— Не серчай, мастер. Мы всё, что было, передали те уже…

— Кабы имелась еще железяка-то, мы б завсегда…

— Не кипишуй, мастер! Отыщем