Меч Лун - Ирина Владимировна Сыромятникова

Мы как раз завтракали, оживленно обсуждая планы на день, когда из города по нашу душу прибыл давно ожидаемый маг.

Асторис оказался невзрачным человеком лет сорока, среднего роста и с коротко стриженными темно-русыми волосами. Одет он был очень неброско и о принадлежности его к могущественной Гильдии говорили только исчерченный рунами посох и двое Стражей, следующих за ним по пятам.

Они приехали из города верхом, оставили лошадей у дороги и осторожно приблизились к нашему лагерю.

Натан тяжело вздохнул и напустил на себя то идиотическое выражение, которое делало его похожим на великовозрастного щенка. Ирвин незаметно слинял. Я мысленно вознес молитву тем Силам, что хранили нас до сих пор.

Маг был любезен и учтив, он твердо остановил засуетившегося вокруг него Станиса и подсел к костру. Стражи притулились в отдалении. При ближнем рассмотрении, Асторис произвел на меня впечатление уставшего и издергавшегося человека, занятого решением дюжины проблем одновременно.

— Мне не хотелось бы причинять ненужного беспокойства, — начал маг, — Я много слышал о вашем представлении, оно пользуется у горожан успехом.

— Мы можем показать его вам прямо сейчас! — с воодушевлением начал Станис.

— Нет, нет! — маг поймал за рукав хозяина труппы, — Я с радостью посмотрю его сегодня днем. — Он усадил Мастера Лезвий на место. — Мне говорили, что в вашем цирке есть несколько редких зверей — кегары, белый волк. Это правда?

— О, да! — Станис расплылся в улыбке. — Хотите взглянуть?

— Если это не сложно, — кивнул маг.

— Изабелла, дочка, покажи господину наших зверушек.

Изабель одарила Асториса такой улыбкой, что маг едва не покраснел и позвала ангельским голоском:

— Ребятки, все сюда! Идите к маме!

Из фургона немедленно выпрыгнули пятнистые кошки и устремились к хозяйке, отчаянно урча. Натан вылез откуда-то из-за разбросанных тюков, подошел, робко виляя хвостом и немедленно сунул морду в котелок. Возмущенный кот огрел нахала лапой. Волк смущенно облизнулся и, не долго думая, плюхнулся на землю, заинтересованно поглядывая на полупустые миски.

Маг восхищенно рассматривал кошек.

— Восхитительно! Какие экземпляры! Во всем Ункерте найдется едва ли две дюжины таких, как эти. Какая расцветка, какой экстерьер!

Мастер Лезвий довольно внимал восхищению знатока.

— Нам говорили, их родители восходят к Белому Барсу Кер-Кантара.

— Они из одного помета? Не желаете продать одного? — оживился маг, почесывая подбородок блаженно жмурящемуся коту.

— Нет, — решительно заявил Станис.

— Жаль, — Асторис унывал недолго. — Но, если решите заняться разведением, только дайте знать — могу порекомендовать вас лучшим заводчикам. В Ункерте много любителей этих красавцев.

Станис благодарно кивнул.

— А это — тот самый белый волк? — маг сосредоточился на Натане. — Крупный зверь.

— Точно, мой господин, мы купили его щенком на севере Сантарры. По правде говоря, в нем есть примесь собачей крови, но внешне это не заметно.

Асторис кивнул и вынул из рукава кусочек копченого окорока.

— Иди-ка сюда, парень! Иди, что дам, — кегары заволновались, но Изабель поманила их и они смирились с судьбой. Натан осторожно подошел к незнакомцу, обнюхал его руки и смачно счавкал предложенное лакомство. Аромат мяса донесся и до меня, я сам был бы не прочь съесть это. Маг почесал оборотню лоб, Натан лизнул протянутую ладонь и еще раз внимательно обнюхал человека.

— Фи, попрошайка! — погрозила ему пальчиком Изабель, волк поджал уши и повилял хвостом.

— Ничего, ничего, — успокоил маг укротительницу. — Хорош, чертяка. Как он уживается с кошками?

— Он вырос вместе с ними, — улыбнулась Изабелла. — А кегары, в принципе, очень терпимые животные.

— Обязательно приду на ваше представление! — Асторис поднялся и отряхнул плащ. — Животные — моя слабость, но думаю — на остальное тоже стоит посмотреть. Всего доброго! Прошу прощения, если помешал.

Мы дружно стали уверять его, что были счастливы знакомству. Маг ушел и Стражи незаметно исчезли вместе с ним.

— Хороший человек, правда? — Изабель обняла кегаров. — Как жаль, что нам пришлось ему солгать.

— Ничего не поделаешь, — крякнув, Ирвин выпрыгнул из фургона. — Но вышло просто гениально!

Я повернулся к оборотню.

— Отлично сыграно, Натан! С таким талантом тебе не страшны все маги Гильдии.

Волк смущенно опустил морду. Мастер Лезвий покачал головой:

— Все это хорошо не кончится.

Несмотря на пессимизм Станиса, все обошлось. Асторис побывал на представлении и остался очень доволен, мы выдали всю нашу программу, Ирвин тоже выступил с очень эффектным иллюзионистским трюком. После представления маг даже заглянул за кулисы, чтобы лично выразить свое восхищение.

Однако Станис засобирался в путь.

— Не стоит привлекать внимание власть имущих, — объяснял он свою поспешность.

Натан уныло наблюдал за сборами, я понимал его чувства — ему предстояло покинуть родные места, быть может, навсегда, оставив друзей и близких в тягостном неведении. Пожалуй, это было даже хуже моего отъезда.

Мы стали счастливыми обладателями двух фургонов и шести лошадей, одна повозка целиком досталась женщинам, тесниться больше не приходилось.

Ранним утром маленький караван выехал в Ункерт и местная ребятня чуть ли не целую лигу провожала нас по дороге. Они не были разочарованы — Ирвин творил в воздухе огненных птиц и радужные шары, цыганки пели под аккомпанемент гитары, Станис гарцевал впереди, горяча вороного жеребца, увешенного мишурой и бубенцами.

Жизнь снова превратилась в дорогу и маскарад.

С началом пути странные видения вновь заполнили мои сны. Те, в которых не присутствовал Мирандос, неизменно начинались в холодной безграничности ночного неба. Головокружительный полет устремлялся вверх и вовне, там, за пределами всего, меня обступал странный тягучий мир, полный парящих скал и летающих замков.

В пространстве, не имеющем не верха, ни низа, блуждали разноцветные сполохи.

Камни, не отягощенные собственным весом, создавали фантастических очертаний арки и паутины, замерзшие водопады блистали бесчисленными радугами. Временами, среди наплывов камня угадывались какие-то строения, то ли поднимающиеся из скалы, то ли врастающие в нее. Асимметричность и иррациональность форм таили в тебе болезненное очарование, это было похоже на чудесный каменный сад, где ни один камень не напоминал другой формой или цветом. Абсолютная прозрачность эфира скрадывала расстояния и то, что казалось циклопическим строением могло быть булыжником не больше ладони, а неровный обломок скалы вдруг закрывал полнеба.

Перспективы просто не было, мир вокруг безнадежно потерялся в отражениях мириадов зеркал, исказивших само понятие о пространстве. Свет шел из ниоткуда, словно имел собственную жизнь и плодил красочные блики в самых неожиданных местах, а там, где сознание ожидало увидеть их источник были только пустота да редкие массивы облаков, сложенные изящными завитками дыма. Все было завораживающе необычно, но быстро утомляло, и