Любовь и кровь в снегах и льдах. Роман и повести - Григорий И. Сидько

— Если угостишь, — сказал Антон.

— Славик нам свои оставил, — Шура продемонстрировал забытую пачку.

Антон захватил со стола пепельницу, подошел к окну и забрался на высокий подоконник.

— Нет, правда? — Шура просунул руку сквозь решетку и приоткрыл форточку. — Что мы будем делать, когда придет царствие Божие на Земле? А, Энтони?

— Мне-то какое дело, что вы там будете делать, — пожал плечами Антон.

Шура засмеялся и протянул ему сигарету. Они закурили, глядя в окно. По темной улице неслись, отсвечивая фарами, мокрые автомобили, спешили по делам редкие прохожие… Потом они увидели Мутного. Он вывернул из-за угла под руку с какой-то блондинкой.

— Кто это? — заинтересовался Антон.

— Новая племянница Мутного, — пояснил Шура. — Продюсер с «Пятого канала». Лови момент!

— Два продюсера за два дня — это чересчур, — сказал Антон. — Это уже передозировка…

По коридору застучали каблучки, и блондинка появилась в холле. Следом за ней вошел и сам Мутный.

— Шура, я же просил здесь не курить! — раздраженно проговорил он.

— А мы не взатяжку, — сказал Антон.

Мутный поднял глаза и увидел Антона.

— О! — удивился он. — Ты уже здесь?.. Это и есть наш маленький Антониони! — пояснил он блондинке, указывая на Антона. — Наш сценаристик, как я его называю…

Антон помахал им рукой, не вставая с подоконника.

— Загорелый, никак с гор спустился, — Мутный помог блондинке снять мокрый плащ и пристроил его на вешалку. — Шура, я оставляю вам Анну Сергеевну. Кормите ее, поите, развлекайте, а потом захватите с собой на «Арго». Я подъеду прямо туда.

— Хорошо, — пообещал Шура.

— И проветрите уходя, невозможно дышать! — Мутный немного потоптался у дверей и вышел.

Шура бросил недокуренную сигарету в окно и подошел к блондинке.

— Присаживайтесь, Анечка, — он пододвинул ей кресло.

— Спасибо, — она сняла босоножки и забралась на него с ногами.

— Значит, тоже с нами на галеры? — Шура присел рядом.

— Выходит, что так.

— Может, кофе или чаю?

— Спасибо, мы уже.

Антон тоже затушил сигарету, положил в пепельницу и вернулся на диван. С минуту сидели молча. Блондинка с интересом разглядывала фотографии на стенах.

— А можно почитать ваш сценарий? — вдруг обратилась она к Антону. — Павел Валентинович говорил, что вы какой-то фильм собираетесь снимать.

— А он никому не дает его читать, — встрял Шура. — Хранит в тайне.

— Почему? — удивилась блондинка.

— Потому что это такая страна, в которой даже малыши знают военную тайну и крепко держат свое твердое слово! — пояснил Шура.

— Прямо такой секрет? — улыбнулась блондинка и посмотрела на Антона.

— Да нет у меня никаких секретов, — нехотя отозвался он.

— А как будет называться ваш фильм? — спросила она.

— «Ледниковые поля навсегда», — услужливо подсказал Шура.

— Нет, — Антон отрицательно мотнул головой.

— Как нет? — удивился Шура. — Ты же сам говорил.

— Я больше не хочу снимать «Поля», — сказал Антон.

— С чего это вдруг?

— Я буду снимать другой фильм, — сказал Антон. — По голливудским канонам.

Шура недоуменно посмотрел на него.

— Тем более интересно, — сказала блондинка.

— Он будет называться «Любовь и кровь в снегах и льдах», — Антон повернулся к ней.

— Забавно, — улыбнулась она. — Может, хотя бы сюжет расскажете?

— В двух словах? — уточнил Антон.

— Да.

— Запросто, — Антон откинулся на диване и закинул ногу за ногу.

— Чудно, — обрадовалась блондинка и радостно захлопала в ладоши. — Заодно и даму развлечете.

— Но сначала по всем телевизионным каналам пройдет массированная реклама, — начал рассказывать Антон.

— Подожди-ка…

Шура решительным жестом прервал Антона, поднялся и выглянул за дверь.

— Эй, вставайте, кто еще не встал! — закричал он куда- то вглубь офиса. — Великий немой сейчас заговорит!

— Не надо никого звать, — запротестовал Антон, но Шура только досадливо от него отмахнулся.

— Торопитесь же, буржуины! — снова крикнул он.

8

— Реклама будет такой. По главным улицам самых больших городов мира: Токио, Дели, Нью-Йорка, Мехико, Лондона, Москвы, Шанхая, Парижа — мчатся на роликах ярко одетые мальчики и девочки. В руках у них коробки с фильмом, и они выкрикивают на разных языках: «Лучший фильм двадцать первого века! Спешите видеть! Лучший фильм двадцать первого века! Не пропустите! Лучший фильм двадцать первого века!..» Потом — наплывами — броские заголовки. На огромном светодиодном экране во всю стену небоскреба в Дубай: «Год над пропастью!..» На первой полосе газеты «Тайме»: «Он и Она на снежном гребне!..» На борту летящего в небе Боинга: «Кто смотрел, тот плакал!..» На порванном ветром баннере у набережной Круазетт: «Загляните в лица героев нашего времени!..» На вагонах скоростного поезда, мчащегося мимо Фудзиямы: «Все страсти этого мира!..» На обложке журнала «Космополитен»: «Зрителей Каннского фестиваля увозили прямо в психушку!..» На развороте газеты «Московский комсомолец»: «Кинематограф без компромиссов!..» На гигантском постере в голливудских холмах: «Спорт вне политики — хрена с два!..»

В холл заглянули Славик и Данила. Шура показал им жестом, чтоб быстрее заходили. Данила присел на ковер прямо у двери, Славик тихонько пробрался на стул возле окна.

— Теперь действующие лица, — продолжал Антон. — Главных героев будет двое. Молодой архитектор из Петербурга Тихон Хреников (с одним «н») и Глафира Бодягина — восемнадцатилетняя девушка из поселка Барабановка Московской области. Кроме них: руководитель проекта Эраст Пропагандеев, командир отряда Семен Иванович Забубённый, инструктор отделения Нестор Нехилятый и заведующий хозяйством Мыкола Офиногейко. Потом еще Борис Грейпвайн — зубной техник из подмосковного города Орехово-Зуево и Степан Забейболт — житель украинского хутора Зеленый Гай. А также: Министр культуры России, председатель комитета Государственной Думы по международным делам, Патриарх Московский и всея Руси, мэр Москвы, девушки из модельного агентства «Русская красавица», Феликс Эдмундович Дзержинский — фотографией на белой стене, Николай Васильевич Крыленко — спиной сквозь пургу. Я постараюсь как можно короче…

Антон о чем-то задумался и ненадолго замолчал.

— Идет двадцать седьмой день восхождения на пик Кара-кизяк в рамках проекта «Русские подъемы на вершины мира», — снова заговорил он. — Участник проекта Хреников, находящийся в полубессознательном состоянии от хронического недоедания, усталости и непогоды, случайно наступает остро заточенными кошками на участницу проекта Бодягину, прилегшую отдохнуть на склоне горы и мгновенно заметенную снегом. Раненую девушку откапывает инструктор отделения Нехилятый, отошедший на две минуты за перегиб справить нужду. Небольшое пояснение: в трепетную красавицу Глашу влюблены абсолютно все участники проекта, однако Нехилятый, пользуясь служебным положением, никого к ней не подпускает и вообще старается не оставлять девушку одну. И вот — только отошел, и на тебе… Через несколько минут Бодягину укладывают в специально установленную по такому случаю палатку. В присутствии Нехилятого врач проекта Грейпвайн производит осмотр. По привычке он начинает его с зубной полости и невольно радуется за Глафиру. Но потом, закатав под ревностное сопение инструктора штанину на стройной загорелой