Страж разума - Lady Khali

права открывать счет на свое имя, пока мне не исполнилось семнадцать лет, - сказала Гермиона.- Это так, но с жиросчетом нет связанного хранилища. Вся информация хранится на бумаге в учетных книгах. Некоторые семьи используют жиросчет для получения кредита... – Судя по интонации на словосочетании «некоторые семьи», она имела в виду чистокровные семьи. Гермиона возмущенно посмотрела на нее. - Но это позволит им с легкостью обкрадывать таких, как я! Томас фыркнул.

- Вряд ли. Гоблины в банковском бизнесе только для того, чтобы зарабатывать деньги и, простите за грубость, держать волшебников за яйца. Но они не станут воровать у магглорожденного больше, чем у чистокровных волшебников. Просто надо внимательно читать мелкий шрифт снизу, прежде чем подписывать контракты и помнить, что все можно оспорить. – Гермиона смутилась, но быстро вернула себе невозмутимый вид. Чашка Томаса чокнулась о блюдце, когда он испустил долгий страдальческий вздох. - Забудьте о гоблинских войнах хотя бы на минуту, мисс Грейнджер, и постарайтесь думать о них как о бизнесменах. А бизнесмена не волнует, какого цвета у вас кровь. Все, что его заботит, это рынок и прибыль. Гермиона смотрела на Томаса с таким удивлением, будто он отрастил себе вторую голову. Она опустила чашку и сделала глубокий вдох, как будто собиралась мужеством перед битвой.

- Почему гоблинов волнует рынок? У них же монополия в банковской сфере волшебного мира.

- Все не так просто, как кажется, - сказал Томас. – Монетный двор Гринготтса выпускает галеоны, сикли и кнаты, привязав их к весовой стоимости 9-ти каратного золотого галеона на товарном рынке золота. С юридической точки зрения это, - оставив галеон на столе, Томас продолжил, - является банковской валютой. Другими словами, банкнотой. В настоящее время в Соединенном Королевстве, есть восемь **** банков с полномочиями печатать свои собственные деньги, в том числе и Гринготтс. Скажите, мисс Грейнджер, когда был основан банк Гринготтс?

- В 1616-ом году, в рамках договора после гоблинских восстаний, - неуверенно ответила Гермиона через несколько минут. - Если сомневаетесь, лучше не отвечайте, - ответил ей Томас. – В 410 от н.э (410 AD). Тогда, в период после независимости британцев от римского владычества, гоблины захватили контроль над римской банковской системой. Да, Гринготтс старше Хогвартса. Большинство волшебников не только не знают об этом факте,

113/159

но даже не понимают, что это значит. И все это потому, что на Истории магии вам рассказывают только о гоблинских восстаниях и о некоторых бесполезных мелочах.

Ощетинившись на секунду как Косолапсус, перед тем, как поцарапать кого-то, Гермиона стиснула зубы.

- Нет бесполезных знаний.

Я подавил стон. Даже не сомневался, что Гермиона встанет на защиту худшего предмета в Хогвартсе. Хотя нет, Прорицание еще хуже.- Венделин Долбанутый? Мисс Грейнджер, разве вы не согласны с тем, что лучше было бы изучать причины конфликта с Гриндевальдом или роль, которую колдуны сыграли в смерти Генриха VI?

- Генриха VI?

- „Меланхолия” была, когда-то, маггловским эвфемизмом для Смертельного проклятия. Но, хватит говорить о ваших неадекватных уроках истории. Это, - сказал он, указав на галеон, -также является примером местной валюты. Поскольку наша валюта имеет силу внутри исключительно небольшого сообщества волшебников, она служит также и в качестве не тарифного торгового барьера. Она, наряду с правилами Министерства, запрещающими зачаровывать маггловские объекты - основа, на котором держится бизнес многих магазинов в Косом переулке. Совмещение этих двух ограничений означает, что у них очень малая конкуренция со стороны нескольких магазинов в Лютном и Хогсмиде или домашнего бизнеса отдельных волшебников. Это также одна из главных причин, почему в течение последних двухсот лет ни одно из магических достижений британских ведьм и волшебников, не было реализовано на британской земле.

- Но профессор Дамблдор...

- ... проводил свои исследования с Николя Фламелем в его лаборатории, в Люксембурге. Если не верите мне, спросите у него сами.- Давайте не будем путать этот вопрос с уроками истории, - сказала тетя Каллидора. Она ласково улыбнулась Гермионе. - Гоблины предоставляют превосходные услуги, дорогая, пока вы вежливы с ними и помните о гоблинских восстаниях. Но только дурак станет держать все свои сбережения в Гринготтсе. Им прекрасно известно, что богатые семьи также имеют дела с маггловскими банками, и они справедливо считают последних своими конкурентами. Я вспомнил свои собственные сделки с Гринготтсом. Отличные услуги. Квалифицированный персонал. И с момента нашей первой встречи с Ралмутом, он сказал, что для людей с правильным образом мышления любая война чрезвычайно выгодна. Его не волновало, что люди будут убивать друг друга, пока обе стороны брали взаймы только у него. Я хотел уже рассказать о том, что поведал мне тогда Ральмут, но, взглянув в глаза Гермионе, передумал. У нее уже было достаточно потрясений за один день. Вместо этого я вынул из кармана журнал и открыл его на закладке с голубой скрепкой.

 

- Ты спрашивала, почему мне нужно столько саквояжей. Вот почему, - сказал я и протянул ей журнал. Затем наклонился вперед и указал на простую руническую цепочку, которую ранее вывел на нижней части страницы. - Ты помнишь, что говорил профессор Моуди о своем сундуке? Дождавшись ее кивка, я вытащил один из своих миниатюрных сундучков из сумки и поставил его на стол.

- Каждый из этих сундучков является потенциальным отсеком большого саквояжа. Я поставил его ребром. - Это позволяет мне наложить Чары расширения пространства, как на внутреннюю полость каждого сундучков, так и на их крышки.

114/159

Затем я начал рассказывать о достоинствах применения кратных (секторных) Чар расширения пространства для выдвижных ящиков и встроенных стеллажей, перед созданием одного большого пространственного кармана, как у настоящего Моуди.

В течение пяти минут, Гермиона выпала из реальности, погрузившись в изучение моих заметок, и вносила „необходимые“ поправки новым пером. Я молча поблагодарил Барти за то, что он в свое время настоял, чтобы я показал Гермионе копию, а не оригинал своих наработок. Я очень любил Гермиону, но я провел последний месяц, усердно работая над объединением обувных коробок в многокамерные экспериментальные саквояжи, и только я точно знал, что хотел сделать и как это сделать. Чего я конкретно хотел добиться, сообщать Гермионе даже не собирался. Как знать? Быть может, в своей непредубежденности она наткнется на то, что я пропустил. Мерлин мне свидетель, Барти и Томас не очень-то горели желанием мне помочь, когда я просил у них совета; они лишь пожали плечами и сказали, что каждый многокамерный