Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Но и «золотые пояса» давно уже разделились на две партии. Одна осознавала, что лучше быть вместе с Москвой. И вера одна, и народ один, и защиту от врагов только великий князь обеспечит. Однако за это нужно было признавать его власть. Нужно было платить – ну а как же, для государя содержать сильное войско, посылать его на помощь новгородцам было совсем не дёшево. И если держава общая, то и сами новгородцы должны были другим русским помогать, когда они в беде.

Вторая группировка бояр не желала раскошеливаться и никому подчиняться. Рвалась жить отдельно от всей Руси, править самим, как им вздумается, и никто бы в их дела не вмешивался. Но совсем отдельно не получалось. На богатства Новгорода косились и немцы, и шведы, да и Москва силой заставляла договоры с ней соблюдать. Самой выгодной казалась власть Казимира. Литва кичилась «свободами» – каждый князь или пан в собственных владениях правил, как хочет. За то, что Новгород перейдёт к королю, выторговать у него дань поменьше. А то, что он чужеземец и католик, какая разница? Главное, в собственных кошельках больше останется.

Эту партию возглавлял посадник Исаак Борецкий, а когда умер, лидером стала его жена Марфа с сыновьями Борисом и Фёдором. Женщиной она была крутой, властной, её прозвали Марфа-посадница. Семья Борецких была сказочно богатой. Их личные владения были такие, что могло вместиться несколько европейских государств. В Новгороде на них работали целые кварталы мастеровых, ремесленников. Были у них и собственные отряды вооружённых слуг, ватаги разбойников, команды платных агитаторов и крикунов – будоражить народ.

А у Казимира как раз завершилась Тринадцатилетняя война с Тевтонским орденом. Поляки и литовцы одолели. Отобрали у рыцарей три области. И сам орден с оставшимися землями признал над собой власть Казимира. Борецкие и их сообщники воодушевились. У короля руки освободились, теперь он сможет выступить против Москвы, забрать Новгород себе. У него и самого на республику слюнки текли – кусок-то какой огромный, жирный, лакомый. Но Казимир уже видел, скушать его совсем не просто. У Ивана Васильевича вон какая армия, Казанское ханство разгромила.

А у королевских панов дисциплина была отвратительной. На войну с крестоносцами одни приезжали, другие нет. После победы добавился новый раздрай. Воевали-то вместе, поляки с литовцами, а весь выигрыш, все три области, достались Польше. Литовская знать стала протестовать. Дескать, поляки нас только используют для собственной выгоды. А нам от них какая польза? Снова заговорили, что надо отделяться от Польши. Недовольных возглавил князь Михаил Олелькович. Ему с братом принадлежали Киев, Слуцк, Копысь, они были православными. И к ним стали присоединяться те, кто был против поляков, католиков, унии.

Ну и как было Казимиру воевать с русскими, если против него могла восстать Литва? Но он был властителем очень коварным. Перед Иваном Васильевичем изображал себя лучшим другом. А сам стал плести против Москвы целую сеть интриг. Одновременно решал три проблемы. Во-первых, надо было найти союзников. Раньше-то у короля был в друзьях крымский хан Хаджи-Гирей. Но он умер, его дети Нордоулат и Менгли-Гирей дрались между собой. Но ведь с Москвой враждовал хан Большой орды Ахмат. Казимир отправил к нему своего доверенного вельможу Кирея Кривого, предложил вместе громить русских. Ахмат согласился с радостью.

А во-вторых, королю по-прежнему мешала Московская митрополия. Она предупреждала всех православных: уния – это предательство веры, связываться с ней нельзя. Но у Казимира-то митрополит Григорий Болгарин был униатом. Многие православные в Литве возмущались, оглядывались на Москву. И в Новгороде большинство населения не захотело бы от веры отступать, к униатскому митрополиту переходить.

Но Казимир и Григорий Болгарин придумали, как обмануть людей. Константинопольскую патриархию турки обирали подчистую, она была совсем нищей. И распоряжались там турки. Один из греческих церковников, пройдоха Дионисий раздал взятки султанским вельможам, и его сделали патриархом. Польский король и Григорий этим воспользовались. Обратились к папе Павлу II, объяснили свои трудности, и он по секрету разрешил Григорию как будто отказаться от унии. Не по-настоящему, а для видимости.

Литовский митрополит написал в Константинополь Дионисию, что хочет из унии вернуться в православие, а Казимир приложил несколько мешков золота. Турецкий патриарх был просто счастлив. Не только признал Григория православным митрополитом Литвы, но и передал ему власть над всей Русской Церковьюцерковью. Отправил послания в Москву и в Новгород, что митрополит Филипп незаконный, надо его прогнать и подчиниться законному Григорию.

В русском правительстве и среди священников это вызвало бурю негодования. Иван Васильевич вообще запретил пускать посланцев Дионисия в свою страну. Созвал церковный Собор, и на нём постановили: – сам Константинопольский патриарх уже стал не православным, туркам прислуживает. Поэтому его указания недействительны. Отправили решения Собора в Новгород. Призвали не поддаваться на уговоры ни из Литвы, ни из Константинополя. Там архиепископ Иона от Русской Церкви церкви не отступался. Дионисия с Григорием слушать не стал. И новгородцев всеми силами удерживал от измены. Но он был уже стареньким. Разболелся и умер.

А без него Борецкие сразу же разошлись. Выставили простым мужикам бочки с брагой, хмельным мёдом, пивом – хвали Марфу-посадницу и её сыновей. И поддерживай их, они ещё дадут. На улицы они выпустили своих слуг и бандитов, агитаторов-крикунов. В городе было гораздо больше таких, кто хотел оставаться вместе с Москвой. Но они все были по одиночке, а изменники действовали организованно, целыми отрядами. Тех, кто пытался им возражать, били, закидывали камнями. Дружно орали: «Хотим под власть короля!» Вече постановило: – отделиться от Московской Руси, перейти к Казимиру.

Но у Казимира была и третья проблема. Чтобы в его собственном государстве восстание не поднялось. О, он и это хитро придумал! Услать из Литвы предводителя всех недовольных, Михаила Олельковича. Даже как бы наградить его. Король именно его назначил вдруг княжить в Новгород. Дескать, вы возмущались, что полякам дают все завоевания, лучшие пожалования, должности. Вот вам, берите Новгород! Хотя Казимир рассчитал совсем не по-доброму. Двинется московская армия, вот и пусть с ней сражается Михаил Олелькович, пусть гибнут его, а не королевские воины. А сзади на Ивана Васильевича Ахмат ударит. Ну а сам Казимир будет выжидать в сторонке. Когда все друг друга истреплют, тогда и он вмешается на готовенькое. Новгород достанется ему, как на блюдечке.

Михаил Олелькович его замыслов не раскусил, был в восторге. Какими огромными и