В дальних плаваниях и полетах - Лев Борисович Хват

песком и самородками. Для американских старателей он был тем же, чем некогда Енисейск для сибиряков. Обратно возвращались с пустым кошельком и неугасимой мечтой напасть на богатую жилу. То были любопытные времена, с удивительной яркостью описанные Джеком Лондоном, — времена безудержно азартной игры, когда в одну ночь возникали и мыльным пузырем лопались солидные состояния.

О юных годах золотой Аляски с печальными вздохами, но весьма охотно рассказывали нам старожилы Фэрбенкса, юконские пионеры, почтенные, седовласые джентльмены. Стоило заговорить с кем-либо из них, и собеседник, путая легенды с былью, выкладывал занятные истории о внезапных обогащениях и разорениях, об отчаянно ловких аферах, о циничных и безжалостных королях Оленьего ручья, Бонанзы, Лосиного выгона, о фантастических событиях давно минувших дней, когда Сэмми-ирландец, Ральф-койот и Стив-грубиян небрежным жестом швыряли увесистые мешочки и пузатые кошельки на стойки таверн… «Дюжина яиц — пятнадцать долларов! Тарелка бобов — три с половиной!.. Да, сэр, удивительное было время… Да и людей таких теперь нет!» — шепелявил сгорбленный свидетель далекого прошлого, и в его тусклых глазах вспыхивали и гасли искорки, рожденные воспоминаниями.

Недолговечно было старательское счастье. Учуяв поживу, на Аляску проникли банковские дельцы из Штатов. Никаких моральных и этических норм не существовало для них. Подкуп, вымогательство, обман, вероломство, хитроумные комбинации, убийство — все использовалось, чтобы завладеть природными богатствами Севера.

Все эти Сэмми-ирландец, Малышка Билл, Фил из Техаса и прочая мелкая сошка опомниться не успели, как очутились в лапах тигров из банковских джунглей.

Но и те продержались лишь короткое время. Из далекого Нью-Йорка за огромными прибылями, которые давал американский Север, пристально следил Джон Пирпонт Морган… В чьих руках сосредоточена аляскинская торговля? У Морганов! Кто владеет всеми видами транспорта? Морганы! Кому принадлежат рыбные промыслы, консервные заводы, лесные угодья, прииски? Семейству Морганов!..

От приключенческой романтики прошлого остались лишь воспоминания старожилов да блистающий на груди фэрбенкс-ских обывателей миниатюрный бронзовый медальон с чеканкой: «Фэрбенкс — золотое сердце Аляски». Клерки, потеющие в деловых конторах, и средней руки торговцы, не довольствуясь этим талисманом, носили еще в кармане пяти- и десятидолларовые самородки — «на счастье». Медальоны «Золотое сердце» продавались в магазинах по сходной цене — квартер за пару.

В Фэрбенксе я встречал немало людей, похоронивших здесь мечту о независимой, обеспеченной жизни. Старатели-одиночки с горькой усмешкой говорили: «Самый верный способ обнищать — искать золото».

Ежедневно в три часа пополудни два мальчугана, вихрастые, озорные и голосистые, выбегали на местный Бродвей, размахивая пачкой газет: «Фэрбенкс пейпер! Фэрбенкс пейпер!» В дословном переводе это означает: фэрбенксская бумага. «Бумага» носила многообещающее название: «Ежедневные новости фэрбенксского горняка». Но напрасно было искать в этой типично провинциальной газете, принадлежащей, как и тысячи других, крупнейшему объединению капиталистов, хотя бы строчку о труде и жизни горняков. В редакции «пейпера» никому и в голову не приходило заняться такой темой.

Двое быстроногих репортеров-соперников, названных кем-то Монтекки и Капулетти, носились по городу в поисках сенсаций и выуживали обывательскую хронику у болтливых швейцаров, горничных, полисменов. Редактор Чарльз Сеттльмайер, известный под прозвищем Старый Чарли, выслушивал обстоятельные доклады:

— У преподобного Генри Мортимера сука доберман-пинчер принесла четырех прелестных щенят… Возле кладбища задержан пьяный оборванец с дамскими золотыми часиками… Служанка аптекаря Гибсона своими глазами видела доктора философии Ирвинга Дерби, выходившего в пятом часу утра из заведения «Косая Принцесса»… Хирург Робинсон неудачно оперировал вдову виноторговца Иеремии Хустона, больная при смерти…

Не вся репортерская добыча попадала на первую полосу под рубрику «Городские новости», но редактору полезно было знать о разных сторонах жизни обывателей.

Попутно репортеры-скороходы собирали рекламные объявления. Старый Чарли обложил фэрбенксских коммерсантов и ремесленников данью. Хозяину единственной в городе табачной или винной лавочки, парикмахеру либо владельцу велосипедной мастерской не для чего было рекламировать свое заведение, намозолившее всем глаза. Но чтобы не портить отношений с редактором и застраховаться от чувствительных газетных уколов, они раза два в месяц скрепя сердце платили за очередное объявление в «пейпере». Без этих доходов газета, печатавшаяся тиражом в тысячу сто экземпляров, давно уже прекратила бы существование.

Телеграфное агентство снабжало Сеттльмайера американской и международной информацией. Получая предельно лаконичные нью-йоркские радиограммы, редактор усаживался за пишущую машинку и усердно «разгонял» информацию, используя для этого справочники, ранее опубликованные факты и свою неограниченную фантазию. Он щедро заполнял газетные столбцы статьями на всевозможные темы, полицейскими романами и описаниями жизни миллиардеров, регулярно получаемыми от агентства почтой.

Редактор нанес нам визит. Сухощавый, благообразный, добродушный, не по годам стройный и румяный, он заговорил, как давнишний знакомый. Мистера Сеттльмайера сопровождал жизнерадостный толстячок с глянцевитым смуглым лицом. Редактор представил его:

— Рекомендую — президент нашей торговой палаты, бизнесмен и вообще прекрасный парень: мистер Бабби Шелл. Можете называть его, как все в городе, просто Бабби.

«Парень» лет пятидесяти пяти поднял черные глаза, заулыбался и грациозно помахал рукой:

— Можете не сомневаться, что Фэрбенкс окажет вам самое искреннее гостеприимство.

— Мы с вами соседи, — поддержал беседу Старый Чарли. — Пятьдесят миль Берингова пролива — не расстояние в эпоху авиации!.. Итак, приступим к делу, джентльмены…

Вытащив из кармана длинные полоски бумаги, он уселся в кресле и обвел всех решительным взглядом:

— Несомненно, что Фэрбенкс становится главной базой авиационных линий через Северный полюс. Что же следует предпринять нашим деловым кругам, торговой палате? Ваше мнение, мистер Белиакоу, мистер Кватт?..

Не дожидаясь ответа, редактор что-то торопливо записал и вскочил:

— Джентльмены, мы — свидетели исторических событий! Открыт воздушный путь через полюс. Года через два-три Фэрбенкс превратится в самый важный узел арктических авиалиний. Отсюда пойдут самолеты в крупнейшие центры Европы и Азии… Сейчас невозможно даже представить себе всю грандиозность этого бизнеса!.. Я счастлив, что вы разделяете мое мнение, — неожиданно закончил Старый Чарли.

— Мне кажется, мистер Сеттльмайер, что вы слишком торопитесь, — возразил Беляков. — Потребуются годы, чтобы установить регулярное сообщение через Арктику. Кроме того, не следует, сэр, приписывать другим собственные предположения…

Редактор подскочил к Белякову и ухватился за пуговицу его пиджака:

— Абсолютно реальный бизнес! В такое солидное предприятие деловые люди Фэрбенкса охотно вложат капитал.

— Старый Чарли больше половины жизни провел на Аляске, он патриот нашего города, — заметил президент.

— Часто вы бываете в Штатах? — обратился к редактору Михаил Васильевич.

Сеттльмайер поднял вверх указательный палец.

— Один раз ездил в Сан-Франциско, давно это было — лет тридцать назад. Прожил полмесяца, потянуло обратно на Север — видимо, отвык от больших городов. Впрочем, побеседуйте с нашими пионерами, они тоже скажут, что нет