Архимаг с пеленок. Том 4 - Валентин Якимов

выискивая там телефон, подаренный ей матерью на семилетие. Остальные ребята уже ушли вперёд, так что мы остались на заднем дворе вдвоём. Я с интересом ждал, что же она такое зачитает.

До этого я не замечал у Рины тяги что-то себе выписывать. Это Лиза всё время с блокнотиком ходит, за что я стараюсь почаще её хвалить.

Хорошая полезная привычка.

— Вот! Слушай. — и девочка стала довольно бойко читать: — Фехтовальная пара хлыста и кинжала символизирует некую двойственность натуры бойца. В отличии от обычных пар, например, рапиры и даги, или катаны и… ва-ки-дза-си. Не знаю, чё это. Так… Вот. В отличии от них… Эта фехтовальная пара отражает не единства действия, к примеру уколов рапиры и коротких выпадов даги, а их разность. Хлыст — оружие, которым маг-фехтовальщик разрывает дистанцию, проводящее массовые чары. Сражение им скорее напоминает танец, а не поединок, это оружие, излюбленное разумными демонами, отражает гибкость и изворотливость боевой тактики. Вот! Это про одну сторону!

Я слушал со всё большим вниманием. Конечно, я уже давно научился не верить всему, что пишут в местном интернете, но Рина с мамой, кажется, нашли вполне здравый текст.

Во всяком случае, в ноосфере моего мира хлыст тоже ассоциировался с тьмой, властностью, изящным избиением, а не битвой.

Специфическое орудие, которым любят владеть весьма… необычные маги. Необычные в худшую сторону.

— А кинжал?

— А про кинжал там, короче, написано, что он нужен для прямых убийственных ударов, и отражает прямоту и резкость характера владельца. И отлично подойдёт как проводник убийственной магии. Во! И что исторически всегда использовался для борьбы с нечистью и всякими чудищами! Это прямо то что нужно! Я и демон… немножко, и хочу бороться с демонами! И хочу чтоб я могла драться с ними… как это? На своих условиях!

В ходе этой своей речи Рина распалилась, заскакала по полю, резко махая руками. Сражения с тенями тварей в её Месте Силы явно не прошли даром — от простой девчёнки её возраста таких боевых речей обычно не услышишь.

Да ещё таких серьёзных. Что ж. Отговаривать человека, выбравшего своё оружие, такой же идиотизм, как отговаривать того, кто выбрал себе дело всей жизни.

Человека сломать можешь легко, а правым в итоге никогда не будешь.

Так что мы просто направились в клуб, где Рина тут же заявила жене о своём необычном решении.

Правда, наша вожатая при этих её словах как-то нехорошо помрачнела.

— Хлыст и кинжал? Очень… необычно. Ты точно уверена, что тебе именно это нравится? Может, парные клинки, или два кинжала? Много же всякого есть…

М-да. Курсы педагогики девочка, может, и прошла, но недостаток опыта налицо. Рина, конечно же, только выпалила:

— Нет! И не надо меня отговаривать! Это хочу!

И схватила с полки затупленный кинжал с узким длинным лезвием, и эластичный боевой хлыст явно из зачарованных нитей.

Оба оружия легли в её худые руки как влитые. С кинжалами она немало тренировалась дома, а хлыст…

Я уже знаю, что Отцы Легита, те, что вообще используют оружие, часто обращаются именно к хлыстам.

В этом выжженном тёмном мире хлыст, серп и чаша — атрибуты повелителей. Высших демонов.

— А что, есть какие-то проблемы? — подошёл я поближе к Жене. — Ты так расстроилась.

Девушка встрепенулась.

— Я? Да нет, что ты! Ну… Не то чтобы расстроилась. У нас есть наставник по этому профилю даже. Просто он…

— Просто он злобный мудак! — усмехнулся статный юноша крепкого телосложения, но не очень-то высокого роста. — Эй, мечники есть? Все виды одноручных мечей! Вас буду тренировать я, можете звать меня просто Эд!

— Эдик что ли? — спросил кто-то ил ребят. На что юноша аж скривился.

— Эдвард! В моём родном языке это имя сокращается как Эд! Так и зовите. Мечники — за мной. Как всегда вас много, а я один…

Что ж, мечников оказалось действительно большинство. У кого прямой клинок, у кого сабля, короткие и длинные, палаши и шпаги — в наш клуб записалось почти двадцать ребят (не только из нашего класса — в школе четыре «вторых») — и дванадцать из них оказались мечниками.

В том числе Федя, уже щеголяющий фамильным длинным клинком. Тонким, колюще-рубящим, по последней моде.

— А ты чего не с мечом? — обратился я к оставшейся с нами Мари. — Разве солидно целой принцессе ножичками размахивать?

Да, златовласая девочка стояла чуть поодаль, вооружённая двумя кинжалами.

Что, вообще-то, немудрено — она всё-таки с тем же типом Источника, что и я. Но всё-таки и не совсем типично.

— Мне рассказали, что нижалы — хорошее ритуальное оружие! — чопорно процедила девочка. — К тому же, хорошее против тёмных сил. Какая я буду принцесса, если не научусь побеждать всяких злых уродов⁈

Ха! Похоже, ночные «гости» во дворце изрядно доконали девчёнку. Ну, для меня это только к лучшему. Пусть учится бороться с тьмой — глядишь, когда увидит, что её брательник погряз в ней по уши, обратит свои ножички и против него.

А там уж и мы доберёмся до его коронованной головушки.

— Ладно, ребята. — вздохнула Женя. — Пойдёмте. Двуручников будет тестировать Макс, кинжальщиков — вон, Алиса. Рина, твоего тренера… я сейчас позову. Точно не хочешь перевыбрать? Хорошо.

— А я? — с интересом спросил я. Про меня ничего не сказали.

— А для тебя у нас тренеров нет. — улыбнулась мне Женя. — Так что тебя протестирую я, как самая опытная.

Глава 21

Неожиданный конфликт

Тестирование прошло довольно буднично. А что, кто-то думал, что пятнадцатилетние подростки сейчас устроят спарринг с восьмилетками и будет пафосный великий бой?

Конечно нет. Не зря ведь тестирование — это тестирование. Нас, собственно… ну да. Тестировали.

— Так, Костя, давай сначала разминку и растяжку — проверим, насколько тебя натренировали дома. Ты ведь в Меритократе был? Там, я слышала, о физическом развитии заботились?

С растяжкой и физическими данными у меня всё ожидаемо отлично. Из коренастого и довольно крепкого малыша я вырос в худого высокого ребёнка — Разумное Усилие помогало мне перегонять ненужный объём мышц в плотность и реальную силу.

Федя, за которым я то и дело наблюдал краем глаза, таким похвастаться не мог — его Зацикленный Источник тоже помогал росту магией.

Только вот помогал во всех видах — и Федя уже в свои восемь